– И много в Ирландии таких озер? – полюбопытствовала Морриган. – Озер, которые ведут к общине лесных ведьм? – Достаточно, – уклончиво отозвался Дэмьен. Она подозрительно сощурилась, но ничего не сказала. Берсерк вынул из кармана продолговатый амулет на серебристой цепочке. – Что это? – оживленно спросила Морриган. Протянула к амулету руку, но Дэмьен стремительно (а это он умел) отвел свою. – Ключ, – сухо обронил он. – Отвернись. – Что? – Она задохнулась от возмущения. – Не хочу, чтобы ты видела, как я открываю вход. – Ты шутишь, да? Зачем мне, по-твоему, может понадобиться эта информация? Дэмьен молча смотрел на нее, потом его взгляд переместился левее. Он будто пытался сказать: «Ты хочешь помочь сестре или нет?» Морриган зло стиснула зубы. – Я не собираюсь вредить твоим драгоценным лесным ведьмам. Разумеется, берсерк и не подумал ответить. Лишь смотрел с ничего не выражающим выражением лица, забывая моргать. Шумно выдохнув – единственный доступный сейчас способ высказать протест – Морриган отвернулась. Выждала пару секунд и осторожно покосилась через плечо. И оторопела, обнаружив, что амулет – и впрямь ключ! – торчит в озерной глади, будто в невидимой замочной скважине. Амулет повернулся сам собой, по часовой стрелке, и исчез. «Разовая акция? Или у него несколько таких ключей?» – Готово, – объявил Дэмьен. Морриган взяла сестру за руку и вместе с ней шагнула к озеру. Думала, придется войти в воду, намочив наряд. Дэмьен придержал ее за талию. Через тонкую блузу Морриган почувствовала тепло его руки. Помедлила лишь мгновение, прежде чем резким жестом сбросить ее. И осталась недовольна тем, что помедлила. – Не касайся ме… Она изумленно оборвала себя на полуслове. От озера поднимались тысячи капель, словно падающий вверх дождь. Не прошло и минуты, как озеро испарилось, оказавшись не глубже лужи на площади Кенгьюбери. Однако никуда не исчезло, а просто встало перед Морриган, Клио и Дэмьеном мерцающей голубым стеной. Нет… идеально круглым и гладким зеркалом. – Что там такое? – настороженная повисшей тишиной, забеспокоилась Клио. Морриган успокаивающе сжала ладонь сестры и, как могла, описала происходящее. – Здо-о-рово! Морриган с содроганием ждала продолжения «жаль, я этого не вижу» и уже подыскивала ободряющие слова, но Клио молча улыбалась, словно блуждая в лабиринтах собственной фантазии, любуясь тем, что та подсказывала ей. – Дамы вперед, – осклабился Дэмьен. Слишком ошеломленная, чтобы говорить, Морриган, не отпуская руки сестры, шагнула прямо в портал-зеркало. Озеро-зеркало. Озеро-портал. Глава 29. Ведающая Мать Они оказались на поляне перед рощей с деревьями столь огромными, что казалось, будто верхушкой изумрудной кроны они касаются облаков. – Святая Дану… – выдавила Морриган. – Что? Что там? – заволновалась Клио, вертя головой по сторонам, словно это движение как-то могло помочь ей увидеть. – Деревья-великаны. Я впервые… Я никогда такого не видела. Морриган двинулась вперед, торопясь коснуться толстенных стволов, которые они втроем могли обхватить, лишь взявшись за руки. Даже на расстоянии в несколько шагов от деревьев исходила волна рассветной силы, многократно превышающая ту, что таило в себе озеро. – Стой! – Окрик Дэмьена был подобен удару плети. Морриган застыла как вкопанная. Обернулась, с вызовом глядя на него. – Тебе туда нельзя. – Почему? – Это Неметон[23]. Он произнес это так, что в ответ просилось понимающее «ааа». Однако загадочное слово отозвалось в памяти лишь смутным, туманным узнаванием. Дэмьен смотрел выжидающе, приподняв одну бровь, Клио смущенно улыбалась. Морриган знала эту улыбку, знала и спрятанный за повязкой взгляд. Что-то вроде: «Ты не виновата, что такая глупая». Ладно, Клио никогда бы не назвала ее глупой. Или невеждой. – Неметон – священное для друидов и лесных ведьм место их ритуалов, – тоном терпеливого учителя, беседующего с ученицей, которая плохо выучила урок, пояснил Дэмьен. Впрочем, его терпения хватило ненадолго. – Уму непостижимо! Как, скажи мне, ирландка может этого не знать? – Ты прекрасно знаешь, что я вольная, – хмуро проговорила она. – Неметон – часть истории Ирландии, которую, к слову, изучают в начальных классах. Или у тебя аллергия на книги? Морриган бросила на него уничтожающий взгляд. Обязательно смешивать ее с грязью на глазах у сестры? Что думал о ней берсерк, ее ни капли не волновало. Клио была единственной, чьим мнением она дорожила. Морриган вообще не должна была реагировать на его слова. Кто вообще такой этот Дэмьен, чтобы выводить ее из себя? И все же злоба уколола на мгновение, стыд обжег щеки. Злоба ей, потомственной полуночной ведьме, подчас слишком импульсивной и вспыльчивой, была хорошо знакома. А вот стыд для той, что промышляла охотой на людей, пусть и имеющих весьма смутное представление о моральных ценностях… – Мне, знаешь ли, было не до этого, – с трудом сдерживая кипящий внутри гнев – и на Дэмьена, и на саму себя, процедила Морриган. – Не до географии, истории, биологии и Балор знает чего еще. Я с семи лет обучалась магии, и да, колдовская наука казалась мне привлекательней всех остальных вместе взятых. К тому же, моей наставницей была Бадб, которая – как и я – тратить время на ненужное не привыкла. – Ты называешь ненужной историю собственной страны? Она выдержала его взгляд. – Да. Я бросила школу, чтобы все свое время уделять магической науке… – А потом, обучившись всему, бросила сестру. Прозвучало невпопад, но удар все же достиг цели. Морриган широко раскрытыми глазами смотрела на Дэмьена, хватая ртом воздух и лихорадочно подбирая слова. Он, кажется, даже насторожился, не готовый к столь бурной реакции. Знал ли чертов берсерк, что нащупал уязвимость, мягкое место в ее броне? Или действовал наугад? – Дэмьен, – сдавленно прошептала Клио, – зачем ты так? Морриган шагнула вперед, оказавшись в полушаге от него. Жалея, что ниже ростом, а значит, вынуждена смотреть снизу вверх, резко вскинула голову. – Да, вероятно, я совершила ошибку. Вероятно, даже не одну. Но исправить прошлое ни мне, ни кому-то другому не под силу. Все, что я могу сейчас – хоть как-то загладить свою вину перед Клио, помочь ей хоть чем-нибудь. Так что давай остановимся на том, что я безграмотная беспринципная эгоистичная ведьма и сосредоточимся на том, ради чего, во имя Дану, мы сюда пришли! Взгляд Дэмьена, показалось, смягчился, в нем промелькнуло что-то сродни… пониманию? Сожалению о сказанных словах? Морриган отвернулась прежде, чем с ее губ сорвалось, что именно берсерк может сделать с… что бы он там ни испытывал. Краем глаза она видела, как Дэмьен рисует в воздухе огамический знак. Тайнопись друидов. Уж не в общине ли лесных ведьм он этому научился? Как-никак, они давние приятельницы друидов. Судя по всему, знак был призван привлечь внимание кого-то из ведьм, потому что Дэмьен какое-то время стоял, наклонив голову и прислушиваясь. – Придется подождать. Морриган неопределенно повела плечом. Просто стоять и ждать – то еще удовольствие. Одно радовало – наэлектризованную тишину разбавляли умиротворяющие лесные звуки: шорохи, шелест листьев, мелодичное пение птиц. Она успела уже соскучиться по голосу леса. Но, как оказалось, Дэмьен не считал тему исчерпанной. – А что насчет лагеря охотников? Неужели вас там не обучали наукам? Морриган, не выдержав, расхохоталась. Берсерк на мгновение оторопел. – Ты случайно не перепутал Картрай с городской школой? Ты сам сказал – это лагерь. Там никому не было дела до любых наук, кроме охотничьей. – Полагаю, ты говоришь не об отлове животных. Она сверкнула зубами. – Верно полагаешь. Такой охоте не учат больше нигде… Их, первогодков, поднимали ни свет ни заря, после холодного душа – для закаливания – как стадо овец гнали на улицу. Там они под пристальным взором егерей, старших охотников, тренировались друг с другом. Чаще всего дрались на палках, иногда – на кулаках. Главное, подчеркивали егеря, не мастерство владения оружием, а напор и сила. Поначалу Морриган вечно ходила в синяках. Ее не щадили. Девочек среди охотников было не так уж мало, таких юных, как она, первогодок обоих полов – и вовсе добрая половина. Она проигрывала схватки не от того, что была слабее или мягкосердечнее. Просто не привыкла драться, не призывая на помощь свой дар. Плеть-молнию, главный атрибут, символ и отличительный знак охотников, выдавали далеко не сразу. Морриган хорошо помнила тот день, когда ей сунули в руку мягкую, подозрительно теплую кожаную плеть и велели превратить ее в молнию. Подумала тогда, что издеваются… но нет. Плеть стала молнией в ее руках, пусть и гораздо, гораздо позже. Но самое яркое, глубже всех забравшееся под кожу воспоминание – это споры с егермейстером, мастером-охотником. До сжатых в ярости кулаков, ругательств и хрипоты. Егейместера звали Коннор, и прозвищем ему служило слово, от которого его имя и произошло. Конхобар. Что значило – любитель гончих… охотник. Ведьм среди охотников было немного, что Морриган казалось вполне естественным. Рассветные в дела Трибунала старались не лезть и наемниками становились редко. Чаще сидели в городах, деревушках или в министерствах (у кого на что хватало влияния и дара), сращивали кости, исцеляли от проклятий души и тела. Полуночные же и сами считались отступниками. Ожидаемо, что среди охотников не нашлось подобных Морриган – полуночных от рождения, но так и не перешедших очерченных Трибуналом границ. К тому же, когда тебе всего четырнадцать, легко убедить старших, что ты невинна аки агнец. Только Присцилла, затесавшаяся в ряды охотников рассветная ведунья, разглядела в ней «темную силу». Но и она не смогла представить доказательств, что Морриган обращалась к полуночной магии. А о своей матери, слава о которой облетела всю Ирландию, она, не будь дурой, ни единой душе не говорила.