– Орсэй сказал, ваш отец недавно трагически погиб, – не сводя с меня пристального взгляда, с какой-то несвойственной ему неуверенностью заметил Рэйегорн. – Соболезную вашей утрате, Дэйрэ. Я судорожно сглотнула и закусила нижнюю губу: вот только жалости от короля мне для полного счастья и не хватало. Очевидно заметив моё состояние, Рэйегорн внезапно сменил тему и сообщил: – Я отдал распоряжение казначею выделить вам сотню золотых – завтра они будут доставлены в ваши покои. Я широко распахнула глаза в изумлении и неверяще уставилась на короля. Сумма, которую он назвал, была просто невероятной – я за всю жизнь не держала в руках больше дюжины серебряников. – Зачем? – тихо спросила я. – Вы спасли жизнь мне и моему сыну, а также всем обитателям замка, – голос Рэйегорна звучал твёрдо. – Это достойно награды. Я нервно рассмеялась – какие они всё-таки странные эти аристократы. – Простого спасибо будет достаточно, – заверила я его. – А деньги оставьте в казне – мне они ни к чему. – Я снова рассмеялась. – В самом деле, Ваше Величество, у меня даже тела нет! Для чего мне может понадобиться золото? – Уверен, вы придумаете ему достойное применение, – Рэйегорн был непреклонен. – Я своё решение отменять не намерен. Я скрестила руки на груди, отзеркалив позу короля. – То есть вам проще заплатить, нежели сказать простое человеческое спасибо? Взгляд Рэйегорна заострился. – Вы забываетесь, Дэйрэ, – предостерегающе заметил он. – Ни на секунду, – ответила я. – Я прекрасно понимаю, кто стоит передо мной: человек, который готов пожертвовать и собой, и своими людьми, только бы не признавать, что не все колдуны плохие, и магия может быть использована для благих дел. Я развернулась, чтобы покинуть покои короля, оставив того наедине с собственной гордыней. – Дэйрэ, – окликнул меня Рэйегорн, вызвав чувство дежавю: нечто подобное произошло в прошлый раз, когда он напился и вызвал меня для откровенного разговора. Я покорно остановилась и обернулась, готовая выслушать всё, что Его Величество пожелает мне сказать. Взгляд короля, направленный на меня, был тёмным и тяжёлым, и я совершенно не могла разобрать эмоции, которые он за собой скрывал. – Спасибо. Я ощутила, как сердце в груди на мгновение замерло, а затем вдруг ускорило свой бег. – Не за что, – искренне улыбнувшись, отозвалась я. – Доброй ночи, Ваше Величество. На те же грабли В свой мир я вернулась уже на следующее утро. И первым, что увидела, открыв глаза, было сосредоточенное лицо Кеназ. – Ты потратила много сил, – заметила она строгим голосом. – Не стоит так делать. – Почему? – Истратишь всю магию – умрёшь. Это звучало довольно пугающе. И порождало закономерные вопросы. – Как тогда живут обычные люди, не колдуны? – Им магия не нужна. Те же, кто магией владеют от рождения, без неё жить не могут – таков закон. Вопреки мрачным прогнозам Труара, никаких серьёзных последствий для моего тела повреждение магических каналов не принесло, только ногти на руках почернели, да кожа словно стала тоньше и прозрачней, так что сквозь неё начали чётко просматриваться тёмно-синие вены. Следующую неделю я активно занималась «восстановлением здоровья», как это называла Кеназ. Ежедневно она заставляла меня проводить некий очищающий ритуал, состоявший в том, что я неподвижно сидела на берегу озера возле мёртвого дерева, в то время как сама лесная дева несколько часов подряд ходила вокруг меня, напевая какие-то странные песни и осыпая меня приторно пахнувшей пыльцой, прилипавшей к волосам и коже и заставлявшей их переливаться всеми цветами радуги на свету. Впрочем, стоит признать, данное действо приносило свои плоды – чувствовала я себя намного лучше, гнетущие мысли рассеялись, а тревога, поселившаяся в груди, растаяла, словно утренний туман. Тем временем в Диарнаре полным ходом шло расследование поджога замка. Мастер Труар выяснил, что пламя вспыхнуло сразу в пяти местах на разных этажах, и источником его стали свечи, на которых кто-то вырезал магические символы, призывающие «Небесный пламень» – особый огонь, который создаётся исключительно магией и ей же тушится. Как эти свечи попали в замок – загадка. Ключница, ведающая хозяйством, божилась, что ничего подобного в кладовой не было и быть не могло – все продукты, ткани, свечи и масла, используемые во дворце, тщательно проверялись. Не верить ей причин не было – старуха верно служила ещё отцу Рэйегорна и ни разу не была замечена за чем-то предосудительным. Зато один из стражников, в день пожара дежуривший возле западного входа, используемого исключительно прислугой, видел женщину с корзиной постельного белья. На незнакомке был надет передник с королевским гербом – отличительный признак всех слуг замка, поэтому рыцарь пропустил её внутрь без всяких вопросов и даже досматривать не стал. После его слов ещё несколько стражников вспомнили, что видели похожую по описанию служанку – красивую, темноволосую, с большими зелёными глазами, – в коридорах неподалёку от тех комнат, где были установлены заговорённые свечи. И ни у одного из рыцарей не закралось никаких подозрений. Даже несколько слуг, видевших чужачку и заметивших зажженные среди бела дня неизвестно для кого и чего свечи, не пытались её остановить и хоть что-то выяснить. Рэйегорн просто рвал и метал. Всех стражников, проигнорировавших появление постороннего человека в замке, король разжаловал и приговорил к двадцати ударам кнута. Слуги, видевшие незнакомку и никому об этом не сообщившие, отделались солидным штрафом и пятидневным тюремным заключением «на хлебе и воде». Также в запале Его Величество собирался разогнать Совет, члены которого «проявили трусость и предали своего короля и королевство», однако тут уж я не могла остаться в стороне. – Странно считать трусостью желание спасти свою жизнь, когда твоя смерть не принесёт никакой пользы, – заметила я, ничуть не смущаясь собравшихся в тронном зале представителей знати и рыцарей. Поскольку король позволил мне присутствовать на заседаниях, – точнее сказать, не предпринял никаких попыток прогнать, но ведь это всё равно, что разрешил, – я посчитала возможным высказаться. – Они не бежали с поля боя и даже не пытались, Ваше Величество, вас убить, хотя наверняка прекрасно понимали, по чью душу был зажжён тот огонь. – Они должны были остаться со своим королём и принять вместе с ним смерть, – заявил Рэйегорн непреклонно. – И какой в этом смысл? – резонно возразила я. – Если бы и король, и весь Совет пали, кто бы управлял страной? Четырнадцатилетний принц? При всём моём уважении к Орсэю и его талантам, в одиночку он бы это точно не осилил. А для того, чтобы набрать новый Совет, нужно обладать некоторым опытом и знанием человеческой натуры – у Его Высочества нет ни того, ни другого. Советники, чья участь сейчас решалась, стояли, затаив дыхание, напряжённо глядя то на меня, то на короля. В глазах мастера Труара, замершего позади трона, искрилось веселье. Орсэй выглядел недовольным, но, в отличие от меня, благоразумно молчал. Или ему не понравилась моя оценка его навыков? Такое тоже было вполне вероятно, но объяснить свои слова – и попросить за них прощения, если потребуется, – я смогу и позже. А пока следовало убедить Рэйегорна повременить с расправой над Советом, тем самым заручиться негласной поддержкой последнего, что в будущем может мне очень сильно пригодиться. Его Величество несколько долгих, томительных мгновений обдумывал мои слова, одновременно буравя меня тяжёлым, пристальным взглядом. Однако в конечном итоге признал мою правоту, и Совет отделался устным выговором и пожеланием на будущее «всегда быть на стороне своего короля». – Дэйрэ, – обратился ко мне Рэйегорн после заседания, когда в зале помимо нас, Труара и Орсэя больше никого не осталось. – Это первый и последний раз, когда я прощаю вам подобную дерзость. Я – король. И я намного старше вас, поэтому требую к себе уважения. – Разве я вам в нём отказываю? – удивилась я. – Если моё поведение сегодня или в какой-то другой день показалось вам чересчур дерзким и неуважительным, я прошу за это прощение. – Я низко склонила голову перед королём. Не то, чтобы я испытывала хотя бы тень раскаяния за свой поступок, но извиниться мне было совершенно не трудно. – То, что я позволил вам присутствовать на заседаниях, не означает, что вы имеете право высказываться, – всё тем же недовольным голосом заметил Рэйегорн. – Даже Орсэй его не имеет. – И напрасно, – я просто не могла промолчать. – Возможно, если бы вы позволяли Его Высочеству озвучивать свои мысли, он быстрее бы научился думать и принимать правильные решения? В конце концов, рано или поздно он займёт трон. Уверена, вам бы не хотелось, чтобы он был зависим от мнения Совета. – Для своего возраста вы слишком хорошо разбираетесь в политике, – взгляд Его Величества заострился, наполнившись подозрением. – Это моя вина, Ваше Величество, – подал голос Труар, выступая вперёд, словно бы собирался закрыть меня собой. – Вы возложили на меня ответственность за обучение Дэйрэ, и я позволил себя учить её так же, как и Его Высочество. – Я бы на твоём месте, Труар, делал больший упор на этику и манеры, а не политику и риторику, – холодно проговорил Рэйегорн. – Найми ей учителя-женщину. И фрейлин подбери – хватит ей одной по замку привидением шататься. – А я и есть привидение, – усмехнувшись, заметила я. – И фрейлины мне точно ни к чему. Вы, конечно, можете их нанять – ваше право. Но ходить за мной я им не позволю! – Вы теперь любое моё решение собираетесь оспаривать? – во взгляде Рэйегорна полыхнул гнев, а в голосе отчётливо слышалось раздражение. – Нет, Ваше Величество, – заверила я его. – Только те, которые меня не устраивают. Вот это уже было дерзостью, и я это прекрасно понимала. Но промолчать не могла. Потому что осознавала: стоит один раз дать слабину и позволить Рэйегорну решать за меня, и он будет это делать постоянно. Пусть привыкает, что я не покорная овечка, которая идёт туда, куда велит пастух. Рэйегорн наградил меня просто убийственным взглядом – я, не дрогнув, приняла этот взгляд, даже не думая разрывать зрительный контакт. Несколько минут в зале царила гробовая тишина, пропитанная напряжением. – Если вы собираетесь когда-нибудь стать королевой, вам придётся научиться подчиняться приказам, – заявил Рэйегорн. – Я не собираюсь быть королевой, – незамедлительно отозвалась я. – Должность придворного мага меня более чем устроит. Я читала в «Истории Диарнара», что подобная должность существовала, причём чуть ли не с основания королевства. Она была упразднена четырнадцать лет назад, когда Рэйегорн объявил магию вне закона и развязал войну с колдунами. Четырнадцать лет – мизерный срок, если подумать. В королевстве сохранилось множество людей, помнивших времена, когда маги свободно ходили по улицам и предоставляли всем желающим свои услуги за деньги. Следовательно, вернуться к этому, чисто теоретически, вполне возможно. Стоит лишь приложить некоторые усилия. Ну, и как-то побороть предвзятость короля. Или дождаться, пока на трон сядет Орсэй. Учитывая, что и его наставник, и вторая половина души – колдуны, у него не должно возникнуть проблем с принятием магии. – Хотел бы я сказать, что этому никогда не бывать, – взгляд Рэйегорна был тяжёлым, а в голосе звучала непонятная обречённость. – Только вот это не так, не правда ли? – Его Величество перевёл взгляд на сына. – Став королём, ты первым делом возродишь магию, не так ли? Позволишь колдунам вновь заполонить Диарнар и творить всё, что им вздумается? – Нет, – уверенно ответил Орсэй. – Но, если Дэйрэ захочет, должность придворного мага будет её. – Принц бросил в мою сторону нежный взгляд и, улыбнувшись, добавил: – Уверен, сиреневая мантия будет ей очень к лицу. Труар коротко рассмеялся на это, и тут же поспешно закашлял, пытаясь замаскировать этим смех, однако убийственный взгляд Рэйегорна, посланный алхимику, ясно свидетельствовал о том, что у того ничего не вышло. – Подите все прочь, – как-то устало проговорил король, делая выметающийся жест рукой. Труар с Орсэем синхронно поклонились и вышли из зала. Орсэй придержал для меня дверь, проявляя галантность, однако я жестом велела ему подождать снаружи. Принц вопросительно приподнял бровь, как бы спрашивая, что я задумала на этот раз. Я в ответ ободряюще улыбнулась и покачала головой – все объяснения после. Бросив обеспокоенный взгляд в сторону отца, Орсэй кивнул и закрыл дверь. Мы с Рэйегорном остались в зале абсолютно одни. – Ваше Величество, – я приблизилась к трону, на котором сидел король. – Я, кажется, просил вас уйти, – Рэйегорн поднял на меня суровый взгляд. – Вы даже в этом не можете подчиниться? – Разумеется, я сейчас уйду, – заверила я его. – Но сначала я хотела бы вам кое-что сказать. Вы позволите? – А у меня есть выбор? – саркастично спросил Рэйегорн. – Вы ведь всё равно скажете, вне зависимости от того, хочу я вас выслушать или нет. – Вы совершенно правы, – улыбнувшись, признала я. – И я прошу за это прощения. – Перестаньте, – внезапно одёрнул меня король. – Хватит извиняться только ради того, чтобы успокоить меня – я не дурак и не маленький мальчик и прекрасно вижу, когда мне врут.