— Конечно, не для таких случаев его изготавливали, но на что только не пойдешь ради облегчения страданий любимой. Думаю, нескольких капель хватит. От эльфийского снадобья мне действительно стало значительно лучше. Прошли головокружение и тошнота и я наконец-то смогла безбоязненно открывать глаза. — А теперь ступай в купальни, — распорядился супруг. — Я пока попрошу Злату приготовить нам завтрак — или, вернее, уже обед. — А ты не хочешь пойти со мной? — вопрос вырвался у меня прежде, чем я осознала его глупость. Глаза Келебрана забавно округлились. — Риона, я, разумеется, понимаю, что в такое время мало кто из приличных гномов принимает ванну, но все равно никого смущать мне бы не хотелось. — Да, — тихо произнесла я. — Просто я вспомнила озеро в Привратье… Келебран нежно провел пальцами по моей щеке. — Ничего, дорогая. Дома мы обустроим самую роскошную купальню, какую только можно придумать. С огромной ванной, куда поместится тьма народу. — Куда нам столько? — улыбнулась я. — Главное, чтобы мы поместились в ней вдвоем. — Согласен. Толпа нам только помешает. Супруг коснулся моих губ легким поцелуем. Сожалея, что до вечера еще далеко, а минувшая ночь была столь бездарно упущена по моей вине, я спустилась в купальни. Они были почти пусты, лишь пара девочек стирала белье в специально отведенном для стирки водоеме. Очень хотелось понежиться в бурлящей купели, но времени для этого не было, поэтому я просто окунулась несколько раз сначала в прохладную, а затем в горячую воду. Самочувствие улучшилось окончательно и я даже ощутила голод. Обратно я поднималась уже бодрым шагом в надежде на скорый обед. Злата не подвела. Конечно же, это был далеко не вчерашний торжественный ужин, но запеченное мясо с овощами просто таяло во рту, а пироги были из нежного теста и с разнообразными начинками: с печенью и картофелем, с курицей и грибами, с капустой, с вареными яйцами и зеленью и с творогом и яблоками — на сладкое. Диего вернулся как раз к обеду. Для него, как и для Келебрана, выпитая накануне горная слеза не имела плачевных последствий, потому друг наш проснулся рано и успел уже побывать на Совете, где выслушал подробный отчет об экспедиции на север. Нас с Келебраном мало занимали сокровища, обнаруженные в сокровищнице убитого дракона, а их распределение между казной королевства и горным народом — и того меньше, так что мы, можно сказать, ничего не потеряли. — Сегодня будет большой праздник, — объявил приятель. — Известие о вашей свадьбе взбудоражило весь совет. Они были единогласны в своем решении устроить народное гуляние по этому поводу. — Гуляние? — испуганно переспросила я. — Но ведь со свадьбы прошло уже довольно много времени. — Многоуважаемые гномы заявили, что «эти эльфы ничего не смыслят в хорошем торжестве» и что ваша свадьба «наверняка прошла не в той обстановке, в которой подобает». Так что готовьтесь. Припомнив некоторые из вчерашних тостов, я в ужасе уставилась на мужчин. Мне и спьяну-то было стыдно, а уж на трезвую голову я повторение гномьих напутствований молодоженам точно не переживу! Диего только похохатывал, а у Келебрана был несколько растерянный вид. Похоже, ему идея свадебного пира с участием всей общины гномов тоже не пришлась по душе. — Вообще-то я полагал, что сегодня ты будешь пить только воду, Риона, — наконец медленно выговорил он. — Но вынужден признать, что я погорячился. Лучше уж я потрачу еще пару глотков эльфийского напитка, чем буду разыскивать собственную жену по темным углам. Услыхав эту фразу, Диего и вовсе согнулся пополам от смеха. — Всегда знал, что женитьба не приводит ни к чему хорошему, — заявил он и тут же охнул, поскольку я сочла, что мы уже состоим в достаточно близкой дружбе, чтобы отвесить ему хороший подзатыльник. От дальнейшей расправы приятеля спасло только появление мастера Громмыша. — Рад сообщить уважаемым гостям, что сегодня состоится гуляние в их честь, — сияя, провозгласил он. Я не стала упоминать о том, что новость эта уже известна нам от Диего, просто спросила: — Многоуважаемый мастер, а очень много соберется народа? Втайне я все еще надеялась, что гномы не пожелают откладывать запланированные дела ради внезапно наметившегося праздника — все же они слыли народом основательным и перемены, даже столь мелкие, не любили. Однако ответ Громмыша развеял все мои иллюзии. — Да почитай все Королевство праздновать и будет. Повод-то какой! Ну а вас, многоуважаемые гости, под вечер почтут за честь принять в Банкетном Зале члены Совета и их семьи. Мы немало польщены, что вы пожелали разделить с нами свою радость. Опять-таки возражать я не стала, хотя с тем, что происходящее совпадало с моими желаниями, была категорически не согласна. Глава 26 Банкетный Зал поразил меня своими размерами. После пояснения мастера Громмыша, что праздновать мы будем с членами Совета и их семьями, а прочий люд соберется на Гульбище, я ожидала увидеть не слишком большую пещеру, почему-то с одним длинным столом. Что же, столы тут были. Они стояли вдоль стен, оставляя в центре Зала пустое пространство. Я припомнила, что Совет составляли около тридцати гномов. Окинув взглядом помещение, я невольно усмехнулась: похоже, семьи у членов Совета действительно очень большие. Судя по толпе, чинно рассаживавшейся за столами, просто племянниками и двоюродными дядюшками дело не ограничилось. Мастер Громмыш сопроводил нас на почетные места в центре стола, стоящего напротив входа. Неподалеку от нас сидели старые знакомцы, Терзарис с Бирюзой, и я радостно приветствовала их. Злата, впервые за все время нашего пребывания у гномов, тоже устроилась за столом по левую руку от отца. Я улыбнулась девушке и она застенчиво кивнула в ответ. Судя по количеству уставлявших стол блюд, гномьи хозяйки сегодня трудились не покладая рук с самого рассвета. Одной только птицы я насчитала несколько видов: фаршированные гуси, жареные перепела, рябчики в сметанном соусе, утки с яблоками, цыплята с грибами. Рыба тоже была представлена щедро: и щука, и речная форель в сливках, и карп в томате, и заливное из пока неопознанной мною рыбины, и мелкая жареная рыбешка, названия которой я не знала. На гарнир предлагались овощи: жареные, отварные, тушеные. И еще едва ли не возле каждого гостя стояло блюдо с горкой румяных пирогов с разнообразными начинками, а бесчисленные штофы с горной слезой и со сладкими наливками, предназначенными для таких юных девиц, как Злата, окружали миски с соленьями и плоские тарелки с колбасами и сырами. Не успели гномы рассесться за столами, как их стаканы тут же оказались наполнены до краев. Келебран покосился на почтенное собрание, вздохнул и сам налил мне горной слезы — но только треть стакана. Впрочем, начало пиршества было довольно безобидным. Первым поднялся пожилой гном с длинной седой бородой и произнес прочувствованную речь, в которой выразил благодарность мне за то, что подсказала, где искать корону, и надежду на долгое взаимовыгодное сотрудничество между нашими королевствами. Потом он поздравил нас с Келебраном со свадьбой и пожелал счастливой жизни в достатке. — И пусть жарким теплом согревает вас ваш семейный очаг, и дни ваши будут полны радости и удовлетворения от праведных трудов, а ночи страстной любви, многоуважаемые молодожены, — заключил он. Пусть упоминание за праздничным столом о ночах и любви у нас принято и не было, но после вчерашних тостов мастера Громмыша я нисколько не смутилась, а поблагодарила почтенного гнома за пожелания и отпила из своего стакана, закусив маринованным грибочком. Пожелания следующих двух гномов были не менее красноречивы, но тоже в краску не вгоняли, и я несколько расслабилась, полагая, что вчерашние речи Громмыша были вызваны более близким знакомством с нами. Я наивно решила, что незнакомые гномы деликатно ведут себя, не желая нас смущать, но вскоре поняла, что ошиблась. Третий тост произносил крепкий моложавый гном с курчавой рыжеватой бородой и лучиками смешливых морщинок вокруг глаз. — Пусть многоуважаемый молодой супруг и не гном, — объявил он, — но хочу пожелать ему от чистого сердца всего того, чего желаем мы обычно соплеменникам. Да будет остра его секира! Да не будет остра на язык его жена, ибо секира — для врагов, а жена — для мира и любви. Да будет неутомим его молот как днем, так и ночью! И да пошлют ему предки здоровья крепкого, дабы хватало ему сил оба эти молота неутомимо поднимать! Слова эти были встречены одобрительным гулом. Пока Келебран благодарил за пожелания, я одним глотком допила горную слезу из стакана, едва не закашлялась и наколола на вилку крохотное моченое яблоко — закусить. Слова эти были встречены одобрительным гулом. Пока Келебран благодарил за пожелания, я одним глотком допила горную слезу из стакана, едва не закашлялась и наколола на вилку крохотное моченое яблоко — закусить. С каждым тостом веселье набирало обороты, а пожелания становились все раскованнее, чтобы не сказать — развязнее, и каждое из них встречалось одобрительными выкриками. Совсем дряхлый гном, от которого я ожидала разве что пожелания достатка, так и вовсе заявил Келебрану: — Крик — он в женской натуре, некрикливых баб не бывает, так пусть жена твоя кричит по ночам и молчит днем. От удивления я даже поперхнулась — никак не ожидала подобного напутствия от благообразного старика. Диего, сидевший рядом со мной, прыснул со смеху. Только количеством уже выпитой горной слезы могла я позже оправдать свои слова. — Будешь смеяться, — прошипела я на ухо приятелю, — запомню все эти наставления и приму к сведению. Ехать нам еще долго, а я что-то не припоминаю, чтобы стены постоялых дворов отличались толщиной. Смех дел Арьянте резко прекратился. Я полагала, что сумела напугать королевского кузена открывшейся перспективой, но он с недоумением уставился мне в лицо. — Вот уж никак не ожидал, — наконец протянул он насмешливо. — Пожалуй, тебе хватить пить, Риона. Но я упрямо протянула руку к стакану. На дальнем конце стола гномы уже завели развеселую песню о неком купце, вознамерившемся надуть гнома и заплатить ему за работу меньше положенного. К строкам о том, как обиженный горный кузнец гонял нечистого на руку торговца по всем переходам Горного Королевства, к пению присоединился уже весь зал и даже я поймала себя на том, что подпеваю незамысловатому припеву. Потом оказалось, что на каждом возгласе «Хей-йа!» можно притопывать ногой и хлопать в ладоши и я вовсе развеселилась и даже немного огорчилась, когда песенка подошла к концу. Впрочем, огорчение я тут же зажевала пирогом с мясом, грибами и луком. — Желаю молодым всяческого благоденствия и процветания, — звонко провозгласил совсем юный гном и я едва не прослезилась от умиления. Тост оказался непривычно кратким, видимо, по причине молодости произнесшего его — юноша с жиденькой бороденкой мышиного цвета смутился и быстро юркнул обратно за стол, но собравшиеся и его поддержали возгласами. Я отпила еще горной слезы, чувствуя непривычную легкость во всем теле. Мысли не желали задерживаться в голове, настроение было превосходным и хотелось только веселиться. Я была готова хохотать, петь, плясать и находила всех собравшихся в Банкетном Зале необычайно милыми. Следующий тост я расслышала плохо, потому как провозгласивший его гном сорвал, видимо, некогда голос и говорил негромко и сипло. Но я уловила слова «не разочаровать молодую жену» и охотно выпила и за это — кому же охота оказаться разочарованной в чем бы то ни было. Затем нам была рассказана замысловатая история, смысл которой сводился к тому, что главное — это не размер молота, а умение кузнеца. С данным утверждением я охотно согласилась и не сразу сообразила, отчего на лице Диего появилась ухмылка, а у Келебрана слегка покраснели кончики ушей. А когда наконец поняла скрытый смысл рассказанного, то, на удивление, не смутилась, а склонилась к супругу и шепнула: — Ну я-то ни могу пожаловаться ни на размер, ни на умение. На сей раз поперхнулся Келебран. Я снисходительно похлопала его по руке и присоединилась к гномам, поющим очередную песню, на сей раз о некоем счастливчике, которому повезло добыть особо крупный алмаз. Везунчик долго размышлял, кто из его родни достоин того, чтобы получить драгоценный камень в дар: жена, тесть, теща, сын или брат, но в конце концов решил-таки оставить находку себе. Слов я не знала, зато старательно хлопала в ладоши, притопывала и весело подхватывала припев. После еще нескольких тостов собравшиеся решили, что уже достаточно разгорячились и можно пускаться в пляс. Тот самый рыжий гном, что желал Келебрану побольше здоровья, дабы хватило на труд днем и ночью, с хохотом утянул Диего в хоровод. Дел Арьянте пробовал было сопротивляться, но тут к товарищу на подмогу подскочил коренастый широкоплечий чернобородый гном, схватил Диего за другую руку и рывком поднял его со стула. Возможно, королевский кузен и желал возмутиться столь неподобающим обращением со своей персоной, но, взглянув на благодушные лица гномов, промолчал. Я же вскоре присоединилась к танцующей толпе по своей воле, а Келебрану просто не оставила выбора, взяв его за руку и направившись с ним прямо в центр Банкетного Зала. Танцы гномов, как и их песни, были довольно незамысловаты, но весьма веселы. Мы с мужем довольно быстро поняли, что именно нужно делать: там слегка присесть, здесь притопнуть ногой, а потом покружиться, взявшись за руки. Диего среди танцующих я обнаружила легко — он изрядно возвышался над прочими, но вот пробиться к нему через плотную толпу не стала даже пытаться. Все собравшиеся уже покинули свои места за столами и теперь лихо отплясывали, не всегда попадая в такт. Солнце давно уже зашло и на стенах Банкетного Зала вспыхнули многочисленные светильники, заливая помещение ярким светом. Веселье же и не думало стихать. Натанцевавшись, гномы (и мы вместе с ними, само собой) попадали на свои места и с новыми силами принялись воздавать должное вкуснейшим блюдам. Опять один за другим сыпались тосты. Пили уже не только за свадьбу, но и за неоскудевающую жилу, за верную секиру, за негасимый огонь и за возвращение легендарного Правителя. Последний тост опять вернул всеобщее внимание к моей скромной особе и мне пришлось выслушать немало восхвалений в свой адрес. Затем кому-то пришло в голову спеть балладу о смерти Правителя, павшего в кровавой битве с горными троллями. И если все песни гномов, услышанные мною ранее, были веселыми и задорными, то баллада же, напротив, была преисполнена тоскливой грусти. — Уснули Чертоги и трон опустел. Но ждем пробуждения мы, — старательно выводили гномы последние строки. Я украдкой вытерла глаза, но мастер Громмыш заметил, что я смахиваю слезы и закричал: — А теперь что-нибудь веселое, нечего расстраивать уважаемых гостей! О богатой вдове, желавшей выйти замуж повторно! И гномы разом грянули развеселую песенку о разборчивой вдовушке, что никак не могла выбрать себе второго мужа, хотя претендентов было более чем достаточно — никто из них не мог полностью ей угодить. Веселье продолжалось.