Жрец повернулся к Грришарраху и засмеялся своим безумным скрипучим смехом: — Обещал? Ну да, ну да!!! Лакс! Нужно наградить нашего друга…, - засмеялся и крикнул: — Ящерица не нужен мне больше, в цепи его, а завтра я попью его крови, и он будет первой жертвой Асару, после того мага, который так долго не хотел умирать. Секундная тишина, метнувшееся тело демона. Раздался вой обманутого дракона. Он попытался кинуться куда-то в сторону, но его уже опутывали тяжелые цепи, которые светились синеватым мертвенным огнем и дракон, несколько раз дернувшись, упал на колени. Огромный, весь в рваных шрамах, жуткий на вид демон молча схватил дракона за воротник камзола и легко, словно тряпичную куклу, поволок из комнаты. Я, затаив дыхание, смотрела на весь разворачивающийся вокруг меня ужас и пыталась осознать нашу с Мари дальнейшую судьбу. Про мага, который долго не хотел умирать, старалась не думать. Была уверена, что это был Лир и только тихонько молилась Матери всех зверей, чтобы умереть быстро и там, за Гранями, хоть на секунду увидеть его. Рядом заворочалась и застонала Марион. Сестричка пришла в себя и, открыв глаза, хриплым голосом первым делом выругалась: — Дохлые демоны! Ли, где мы? — А, вот и вторая птичка с нами…Дорогая, вы у меня в гостях, надолгоооо, можно даже сказать, навсегда. Ха-ха-ха. — Жрец снова зашелся в своем отвратительном смехе. — Демон…Боги, как я так могла ошибиться с координатами? — Мар, ты как, — у меня получилось просипеть свой вопрос так громко, насколько смогла, чтобы сестра меня услышала. — Нормально, только чувствую себя слабой. — Так, девочки, — потирая руки, Жрец встал перед нами так, чтобы мы обе его видели, — с вами хорошо, вы такие ссссладкие. вкуссссные, но у меня дела. Так что сейчас нацедим из вас крови и пойдете вы, повисите у меня в камере, а я пока займусь делами. Столько нужно сделать, столько зелий теперь могу сварить…. ЛАКС!!! В ту же минуту, в дверь влетел тот ужасный демон и встал на колени: — Повелитель.. — Лакс, с них кровь, только оставь в живых, они мне еще нужны. Подключишь потом в камере к ним камень, пусть высасывает из них силу, а мне принесешь их кровь. И быстрее, меня еще ждет моя любимая девочкаааа, моя будущая женааа… Старик, кинув на нас масляный плотоядный взгляд, повернулся и вышел из комнаты. А демон одним точным движением разорвал когтем мне вены на руке и подставил под струю крови большую чашу, такую же, какая стояла возле Марион. Через какое-то время у меня закружилась голова, холод окончательно проник и расползся по всему телу, и я отключилась. Второй раз пришла в себя, вися вниз головой подмышкой у демона, который, слегка раскачиваясь, нес нас с Марион куда-то вниз, по длинным, темным, каменным коридорам, все глубже и глубже — то спускаясь по плохо выбитым ступеням в темноту, то переходя из одного коридора в другой. Продолжалось это очень долго. В голове шумело, слабость была настолько м​​​​​​ открытыми было трудно. Пару раз теряла сознание, потом снова приходила в себя и окончательно очнулась, только когда заскрипели двери камеры, в которую демон нас просто вбросил. Он долго пыхтел около дверей, затем вошел внутрь, ловко подхватил Мари и подвесил ее на крюки, вбитые в стену, защелкнул на ней железные обручи, от которых цепи тянулись куда-то вверх, и повернулся ко мне. Проделал со мной все те же действия, кинул какое-то заклинание вверх и тут я поняла — над нашими головами висел огромный темный камень, который теперь, после активации, тянул из нас магию. Я всем телом ощущала, как потоки моей магии устремляются к рукам, а затем через браслеты утекают наружу. Демон довольно хмыкнул и вышел наружу, снова заскрипела дверь, лязгнул тяжелый засов, и мы остались в полной темноте. Сестра не отзывалась на мои жалкие крики, скорее всего, у Марион забрали крови больше, чем у меня, и она снова была без сознания. Камень выкачивал из нас магию, как хороший насос. Я чувствовала, как в груди расползается сосущая пустота, как исчезают мои эмоции. Я практически уже ничего не чувствовала от холода, мысли вяло ворочались в голове. Беспокоило только одно — Марион не приходила в себя уже довольно долгое время, и я начала бояться, что даже не смогу напоследок сказать ей, что очень ее люблю, что она умрет, не приходя в сознание. Камень наполнялся нашей магией и начал потихоньку светиться, света хватало, чтобы рассмотреть камеру, в которой мы оказались. Стены были выложены из черных, плохо отесанных, покрытых какой-то мерзкой слизью камней. Грубая железная дверь, на вид совершенно неподъемная, блестящие цепи, по которым иногда пробегали синеватые огоньки, пол, на котором я с ужасом увидела большие круглые чаши, в которые собирали нашу кровь. Они стояли пустые и словно ждали своего часа. Я несколько раз пыталась позвать Марион, но она не отзывалась, пустота внутри разрасталась, и я снова потеряла сознание. Пришла в себя от тихого плача рядом. Это плакала моя несгибаемая сестренка, которая никогда не сдавалась. Она была бойцом по натуре и ее плач потряс меня больше всего остального. — Мар? — Ли, девочка моя, я так виновата…Это все моя гордость проклятая, мое любопытство! Я все, все испортила! Ты должна была спасти этот мир…а из-за меня…Боги!!! — Мар, не плачь, пожалуйста. Я тоже виновата, нужно было не слушать тебя и остановить. Лучше подумай, что мы можем сделать? — Не знаю, сестренка, магии во мне не осталось ни капли, камень уже сосет мою сущность, внутри так холодно и пусто… Где-то рядом вдруг раздался вой. — Что это? Лия? Я постаралась прислушаться. От недостатка крови в ушах шумело, голова была ватной и какой-то совершенно пустой, но вой показался мне знакомым, и я снова напрягла слух. — Это Грришаррах, — догадалась только тогда, когда раздались ругательства. — Он испортил твой артефакт, это он перенастроил его координаты и принес нас Жрецу. Он следил за мной, помнишь, я говорила, что иногда чувствую чужой взгляд. — А почему он воет рядом? — Жрец сказал, что он ему больше не нужен. Он охотился за мной и когда поймал нас и принес Жрецу, потребовал, чтобы ему в награду отдали меня. Жрец решил принести его в жертву и его посадили рядом с нами. У него, наверно, тоже качают магию. Вой усилился, потом перешел в какие-то жалобные причитания, а затем затих. — Мари, я хотела сказать, пока не поздно, я очень люблю тебя. Если бы не ты, я никогда бы не смогла сделать все то, что сделала. Ты и тетя с Проспером — моя настоящая семья. Еще бы маму хотелось увидеть, хотя бы на секунду, попрощаться… — Ли…, - Марион снова заплакала, — если бы не я, ты бы сейчас сидела в лаборатории под защитой замка и была бы жива и здорова. — Мар, перестань. Если этот дракон следил за мной, то, рано или поздно, я все равно бы попалась. Хорошо, что он заплатит за свое предательство. Жалко, что наша кровь даст этому сумасшедшему такую силу, что всем нашим придется очень туго… Мы помолчали, а потом я, кажется, вновь потеряла сознание. Изредка приходя в себя, я урывками воспринимала происходящее, то появлялся демон, который снова и снова рвал мои руки, собирая остатки моей крови. Камень уже гудел и светился, как хороший светильник. Внутри уже привычно было очень пусто, он выкачивал из нас уже не только магию, кажется, из нас уже уходила жизнь. В очередной раз открыла глаза и поразилась, что внутри уже нет ощущения дикой пустоты. С трудом подняла голову — камень все так же висел над нами, но цепи лежали на полу. Запирающие магию браслеты были защелкнуты на руках, но камень уже ничего не выкачивал. Мы были нужны Жрецу живыми и он, видимо, дал нам передышку, чтобы мы не умерли прямо тут, в камере. Через какое-то время очнулась и Мари, от громкого вопля рядом. Это демон забирал дракона наверх. Дикие крики сменились рыданиями, потом стало тихо — и еще через какое-то время волна магии прошила все подземелье. Всплеск силы был настолько силен, что мы обе почувствовали его. — Дракона принесли в жертву. — Мари едва шептала. — Следующие мы. Глава 7 — Дракона принесли в жертву. — Мари едва шептала. — Следующие мы. Но про нас как будто забыли, несколько дней к нам вообще никто не заглядывал. Очень хотелось пить, от слабости мы впали в какое-то состояние полу комы, когда нет ничего — ни сил, ни мыслей, ни чувств. Постепенно я смирилась с тем, что мы скоро умрем, но отдавать силу этому безумцу совсем не хотелось и я стала придумывать, как нам умереть раньше, чем он сможет принести нас в жертву. Пошевелить руками не получалось, они ужасно затекли от висения на крючьях. Магия чуть появилась, но была заперта браслетами. У меня никак не получалось ничего придумать, и я страшно расстраивалась. Это осталось моей последней целью, умереть так, чтобы силу этот их проклятый Бог не получил. И тут возле нашей двери послышался шум. 'Вот и все, кажется, это за нами', - последняя мысль, я скосила глаза, посмотреть на Мари. Марион, дернувшись, также пыталась увидеть меня. Дверь отвратительно заскрипела и открылась. Входящий замешкался на пороге и до меня донесся знакомый, ворчливый, раздраженный, но самый прекрасный голос в мире. — Безголовые дуры!!! Всегда знал, что самые глупые в мире курицы, это ведьмы. Ума с горошину, а туда же, лезут везде, как будто они самые умные… — Ксай!!! — Боги, как же в этот момент я была счастлива! Какое там поступление в Школу, какие там эмоции при получении диплома!!! Вот это настоящее счастье — слышать голос моего любимого демона. И пусть он ругается всякими страшными слова, Боги, он пришел. Конечно, он же чувствовал, что я умираю. — Идиотки!!! — Ксай осторожно снял меня с крюков, пытаясь одновременно растереть мне руки и освобождая от браслетов. — А это кто с тобой? Твоя сестрица? Тоже законченная дура!!! Он положил меня на пол и, вглядываясь в мои почти ничего не видящие глаза, предупредил: — Сейчас будет очень больно, потерпи. Болеть будут руки, очень, но кричать нельзя. Ли, ты меня слышишь? — Да…Ксай, спасибо. — Не обольщайся, милашка, ты мне не нравишься, это просто Долг Жизни. Я едва слышно засмеялась, Ксай в своем репертуаре. Только бы никто не заподозрил в суровом демоне, что он умеет любить и ценить дружбу. Руки свело дикой судорогой, но я, закусив губы, молчала. Тем временем, Ксай снял Мари, стащил с нее браслеты и уже встревоженным голосом произнес: — А сестрица твоя совсем плоха. У нее почти совсем не осталось крови, да и магия восстанавливается медленнее, чем у тебя. Ли, я смогу нести только одну из вас. Мне придется прикрывать нас щитом, чтобы никто не учуял моего появления тут и не заметили, что мы сбежали. — Я пойду ногами… — я была готова даже ползти, но бросить Марион у меня и в мыслях не было. — Неси Мари. — Я смогу… — хрипела, переворачиваясь на живот. Попыталась встать на колени, завалилась набок, чуть полежала и снова попыталась встать. Наконец у меня получилось. Шатаясь, я вывалилась в открытую дверь, оглянулась — Ксай, взвалив на себя Марион, с тревогой смотрел на меня. — Идем, я смогу.. И мы пошли, если это можно было так назвать. Периодически падая, я, раскачиваясь в разные стороны, двигалась за Ксаем, на плече которого висела вниз головой Мар. Мы шли, казалось, целую вечность, скрываясь в каких-то трещинах в стенах, когда где-нибудь рядом раздавался шум, ползли по узким переходам, перебирались через огромные трещины в полу, по узенькому карнизу. Я давно уже тащилась на автомате, даже не пытаясь понять, куда мы идем. Наконец, Ксай шепотом скомандовал привал и положил бессознательную Мари на пол. — Я сейчас дам вам немного воды, Ли. И потом придется идти по пустыне, там день. Днем демоны обычно спят и нас не заметят. Там очень жарко, палящее солнце, песок. Но выхода другого нет — у нас очень мало времени, на завтра назначено жертвоприношение. Так что соберись, дружок. Я не могу тебе ничем помочь, твоя сестра так и не пришла в себя, а мне еще придется заметать следы. Сможешь? — Да. Ксай, откуда ты знаешь, куда надо идти? Демон помолчал: — Это замок моих родителей, Ли, я в нем вырос. Сейчас мы уйдем в мое убежище и там я попытаюсь вас вылечить. Держись, Ли, главное успеть уйти подальше. Мы вылезли на поверхность. Дул сильный ветер, глаза моментально запорошило песком и двигаться стало совсем тяжело. Шли мы еще большую вечность, чем по подземелью. Под конец я уже не видела куда шла, держалась рукой за край куртки Ксая и переставляла ноги только усилием воли. Даже не поверила, когда мы остановились возле дыры в песке, в которую Ксай сначала осторожно опустил Марион, затем запихнул меня и спустился сам. Там, в выложенном песчаником узком коридоре, он кинул какое-то заклинание и в стене появилась дверь. Затащив нас в комнату, Ксай выскользнул обратно, а я сползла по стене на пол, свернулась калачиком и, как изнеженная барышня из компании Коры, вновь потеряла сознание. Приходила в себя рывками — вот Ксай тащит меня и укладывает на что-то мягкое, вот он пытается напоить меня какой-то горькой гадостью, бьет по щекам, чтобы я чуточку пришла в себя и выпила зелье. Еще один рывок — прихожу в себя от того, что демон ругается на сестру, заставляя ее пить восстанавливающие зелья. Сколько прошло времени, пока я наконец не очнулась окончательно — не знаю, было очень плохо, болело все, казалось, болят даже волосы. Окинула взглядом комнату, в которой лежала. Узкая, без окон, с низким потолком каморка, рядом еще один топчан, на нем Мари, у дверей небольшой узкий шкаф, пара стульев. Ксая нет, куда он делся и давно ли, не помню. Я вообще помню все настолько размыто, что составить цельную картину не получалось.