– Всякая божья тварь, появившаяся на свет, имеет право на жизнь, – мои глаза были полны непролитых слёз, однако голос звучал твёрдо. – И это дерево тоже. Оно не виновато в том, что отличается от других. Оно никому не сделало зла! Я и сама не знала, почему в ту секунду, когда Дамоклов меч навис над моей собственной головой, я всё равно продолжала переживать об этом треклятом дереве. Однако в голове настойчиво продолжала биться мысль, что оно ни в чём не виновато и не должно погибнуть напрасно. Синт размахнулся для удара – и в этот момент у меня в голове словно что-то перемкнуло. Использовав магию, я раскидала в стороны державших меня парней и бросилась наперерез. Топор со свистом рассёк воздух, однако вместо того, чтобы вонзиться в ствол, лезвие вошло мне в бок. Адская боль пронзила всё тело, и я не смогла сдержать крик, рухнув коленями прямо в снег. И одновременно дерево передо мной вспыхнуло огненно-красным цветом. В следующую секунду я поняла, что сижу на каменном полу, и вокруг меня медленно растекается лужа крови. – Дэйрэ! Несмотря на боль, затуманивавшую разум, голос Орсэя я узнала сразу и испытала острое сожаление: вот уж ему-то точно не стоило меня сейчас видеть! Я услышала звук приближающихся шагов и, подняв голову, увидела побелевшее от испуга лицо принца. – Дэйрэ, что с тобой? – голос Орсэя дрожал. – Ты ранена? Я опустила взгляд: на правом боку красовалась огромная кровавая рана, скрыть которую было невозможно. И всё же я прикрыла её ладонью, чтобы не смущать принца столь отвратительным зрелищем. – Дэйрэ, да скажи ты хоть что-нибудь! – Орсэй, похоже, совсем не контролировал себя от волнения и перешёл на крик. Я лишь грустно улыбнулась в ответ. В самом деле, ну, что я могла ему сказать? Прости, я, похоже, вот-вот умру, причём прямо на твоих глазах? Он и без меня это прекрасно понимает. Видя, что я не настроена на диалог, Орсэй повернулся к столу, за которым каменным изваянием застыл Рэйегорн, сверля меня каким-то странным, нечитаемым взглядом. – Отец, прошу, сделай что-нибудь! – взмолился Орсэй. – Позови мастера Труара! – Орсэй, не нужно, – попросила я слабым голосом. – Ты ведь понимаешь, что это бесполезно – Труар мне ничем не поможет. Ранено тело, а его здесь как раз и нет. Следовательно, и исцелять нечего. – Я горько улыбнулась. – Мне жаль, что тебе придётся это увидеть. Если бы это было в моих силах, я бы ни за что не пришла умирать сюда. – Чтобы я мучился в неведении, не зная, что с тобой произошло и почему ты больше не появляешься? – в голосе Орсэя послышалась злость. Которая, впрочем, тут же пропала, и он закончил фразу траурным тоном: – Уж лучше так. Сердце болезненно сжалось от тоски: Орсэй не заслуживал того, чтобы половина его души умерла у него на руках. Это так несправедливо и жестоко! – Орсэй, – позвал сына король. – Сходи за мастером Труаром. Возможно, он всё же сможет чем-то помочь. Орсэй, уже успевший опуститься передо мной на колени, мгновенно вскочил на ноги и поспешно удалился из столовой. Его Величество неторопливо поднялся из-за стола, пересёк зал и решительно запер дверь изнутри на засов. – Спасибо, – слабо улыбнувшись, проговорила я, прекрасно понимая, что Рэйегорн специально выпроводил сына, чтобы тот не увидел мой бесславный конец. Ответом мне стала абсолютная тишина. Повернув голову, я увидела, что Его Величество так и остался стоять возле двери, не сводя при этом с меня тяжёлого, пристального взгляда. – Вы должны быть рады, – усмехнувшись, заметила я. – Вы ведь хотели, чтобы меня не стало? Скоро ваше желание исполнится. – Что произошло? – спросил Рэйегорн голосом, начисто лишённым каких-либо эмоций. – Ничего, – мне не удалось скрыть горечь в своих словах. – Всего лишь закономерный итог моей никчёмной жизни. Я чувствовала, как конечности медленно немеют, а всё тело охватывает неконтролируемая дрожь. – Холодно, – болезненно скривившись, пробормотала я, зябко ёжась. – Как же здесь холодно… – В зале тепло, – нахмурившись, возразил Рэйегорн. Я не стала спорить. В комнате воцарилась жутковатая, гнетущая тишина. Я невидящим взглядом пялилась в стену, тщательно сдерживая рвущиеся наружу болезненные стоны. Король продолжал подпирать дверь, хотя мог преспокойно вернуться за стол и продолжить трапезу – вряд ли мой потрёпанный вид был способен испортить ему аппетит. Со стороны коридора послышались торопливые шаги, а затем кто-то попытался открыть дверь, однако у него ничего не получилось. Впрочем, почему кто-то? Судя по приглушённым голосам, за дверью находились Орсэй и Труар. – Ваше Величество, – позвал алхимик. – Откройте, пожалуйста, дверь. Рэйегорн полностью проигнорировал его, продолжая не спускать с меня странного взгляда, значение которого я не могла понять. – Отец, открой! – в дверь отчаянно забарабанил Орсэй. – Открой немедленно! Я закусила нижнюю губу: по щекам медленно прочертили дорожки слёзы, а горло словно сдавила чья-то невидимая рука, мешая сделать полноценный вдох. – Мне жаль, – одними губами прошептала я, не в силах выдавить из себя и звука. – Мне так жаль. «Лучше бы меня тогда растерзал какой-нибудь монстр в катакомбах Старого города, – мелькнула в голове отчаянная мысль. – Так всем было бы проще». Магия под кожей, до этого вспыхивавшая мягким теплом, теперь пронзала каждую клетку тела тысячей морозных иголок – я болезненно застонала, и в этот же миг всё вокруг поглотил ослепительный белый свет. Лесная дева Открыв глаза, первое, что я увидела – незнакомый деревянный потолок, заросший какими-то лианами с крупными мясистыми листьями и мелкими, точно горох, белыми цветками. «Я не умерла?» – растеряно подумала я и попыталась сесть. Всё тело тут же пронзила острая боль, эпицентр которой располагался где-то на уровне пупка, и я, застонав, повалилась обратно, попутно сообразив, что лежу на чахлом матрасе прямо на голом полу, накрытая тонкой полупрозрачной тканью. Откуда-то сбоку раздался неясный шум, затем звук шагов, и спустя мгновение надо мной появилось лицо немолодой женщины, с огромными бледно-желтыми глазами и крайне нездорового вида кожей, имевшей зеленоватый оттенок и покрытой странного вида светло-коричневыми наростами, напоминавшими гнойники. – Ты очнулась, – широко улыбаясь, проговорила незнакомка, и в её голосе сквозило облегчение. – Мы уже начали опасаться, что твоя душа окончательно покинула тело. Воспоминания о событиях, произошедших в деревне, разом нахлынули на меня, точно поток бурной реки, и моя рука сама собой скользнула к правому боку, на который пришёлся удар топора. В этот момент я сделала сразу два открытия. Первое, я лежала абсолютно голая. И второе, от раны не осталось и следа, словно её не было вовсе. – Где я? – судорожно сглотнув, спросила я, пытаясь хоть немного упорядочить мысли, хаотично мечущиеся в голове, точно стая птиц, вспугнутая хищниками. – В Долине Эйрэдиан, – последовал ответ. Это название мне ни о чём не говорило. – Как я здесь оказалась? – этот вопрос был вторым по значимости. – Оротронер принёс тебя сюда. Ты была серьёзно ранена, свет жизни практически угас, и мы не надеялись, что сумеем хоть чем-то помочь, – взгляд женщины на мгновение стал печальным, а затем её губы вновь тронула мягкая улыбка. – Однако ты оказалась весьма сильной и упрямо цеплялась за жизнь. – Кто такой Оротронер? – её рассказ практически ничего не объяснял. – И кто вы такая? – Ох, я совсем забыла представиться, – спохватилась женщина. – Моё имя Кеназ, я альвир. – Кто? – Альвир, – повторила она, и, заметив непонимание на моём лице, пояснила, – нас ещё называют лесными духами. Ясности её слова не внесли ни на грамм. Но кое-что я всё же поняла. – Вы – колдунья? – Я – лесной дух, – поправила меня Кеназ. – Но, да, я владею магией. – Я думала, колдуны вымерли тысячу лет назад, – заметила я. – Когда была Великая война с магией. – Если колдуны вымерли, кто же тогда ты сама? – задала Кеназ вполне резонный вопрос, заставив меня нахмуриться. – Не знаю, – с горечью ответила я. – Ошибка природы? – Природа никогда не ошибается, – категорично заявила Кеназ, а её лицо на мгновение приобрело суровое выражение. – Всё, что она создаёт – прекрасно. Я ощутила, как от этого странного разговора у меня начинает болеть голова. – Тебе нужно отдохнуть, – смягчившись, заметила Кеназ, осторожно положив ладонь мне на лоб – от её руки исходила приятная прохлада, от которой на меня навалилась усталость. – Ты потратила много сил на исцеление и ещё очень слаба. Спи. Никто не потревожит твой покой. Сколько продлился мой сон, я не знала, однако когда во второй раз открыла глаза, то увидела рядом с собой знакомый мохнатый бок. – Блямс, – улыбнувшись, позвала я. Болотный монстр повернул ко мне шишковатую морду и слегка наклонил голову, зловеще сверкая глазами в полумраке комнаты. С лёгкой опаской я, оперевшись на локоть, села – на этот раз никаких болезненных ощущений не было. Облегчённо вздохнув, я огляделась по сторонам. Комната, в которой я находилась, была небольшого размера, и здесь не было абсолютно никакой мебели, даже захудалого стола или стула, только голые стены да тощий матрас, на котором я лежала. Блямс, несколько мгновений наблюдавший за мной, повернул голову куда-то в сторону, где располагалась глухая стена, издал громкий рык, от которого у меня зазвенело в ушах. А спустя мгновение в комнату прямо из стены вышла Кеназ. Она оказалась невысокого роста, стройная, если не сказать тощая, с коротким ёжиком серебристых волос, и из одежды на ней была лишь какая-то полупрозрачная ткань – точно такая же, под которой лежала я сама, – которая ровным счётом ничего не скрывала. – Доброе утро, – широко улыбнувшись, демонстрируя ровный ряд зубов, поприветствовала меня лесной дух. – Как ты себя сегодня чувствуешь? – Хорошо, – смущённо отведя взгляд, ответила я. – Спасибо за заботу. – Не за что, – легкомысленно отмахнулась она. – Встать можешь?