– Или будет охранять их с овчарками, – выдвинул свою версию Колян – и, как показало ближайшее будущее, практически угадал. Уходить из дома ранним утром было как-то странно, отвыкла я уже от сурового режима стандартного трудового дня. Колян еще сладко спал, вызывая у меня тем самым смешанное чувство обиды и зависти. Я оглядела его, свободно раскинувшегося на кровати, едва я ее покинула: счастливый такой, уютный… В необыкновенно потешной мягкой серой пижаме вроде младенческого комбинезончика из флиса, только на двухметрового мужика. Ну, чисто хомяк-переросток. Мутант. Но безобидный. Вот как пройти мимо? Никак, потому что завидно: хомяк спит себе, а мне надо на работу… В общем, подкралась я к кровати и, аккуратно подталкивая мужа к краю (чтобы, значит, он как бы невзначай ударился оземь и превратился в доброго молодца), зловеще забормотала: – На краю лежала туша, туша серая из плюша… И тут супруг, не открывая глаз, закончил четверостишие жалобным голосом: – Туша серая сопит – спит! Взоржала я, сжалилась и ушла, не свершив свое черное дело по обрушению сони на пол. Пусть помнит мою доброту! В кофейню я вошла на пять минут раньше назначенного, но молодое операторское дарование меня уже дожидалось. – Здравствуйте, Еленыва… Елена! – вскочил при моем появлении невысокий рыжеватый юноша с отчетливой лопоухостью. Его сияющая улыбкой физиономия демонстрировала на редкость богатую коллекцию разнокалиберных веснушек. – Вольно, – разрешила я. И, осмотрев своего нового напарника, махнула рукой: – Садись. Сама подумала: да-а, измельчал телевизионный народ. Раньше в операторы брали высоких крепких парней формата «косая сажень где надо» – чтобы и аппаратурой можно было нагрузить, как ослика, и в случае чего без штатива снимать, с плеча. Впрочем, одиннадцатикилограммовые профессиональные «бетакамы» остались в далеком прошлом и в моей девичьей памяти, современная аппаратура куда более компактна, с ней и такой задохлик справится… Да и не планирую я съемки в военно-полевых условиях, авось сдюжит рыжий-рыжий-конопатый. – Чай, кофе, коньяк, кисель? – спросила я юношу голосом доброй бабушки, у которой, кстати, и позаимствовала эффектную реплику. Одна знакомая старушка обожала этим вопросом ставить в тупик гостей своей любимой внучки. – Раф с соленой карамелью! – рыжий снова вскочил. – Это я себе заказал, а вам – мокачино без сахара, правильно? – Как узнал? – я села, приятно удивленная и осведомленностью, и расторопностью нового напарника. – Есть еще люди, помнят, – неопределенно ответил рыжий и глянул куда-то вбок. Я проследила за его взглядом и улыбнулась с пониманием: – Ах, эти люди… Да, они хорошо информированы. От барной стойки, помахав мне рукой, отошла дама в стильном брючном костюме. – Ларка, сколько лет, сколько зим! – Я встала, чтобы символически почмокать воздух у щек стародавней знакомой. С Ларисой мы вместе учились в универе и одновременно начинали работать в службе новостей, только она довольно быстро решила, что беготня с микрофоном не для нее, и мигрировала из серпентария, как у нас любовно называли редакторскую, в приемную шефа. Там эффектная и неглупая секретарша с дипломом филолога прижилась надолго. – Мальчик, кофейку нам принеси, – Ларка кивком отогнала рыжика и села на освободившийся стул. – Ленка, ты совсем не изменилась! – Неправда, я уже не ношу каблуки и миниюбки, – отшутилась я. – Я тоже, – сказала Ларка с сожалением и вытянула ногу, демонстрируя удобные лоферы. – У меня варикоз, представляешь? Приходится брюки носить. – Они тебе идут, – сказала я дипломатично и покосилась на часы. На посиделки со старой знакомой я не рассчитывала, планировала потратить часок на знакомство с Данилой и дальше заниматься делами. – Да, точно, надо поторопиться! – как-то по-своему поняла меня Ларка. – Выпьем кофе и побежим. Шеф просил позвонить и позвать тебя, а тут ты сама, так удачно вышло! – Она подвинулась, позволяя подоспевшему Даниле расставить на столике стаканы, взяла свой – с чем-то бурым и пенистым: – Ну, за встречу! Толком пообщаться с новым напарником в присутствии болтливой Ларки, конечно, не получилось, но первое впечатление рыжик произвел приятное, а это уже немало. С некоторыми людьми моментально понимаешь – не сработаемся, даже пытаться не стоит. – Все, бежим, бежим! – Едва дождавшись, пока я допью свой мокачино, Ларка потянула меня к выходу, заторопилась – заскрипели, засвистели лоферы-скороходы. – Обрадуем Мастодонта! Вообще-то я сомневалась в том, что Масин будет так уж рад меня видеть, поскольку в прошлом мы с ним не раз расходились во мнениях, спорили и даже ругались. По молодости лет у меня было очень плохо с субординацией, я считала своим святым долгом ясно дать понять, кто он таков, любому дураку, а Анатолий Ефимович не всегда производил впечатление умного человека. В бизнесе-то он прекрасно соображал, а вот в журналистике – вовсе нет, на этой почве мы с ним и схватывались намертво, как ёкодзуны. Это, если кто не знает, борцы сумо высшего ранга. Массивные такие товарищи, как сцепятся, так и замрут, пыхтят, стоят непоколебимо… Но я ошиблась: Мастодонт мне действительно обрадовался. – Кого я вижу! Ну наконец-то! – Масин ловко вынырнул из-за массивного стола и поплыл мне навстречу, широко разведя руки, как в зачине «Цыганочки». Я помедлила на пороге начальственного кабинета, дожидаясь продолжения. Может, Анатолий Ефимович звонко хлопнет в ладоши, ударит ими по коленкам и с задорным «Ай, нэне, нэне!» обойдет меня вкруговую, притопывая и потряхивая плечами, с коих поползет, рискуя свалиться к моим ногам, тяжелый твидовый пиджак? А я ему тогда сразу: «Позолоти ручку, яхонтовый!» – это будет стилистически точно. Других поводов для нашей срочной личной встречи, кроме обсуждения суммы контракта, я не видела. Однако Мастодонт не пустился в пляс, ограничился намеком на полуприсед, в коем и обнял меня, но исключительно символически, практически беконтактно. – Ах, Елена, Елена! – Здравствуйте, здравствуйте, дорогой Анатолий Ефимович! – откликнулась я точно в тон. Мы растроганно поморгали, глядя друг на друга с фальшивейшими улыбками, после чего Мастодонт вдруг шумно фыркнул, тряхнул головой, развернулся на месте и с ускорением двинулся к своему трону из красного дерева и лаковой кожи, деловито бросив мне через плечо: – Садись, разговор есть! Я выбрала стул на тщательно выверенном расстоянии, соответствующем рекомендованной Роспотребнадзором социальной дистанции: Масин та еще зараза, он только выглядит добрым мудрым старцем. Отрастил бы бороду подлиннее – мог бы без грима играть Дедушку Мороза или Дамблдора. – Про Антиповца в курсе? – перебирая какие-то бумаги на столе, спросил Масин. – Царство Небесное Валерию Сергеевичу, – кивнула я. – Ха! Небесное… Мастодонт отшвырнул бумаги, припечатал их кулаком, посмотрел на меня остро и прямо, без ужимок: – Ты прекрасно знаешь, что в рай Валерика точно не пустят, не тот у него послужной список. – Но вы все же хотите сделать в память о нем документальный фильм? – Плевать мне на ваши документальные фильмы! – Как обычно, – я пожала плечами. – Анатолий Ефимович, давайте друг другу время сэкономим. Зачем я здесь? – Бумаги подпиши! – Мастодонт перебросил мне листочки на скрепке. Я посмотрела – стандартный договор. Привстала, потянулась, бесцеремонно выдернула из малахитового стаканчика перед бывшим шефом, временно снова становящимся моим руководителем, золотое стило и оставила, где надо, свой автограф. – Теперь слушай, – Масин тоже привстал, потянулся, забрал у меня ручку и бумаги, аккуратно выровнял их. – Следствие по делу ведет один такой… ферт. Зовут его Антон Игнатов. По-моему, фитюлька, а не мужик, надежды на него у меня никакой. От полиции вообще ничего особенного ждать не стоит, они это дело на первого встречного повесят, лишь бы поскорее отчитаться о раскрытии. А мне их победный рапорт и даром не нужен. – А что же вам нужно? – Ты! – тут он сделал опасный выпад перстом в мою сторону. – Будешь держать эту шайку в тонусе! Веди свое журналистское расследование, лезь во все, суй нос куда не надо – ну, как обычно, мне ли тебя учить. – Это все? Подхлестывать следствие, не дать делу застояться и заболотиться? А фильм? – я кивнула на договор перед Масиным. – Мне что, по акту выполненных работ сдавать, чтобы гонорар получить? – Что-нибудь сдашь, – небрежно отмахнулся Мастодонт. – В процессе разберешься, что там получится. Главное, информируй меня, если что-то раскопаешь. – Что, например? – мне хотелось конкретики, и я подозревала, что у шефа она есть, просто он мнется и жмется, не спеша вводить меня в курс дела полностью. Обычная история, кстати говоря. Масин тот еще манипулятор и интриган. – Например, золото. Мастодонт пристукнул по столу своим «паркером». Я машинально посмотрела на сверкающее стило: – Какое золото?