– Конечно нет. Ты правильно поступила, что не рассказала сразу. Это страшный дар, к тому же кто-нибудь мог бы захотеть им воспользоваться. Тебе необходимо быть осторожной и защищать себя, – она обнимает меня чуть крепче. – Но теперь, когда ты знаешь меня чуть лучше, я рада, что ты решила посвятить меня в свою тайну. Её реакция согревает меня. Нужно будет рассказать Себастьяну, когда он вернётся – сейчас он собирает ягоды на завтрак. Может быть, он тоже решится довериться ей. Но выбор останется за ним. – Ты знаешь, когда леди Эшлинг тебя похитила? – спрашивает Мэва. Я морщу лоб: – Нет. Кажется, все упоминания о моей деревне Рен исчезли довольно давно. Я даже сама спрашивала у леди пару дней назад, но она не вспомнила. Мэва вскидывает брови: – Ты виделась со своей похитительницей?! Ты храбрая! – Я краснею. – И если леди Эшлинг не помнит, где украла тебя, то тебе должно быть очень много лет. Я полагаю, у неё в Саду был вестник жизни – и хранитель молодости, верно? – Да, и от этого всё становится ещё запутаннее. – Не волнуйся: если в Архивах есть ответы, то мы их найдём, – она сжимает мне плечо. – Я рада, что ты мне всё рассказала. – Я боялась, что вы не захотите оставаться со мной. Большинство людей считают меня странной. – Я никогда не была против странностей, – говорит Мэва, отпускает меня и встаёт. – А сейчас давай соорудим нам завтрак. Я тоже встаю и впервые за много дней чувствую себя очень-очень легко. Я понятия не имею, сколько мы прошли, но по моим ощущениям минула целая вечность. Хорошо, что со мной Себастьян и Мэва, которые не дают мне сбиться с дороги. Кажется, будто от каждого поворота расходятся новые тропы, которые зовут в какие-то неизведанные места. Будь я одна, я бы безнадёжно заблудилась, отвлекаясь на любой новый след. Но мои спутники то и дело одёргивают меня. Каждый раз, просто проведя рукой по новому цветку или листу или поздоровавшись со встретившейся по дороге маленькой птичкой или животным, я, подхваченная приливом энергии, танцующей походкой устремлялась вперёд, но Себастьян и Мэва меня останавливали. Приятное поле их сознаний – это цепь, которая не даёт мне упорхнуть на полуденном ветерке. Этим утром мы вышли из леса к холмам, потом холмы перешли в горы. Библиотека должна быть где-то здесь, на одном из самых высоких пиков. Мы идём вслед за Мэвой. Похоже, мы уже давно привыкли, что кто-то ведёт нас куда-то, и эта привычка стала второй натурой. Возвращаться к привычному всегда так приятно. И я, и Себастьян чувствуем себя немного спокойнее, когда есть кому о нас позаботиться. Спокойнее настолько, что Себастьян даже решился рассказать Мэве о своём даре. Разумеется, на его признание она отреагировала так же тепло, как и на моё. Мэва тоже повеселела. Когда мы только встретились, её мысли были безрадостными, а теперь, поскольку ей есть о ком заботиться, они стали светлее и бодрее. Возможно, друг в друге мы обрели то, что искали. Около полудня мы начали взбираться на первую гору, и теперь от долгой ходьбы у нас болят ноги. Но мы хотя бы хорошо поели, спасибо припасам, купленным Мэвой в деревне, через которую мы проходили. Солнце уходит за горизонт, и тени ползут с востока. Тут и там попадаются любопытные животные, особенно мама-лиса с детёнышами, которые следуют за нами с тех пор, как увидели, что днём мы остановились перекусить. Мысли лисицы выдают, какая она голодная и как надеется на лёгкую поживу для себя и детей. Втайне от Себастьяна и Мэвы я быстро вытаскиваю из своей сумки немного вяленой говядины и бросаю её позади. Я улыбаюсь, услышав ликующие мысли мамы и тихие попискивания малышей. На мгновение Мэва сдвигает брови: – Что это было? Я невинно улыбаюсь: – Я ничего не слышала. Себастьян хитро смотрит на меня, и я пожимаю плечами. Мэва идёт дальше. – Начинает темнеть. Надеюсь, мы отыщем Архивы до ночи, – говорит она. В её голосе слышатся тревожные нотки, и я заглядываю к ней в голову. «И что нам позволят остаться», – думает она. Я спотыкаюсь о корень, но мне удаётся сохранить равновесие. Почему бы им не позволить нам остаться? Мэва сказала, что в средствах она не стеснена, а мы с Себастьяном готовы отработать свою долю. Спросить её я не могу – не хочу, чтобы Мэва знала, что я без разрешения прочитала её мысли. Я прикусываю свой любопытный язык. Но теперь каждый шаг окрашен тревогой. Лес кажется гуще и темнее, а мысли животных становятся громче. Клубящиеся облака над головой кажутся насупленными. Себастьян, конечно, замечает моё настроение. «Что случилось?» – мысленно спрашивает он, но я только качаю головой. С тех пор как мы встретили Мэву, он боится намного меньше. Ничего хорошего не выйдет, если бояться будем мы оба. Надеюсь, всё обойдётся без неприятностей. К тому времени как я начинаю опасаться, что больше не смогу сделать ни шага, и мы уже влезли минимум на две горы, мы видим прогалину среди деревьев и то, что за ней. Я так резко втягиваю ртом воздух, что получается свист. Перед нами лежит высокий пик, на вершине которого расположилось огромное круглое каменное здание. Это самое большое здание из всех, что я когда-либо видела, даже с такого расстояния – разве что особняк леди Эшлинг мог бы с ним потягаться. Хотя это здание более впечатляющее. Заходящее солнце озаряет серый камень, придавая ему сумеречно-лиловый оттенок. Я думала, что Архивы будут похожи на библиотеку, а они выглядят как крепость. Наверное, это для того, чтобы защитить хранящиеся внутри знания. Себастьян пребывает в том же восхищении, что и я. – Что ж, – говорит Мэва, которую эта громадина тоже впечатлила, – думаю, это они и есть. – Она улыбается нам, её серые глаза поблёскивают. – Я ожидала увидеть несколько иное, но надеюсь, здесь есть все ответы, которые мы ищем. Её надежда заразительна, она волнами окатывает нас, и я тоже воодушевляюсь. – Думаете, мы попадём туда до ночи? – спрашивает Себастьян. – Если поторопимся. Вы готовы идти прямо сейчас – или лучше остановиться и отдохнуть? – Она пристально смотрит на нас. Я выпрямляю спину. – Я готова, – говорю я, а Себастьян кивает в знак согласия. – Тогда идём дальше. Мы снова выступаем, громадное здание теперь всё время маячит перед нами, с каждым шагом чуть приближаясь. Склон становится круче, и мы замедляем шаг. Здесь, на высоте, совсем немного животных, в основном это птицы. Мысли у них сонные, они хотят только уютно устроиться в своих гнёздах. Я бы тоже хотела, чтобы мы уютно устроились в своих кроватях, но знаю, что нам ещё нужно пройти небольшой участок пути. Когда мы наконец оказываемся на пороге библиотеки, у меня от усталости гудит голова. Себастьян буквально спит на ходу. Только боль во всём теле не даёт мне самой уснуть. Я едва осознаю, что Мэва стучит в тяжёлую деревянную дверь и ей отвечает женщина с цепким взглядом. Я не могу сосредоточиться на том, что они говорят, но, кажется, ей нужны какие-то аргументы. Наконец дверь открывается, и мы заходим внутрь. У женщины вроде бы растерянный вид, но я списываю это на счёт своей усталости. Я тщательно слежу за тем, чтобы моя магия не вырывалась из-под контроля. Мне нужна их помощь, и я не хочу с самого начала всё испортить и с порога вторгнуться в их личное пространство. Слипающимися глазами я вижу каменные стены и длинный коридор, озарённый светом свечей. Как раз в тот момент, когда мне кажется, что больше я не смогу сделать ни шага, открывается дверь, и мы оказываемся в комнате, где стоят несколько кушеток. Кто-то – наверное, Мэва – опускает меня на ближайшую. Кажется, это самая мягкая из всех кроватей, на которых я спала. Тень Мэвы нагибается ко мне, и мягкие губы что-то шепчут у меня над головой. «Спи спокойно, малышка», – думает она. И я сплю. Глава десятая Когда на следующее утро я просыпаюсь вместе с солнцем, у меня всё болит. Застонав, я перекатываюсь на кровати и вижу, что я одна. Комната маленькая, и в ней три кушетки. Думаю, здесь устраивают непрошеных гостей. Отпустив магию, я проверяю, нет ли поблизости знакомых сознаний, и чувствую, что Себастьян спит в соседней комнате, а Мэва уже встала и сейчас в коридоре. Я встаю с кровати и иду к ней. При виде меня её лицо светлеет. – Симона, как ты спала? Я потягиваюсь и зеваю: – Хорошо. Но у меня всё болит. Я не привыкла так много ходить. Когда я путешествовала с лордом Тейтом и Алденом, они обычно выделяли мне пони или сажали к себе на лошадь. Я люблю гулять, но за последние несколько дней я увидела больше, чем за всю предыдущую жизнь. По крайней мере, из того, что я помню. – Вы уже говорили с главой Архивов? Мэва вздыхает: – Я жду её. – Думаете, они позволят нам остаться? – Сейчас я больше всего боюсь не контролёра, а того, что мы не найдём помощи, которую ищем. Мэва убирает у меня с лица прядь волос: – Конечно позволят. Разве они смогут отказать тебе? У меня перехватывает дыхание. Я не рассказывала Мэве, что библиотекари к нам уже приходили и поступили именно так. Но на этот раз, в других обстоятельствах, при скромных усилиях с нашей стороны, надеюсь, они согласятся. Джемма так считала. Дверь соседней комнаты со скрипом открывается, и Себастьян выглядывает в коридор, протирая заспанные глаза. – Доброе утро, – говорит он. Его тёмные кудри растрепались ещё сильнее, чем мои блёклые локоны, и я невольно хихикаю. По каменному полу коридора разносится звучный стук туфель, и из-за угла показывается знакомая мне библиотекарь – Рэйчел, книжница: у неё странное выражение лица. Увидев меня и Себастьяна, она резко останавливается. – Ох, – говорит она, – это вы двое. Я не знала. Мы с Идой прибыли только вчера вечером. – Она искоса смотрит на Мэву. – Где твоя сестра? – спрашивает она у Себастьяна. Тот становится явственно зелёного цвета и ковыряет носком пол. Вместо него отвечаю я: – Мы с Джеммой разделились. Мы собирались встретиться с ней здесь, – ещё одна ложь с толикой правды. Я бы очень хотела быть абсолютно откровенной с этими людьми, но в то же время боюсь, что нас могут отослать, если подумают, что мы как-то связаны с контролёром. Это тонкая нить, и я не скажу, что уж очень хорошо на ней балансирую. Рэйчел хмурится: – Понятно. Но боюсь, её здесь нет. Надеюсь, она скоро прибудет.