Тут мне крыть было абсолютно нечем. Кроме того, слова алхимика звучали довольно логично и крайне убедительно. И несмотря на это… – Я не хочу, чтобы это оказалось правдой. Лицо Труара тут же приобрело замкнутое выражение. – Почему? – спросил он. – Потому что это всё только усложнит, – я обречённо вздохнула и прикрыла глаза, чтобы Труар не видел, насколько мне тяжело это было говорить. – Я – дочь кузнеца. Орсэй – принц. Между нами лежит пропасть, даже если не брать в расчёт тот факт, что я владею магией, а Его Величество отправляет всех колдунов на плаху. И про три тысячи лет, разделяющие нас, тоже не стоит забывать. Так что, с какой стороны ни посмотри, мы с Орсэем не можем быть вместе. – Да, положение не из простых, – признал алхимик после непродолжительной паузы. – Но неужели ты готова сдаться, даже не попробовав? Раз магия позволяет твоей душе перемещаться к нам, возможно, мы сумеем найти способ перенести и тело? Я открыла глаза и мрачно уставилась на Труара, за время разговора успевшего подойти ко мне непозволительно близко. – А вы не допускаете такой мысли, что я не хочу перемещаться сюда окончательно? – стараясь не дать волю раздражению, спросила я. – У меня в моём мире, вообще-то, есть семья и дом, которыми я очень дорожу. Почему я вдруг должна отказаться от всего ради какой-то там мифической связи? Теперь уже Труар не нашёл, что ответить. – Полагаю, Его Высочеству вы тоже это сказали? – наконец, спросил он, внезапно переходя на «вы», и теперь в его голосе я отчётливо слышала презрение. – Сказали, что эта связь для вас ничего не значит? – Я сказала, что не верю во всю эту чушь, – с вызовом ответила я. – В моём мире ни о каких половинах одной души никто никогда не слышал. И пока у меня не будет неопровержимых доказательств, я не намерена верить в эти ваши сказки. * * * Несмотря на то, что дерево, напившееся воды из Тысячелетнего Источника, перестало расти, равно как и ярко светиться в темноте, странностей, связанных с ним, меньше не стало. В одну из ночей меня разбудил громкий, зловещий скрежет. Выглянув в окно, я увидела, что все ветки дерева заполонили незнакомые птицы огромных размеров, с абсолютно лысыми головами, длинной шеей, напоминающей гусиную, и большими изогнутыми клювами – они и издавали этот звук, напоминающий скрип мельничных жерновов или несмазанных колёс телеги. – Оно словно притягивает различных тварей, – мрачно заметил отец утром, когда ночные гости уже разлетелись. Вполне возможно, что он был прав. Однако срубить дерево я пока была не готова, надеясь, что сила магического источника рано или поздно иссякнет, а вместе с ней прекратится и паломничество странных существ в наш двор. Тем временем медленно, но неотвратимо приближалась осень, зелень сменилась охрой и багрянцем, ночи стали длиннее, а дни – короче. Скоро должны были наступить холода, вместе с которыми придут и болезни. Деревенский лекарь Бадбэри, не покладая рук, готовился к «мёртвому сезону», как он сам шутливо называл время, когда больше половины жителей слегало с температурой, соплями и кашлем, улицы запустевали, и деревня словно бы вымирала на несколько недель. Чтобы ускорить процесс выздоровления, лекарь ежегодно запасался разнообразными целебными травами, из которых готовил лекарственные настои, отвары и мази. Я ему в этом активно помогала: очень многие нужные растения росли на болоте, а туда Бадбэри ходить не рисковал, опасаясь пресловутого болотного дьявола. Надо признать, процесс сбора лекарственного сырья был не из простых: приходилось много ползать на корячках, выкапывать корешки, срезать листья и собирать семена. К концу дня я чувствовала себя древней старухой: непрестанно охала-ахала и едва могла разогнуть спину. Кроме того все руки у меня превращались в одну сплошную кровоточащую рану от многочисленных порезов и уколов – многие нужные растения, особенно кустарники, обладали острыми шипами и колючками, и даже плотные перчатки порой не спасали. В этом году, впрочем, у меня появился неожиданный помощник: тот монстр, что спас меня однажды. После того, первого раза, я стала довольно часто видеть это существо: стоило мне появиться возле какого-нибудь болота, как из воды, – даже если глубина была совсем небольшой, – выныривало это мохнато-клыкастое нечто. Сначала оно ничего не делало, просто наблюдало за мной своими огромными янтарными глазами. Потом, видя, что я собираю определённые травы, начало мне помогать: приносило нужные цветы, сноровисто выкапывало корешки и так далее. При этом взамен ничего не требовало, лишь коротко кивало на мои слова благодарности и возвращалось на дно. Как относиться к подобному поведению неизвестного монстра, я не знала. Поэтому, чтобы хоть как-то выразить свою признательность за помощь, начала таскать ему еду: сначала хлеб и пирожки, потом, увидев, что ему понравилось, отварной картофель, зелень и даже мясо, рыбу и птицу – существо охотно съедало всё, и его глаза наполнялись мягким светом, а жуткая пасть оскаливалась в чём-то, отдалённо напоминающем довольную улыбку. Так у меня появился первый потусторонний друг. Я дала ему имя Блямс – именно с таким звуком он выныривал из воды. Как ни странно, монстр не возражал и даже отзывался на него, поворачивая ко мне свою массивную шишковатую морду, стоило позвать его по новоприобретённому имени. Разговаривать мой новый друг, к сожалению, не умел. Зато, очевидно, хорошо понимал человеческую речь и иногда пытался даже что-то отвечать с помощью жестов. Впрочем, проблема коммуникации меня не особенно волновала – моей болтливости хватало на двоих. Тем временем, пока я налаживала контакт с болотным нечто, отношения с Орсэем вернулись к изначальной точке – принц вновь начал меня игнорировать. Учитывая, что я была с ним несколько резка во время последнего разговора, подобное было неудивительно – должно быть, я серьёзно ранила его чувства. Однако идти извиняться я не собиралась, несмотря на то, что вина тяжким грузом лежала на сердце. Сначала я хотела разобраться со всей той информацией, которую Орсэй с Труаром вывалили на меня. Поэтому каждую ночь, перемещаясь в покои принца, я сразу же уходила в Северную башню к алхимику, где тот к моему появлению подготавливал всё новые и новые книги, посвящённые магии как таковой и такому понятию как духовная связь. В один из дней, привычно явившись в кабинет мастера Труара, я застала того в компании незнакомого мужчины. Несмотря на то, что одет тот был так же, как и все рыцари, и при нём не было никаких символов власти вроде короны или скипетра, мне хватило одного взгляда, чтобы понять, что передо мной сам Рэйегорн. Его Величество был точной, только более взрослой, копией собственного сына. Те же тёмно-русые, слегка вьющиеся волосы, крепкое телосложение, прямой нос и пронзительные глаза цвета предгрозового неба. Только в отличие от Орсэя, взгляд короля был колючим и неприветливым, а губы то и дело кривились в презрительной усмешке. – Ваше Величество, – я склонила голову перед королём в знак уважения, которого не испытывала, но понимала, что вежливость никто не отменял. – Вы, должно быть, Дэйрэ, – голос Рэйегорна был начисто лишён каких-либо эмоций. – Да, Ваше Величество, – подтвердила я, остановив свой взгляд на уровне его подбородка, не имея ни малейшего желания смотреть ему в глаза. – Я пришла навестить мастера Труара, но, вижу, что сейчас он занят, поэтому я, пожалуй, пойду. Сам алхимик, в этот момент застывший возле книжного шкафа со стопкой каких-то пергаментов в руках, переводил настороженный взгляд с меня на короля и обратно, и, очевидно, понятия не имел, что ему делать в данной ситуации. Его можно было понять. С одной стороны его король, ненавидящий магию и всё, что с ней связано, с другой – вроде как «избранница» принца, по совместительству являющаяся ведьмой. Ситуация, как не крути, очень сложная, если не сказать безвыходная. – Вы можете остаться, – спокойно проговорил король. – Мы с Труаром почти закончили. Я покорно замерла на месте. – Это всё? – Рэйегорн требовательно взглянул на алхимика. – Да, Ваше Величество, – слегка склонив голову, подтвердил тот и протянул королю несколько свитков. – Здесь есть вся интересующая вас информация. Король молча забрал свитки и с гордо поднятой головой направился в сторону двери. Поравнявшись со мной, он неожиданно достал их ножен, висевших у него на поясе, меч и вонзил его мне куда-то в живот. Я лишь скептически изогнула бровь и посмотрела Его Величеству прямо в глаза. Как ни странно, в них не было открытой ненависти или гнева, лишь зимняя стужа. – Сир Бэкмор сообщил, что пытался задержать вас и препроводить на королевский суд, но не смог, потому что вы нематериальны, – возвращая меч в ножны, Рэйегорн зачем-то принялся объяснять причину своего поступка. – Я хотел удостовериться. – Удостоверились? – не скрывая иронии, спросила я. – Да, – кивнул король. – А если бы вы сумели меня ранить? – Это бы значительно всё упростило, – сухо ответил тот. – Несмотря на доводы Орсэя и Труара, я не верю, что какая-то жалкая ведьма может оказаться половиной души моего сына. – Полностью разделяю ваше мнение, Ваше Величество, – ровным голосом проговорила я, без тени страха глядя в его ледяные глаза. – Сейчас я как раз тем и занята, что пытаюсь найти доказательства того, что ваш сын заблуждается. В тёмно-серых глазах на мгновение вспыхнуло удивление. – Вы не хотите быть избранницей Орсэя? – Дело не в «хочу» или «не хочу», а в том, что это невозможно. Его Высочество перечитал детских сказок и принимает желаемое за действительное. И я намерена это доказать. Король бросил быстрый взгляд в сторону стопки свитков в своих руках. – Я принял такое же решение, – с явным нежеланием признался он. – Однако зачем это вам? Супруга наследного принца, будущая королева – разве это не предел мечтаний любой девушки? Я невесело рассмеялась. – Ваше Величество, меня в этом мире даже нет! – отсмеявшись, напомнила я. – Я нематериальна, о каком супружестве может идти речь? Да, по какой-то роковой случайности магия притянула меня к Орсэю и продолжает это настойчиво проделывать раз за разом. Но это не значит ровным счётом ничего. У этого должно быть какое-то иное объяснение, кроме духовной связи. И я его найду. – Я вздохнула и смогла выдавить из себя крохотную улыбку. – Я уже достаточно долгое время общаюсь с вашим сыном, и могу сказать, что он хороший человек. Он достоин большего, чем всю жизнь мучиться из-за невозможности соединиться с женщиной, которая не подходит ему ни по статусу, ни по воспитанию. Вот теперь во взгляде короля отчётливо читалось уважение. – Что ж, в таком случае, объединим усилия? – неожиданно предложил он. – Уверен, вдвоём у нас больше шансов убедить Орсэя в том, что его идея о вашей духовной связи лишь заблуждение. Мне слабо верилось, что король, о чьей жестокости и нетерпимости по отношению к магам ходят легенды, так легко вдруг решил объединиться с представительницей тех, кого люто ненавидит. Но в одном он прав: две головы лучше одной. И вдвоём наши шансы переубедить Орсэя значительно повышались. В конце концов, что я теряю? Убить меня Его Величество всё равно не сумеет, даже если очень сильно захочет. В избушке лесной ведьмы Несмотря на нелюбовь к колдунам, со мной Его Величество вёл себя подчёркнуто вежливо и даже обходительно. Теперь еженощно вместо того, чтобы отправляться в Северную башню действовать на нервы мастеру Труару, я проходила в рабочий кабинет короля, где вместе с ним изучала древние манускрипты. Поскольку читала я ещё довольно скверно, Рэйегорну приходилось регулярно помогать мне осилить то или иное слово, а порой и целую фразу. Впрочем, подобные курьёзы полностью окупались моими познаниями в специфике самой магии – многие колдуны, писавшие свои трактаты, выражались настолько витиевато, что королю требовались пояснения. К счастью, в большинстве случаев рассуждения шли в основном о магии как таковой, её сущности, так что мне было, что сказать. А вот когда речь заходила о ритуалах, заклинаниях и прочих тонкостях, моих исключительно эмпирических познаний не хватало, и тогда в дело включался Труар, который тоже время от времени, пусть и крайне неохотно, присоединялся к нам. Только вот чем больше мы углублялись в исследования, тем сильнее я убеждалась в том, что прав может оказаться как раз Орсэй, а не мы с Его Величеством. – Я должна сходить к провидице, – объявила я спустя десять дней корпения над книгами. Время уже давно перевалило за полночь, и Его Величество удалился спать, в то время как мы с Трауром остались работать в его кабинете. Алхимик оторвался от книги и поднял на меня изумлённый взгляд. – Зачем? – А зачем к ней обычно ходят? – раздражённо огрызнулась я, а затем добавила более спокойно: – Прямо спрошу у неё, являемся ли мы с Орсэем половинами одной души или нет. – До её дома сутки пути, – Труар не стал пытаться меня отговаривать, вместо этого сосредоточившись на практической стороне вопроса. – Это если верхом. Пешком дольше будет. Ты уверена, что тебе хватит сил? Это был хороший вопрос. – Должно, – неуверенно ответила я. – В любом случае, нужно хотя бы попробовать. Потому что копаться в книгах мы можем до бесконечности. – Я не стану тебя останавливать, – спокойно заявил Труар. – Но, сама понимаешь, отправиться с тобой в качестве провожатого я не могу – у меня есть обязанности при дворе, которыми нельзя пренебрегать. – Я понимаю, – кивнула я. – И не прошу себе провожатых. Достаточно будет, если вы предоставите мне карту и подробные инструкции, как эту провидицу найти. – Я дам тебе всё необходимое, – заверил Труар. – Но не рассчитывай получить прямой ответ на свой вопрос. Одал она… сложный человек. И дар у неё специфический. – Я всё ещё думаю, что ваша провидица чистейшей воды шарлатанка, – мрачно заметила я. – К счастью, мои способности при мне, и я смогу безошибочно определить, настоящая она ведьма или только притворяется таковой. Труар наградил меня недовольным взглядом. – Ты всё в нашем мире ставишь под сомнение? – в его голосе отчётливо слышалось негодование. – В духовную связь ты не веришь, в провидческий дар тоже. Ты хоть во что-то вообще веришь?