– Ты проголодалась? – чуткая подруга уловила грусть-тоску в моем голосе и неправильно ее поняла. – А я говорила, бери двойную порцию пельменей, тогда бы точно наелась! Ну, ничего, у нас тоже имеются кое-какие припасы. Хочешь, остановимся и устроим пикник на обочине? – Да я пока неголодная, не будем тормозить, – я посмотрела на часы. – Если поспешим, может, к ужину с делами управимся. – Ужин? – на заднем сиденье заворочался напарник. – Уже? В голосе его звучало приятное удивление. – Я сказала не «ужин», а «нужен», – я повысила голос. – Нам нужен план, как найти на этом объекте нашу собаку, если она, конечно, там. Мы как раз свернули с шоссе и затряслись по разбитому проселку, приближаясь к полю, превращенному в строительную площадку. – А что тут думать? Участок огорожен. Подъедем к шлагбауму, попросим охранника нас пропустить. Не полезем же мы через забор? – откликнулся наш простодушный юноша. Ирка презрительно фыркнула. – Почему же, мы можем и через забор, – дипломатично ответила я. Перечислять успешно взятые нами заборы, впрочем, не стала. Зачем шокировать неподготовленного человека. – Через забор даже эффективнее, – веско молвила свое слово подруга. – Собаки сами сбегутся, чтобы облаять нарушителей, Анжелу даже искать не придется. – Сомневаюсь, что она уже влилась в коллектив, – заметила я. – А посторонних собак ловить на живца в нашем лице совсем не хочется. – Ну, не в лице, – возразила подруга, задумчиво поглядывая влево – на затянутую рекламным баннером ограду, вдоль которой мы катили с резвым подскоком и веселым дребезжанием: в багажнике у нашей запасливой автоледи имелось много всякого разного. – Сторожевые собаки – они нарушителей все больше за мягкое место хватают. Но я согласна, попробуем сначала цивилизованный путь – через шлагбаум. Я это платье в первый раз надела, слишком рано его рвать заборами и собаками.  Мы подъехали к функциональной прорехе в сплошной стене рекламных баннеров с изображением счастливых семей и маленьких миленьких домиков. Вышли из машины, приблизились к условному входу. Шлагбаум, перегораживающий единственный въезд на территорию стройки, был опущен. Это, впрочем, не мешало любоваться индустриальным ландшафтом. На обширном участке во множестве высились кучи гравия, песка и керамзита, перемежающиеся дырами котлованов. Ни людей, ни интересующих нас собак видно не было. С безжизненным марсианским пейзажем диссонировали одинокие красные труселя размера XXL фасона «семейники»: они красиво парусили на веревке между двумя столбами. Вольный степной ветер раздувал сшитое из блестящего атласа изделие бельевой группы, придавая общей картине праздничный первомайский вид. – Снился ты мне, Семеныч, в красных труселях… – Ирка процитировала бессмертную юмористическую классику и вытянула шею, высматривая владельца вывешенных на просушку «семейников». Я слегка напряглась. Предполагаемый Семеныч виделся мне здоровенным мужиком габаритов хорошо отъевшегося Шварценеггера. – По-моему, тут вообще никого нет, – сказал Даня и, недолго думая, поднырнул под шлагбаум. – Стой, кто идет! – гаркнул бдительный невидимка, и что-то пугающе грохнуло. К счастью, не предупредительный выстрел, как я было подумала, а всего лишь дверь сторожки, прячущейся за забором. Этот был фанерный куб 2х2х2 метра. Из-за микроскопических размеров я приняла это сооружение за собачью будку и было обнадежилась, но обманулась в своих ожиданиях: из распахнувшейся двери вылетел не искомый песик, а невысокий мужичок в брезентовом комбинезоне на голое тело. На ногах у него были галоши, на голове – вязаная шапочка: розовая, щедро украшенная блестящим стеклярусом, с крупным помятым помпоном. Растрепанный шерстяной шарик, похожий на потрепанную непогодой хризантему, воинственно подпрыгивал, отмечая каждый шаг приближающегося к нам мужичка. В принципе, выбор головного убора был обоснован: благодаря гигантскому помпону он добавлял владельцу добрых пятнадцать сантиметров роста. – Кто такие, че надо?! – Здравствуйте! – Ирка выдвинулась вперед, шаря взглядом за спиной собеседника. – Вы тут главный? Ищет обладателя интригующих красных труселей, поняла я. Это точно не Розовая Шапочка, он-то мог бы завернуться в эти семейники, как в плащ. – Главный, не главный, а мимо не просочитесь, – мужичок выпятил цыплячью грудь и топнул ножкой в галошке. На пристыженном Дане сошлись сразу три укоризненных взгляда. – Я извиняюсь, – пробормотал напарник и потупился. – Наш юный друг извиняется, – тоном, каким можно было бы сказать: «Я ручаюсь за этого идиота головой!», повторила Ирка. – Молод, зелен, не знает порядка. А вас, прошу прощения, как зовут? – Витя я, – мужичок кашлянул в кулак, понизил голос до натужного баса. – Виктор Петрович. – Я так понимаю, вы, уважаемый Виктор Петрович, главный по охране данного объекта? Судя по тому, что никто больше не спешил присоединиться к нашей компании, Виктор Петрович был тут не просто главным, но и единственным. – Следовательно, именно с вашего разрешения мы сможем пройти на территорию? – Не, не положено, – мужичок на Иркин уважительно-льстивый тон не купился. – Вам не положено принимать такого рода решения? Это не входит в вашу компетенцию? – подруга зашла с другой стороны. – Че не входит, легко! – новая тактика оказалась правильной, Красная Шапочка повелся «на слабо». – Кого хочу, того пускаю! Не хочу – гоню прочь! – С собаками? – вкрадчиво уточнила я, начиная подбираться к интересующей нас теме. – С собаками, с макаками, да хоть с оружием в руках! – разволновавшийся мужичок цапнул отсутствующую кобуру на бедре. – Шмальну неприцельно – и ничего мне не будет, я при исполнении! – Отрадно видеть, как добросовестно вы выполняете свой трудовой долг! – Ирка снова пустила в ход беспардонную лесть на грани издевки. – Сразу видно – настоящий честный профессионал! Ах, если бы всем людям можно было так же доверять! Но этот ваш господин Рахимов Мулло Устозович… – А че наш Рахимов? Он, кстати, Михаил Устинович. – Вот! – Ирка подняла указательный палец. – Скрывает от добрых людей свое настоящее имя, разве это не подозрительно? Она оглянулась на нас с Даней, явно требуя, чтобы ей подыграли, и я сокрушенно пробормотала: – Подозрительно, ой как подозрительно… Понять бы еще, к чему она клонит? – Вот мы и приехали, чтобы своими глазами увидеть, как идут дела на стройке, в которую мы вложили свои кровные денежки, – напористо продолжила Ирка. А, ясно! Мы, стало быть, покупатели одного из строящихся таунхаусов! – сообразила я и поддакнула: – Все, все, нажитое непосильным трудом. – Отдали вашему Рахимову все наши сбережения, чтобы построить дом для маленькой дружной семьи! – Ирка сделала шаг назад, одновременно раскинула руки, сгребла нас с Даней, притиснула к себе и потрясла. Я реально потряслась: не нашлась, что сказать, понадеялась только, что Виктор Петрович не спросит, кем мы друг другу приходимся. У меня богатое воображение, но даже его не хватило, чтобы составить из двух разнокалиберных тетенек и одного паренька нормальную семью. Хотя Ирка ведь не сказала, что эта наша семья нормальная. Она сказала – маленькая и дружная… – Пустите нас на территорию, мы посмотрим, как дела на нашем участке! – все еще размеренно потряхивая нас с Даней, попросила подруга сторожа. – А мы вам компенсируем причиненное беспокойство… – Вот! – я высвободилась из Иркиного захвата и нырнула рукой в карман курточки, где как раз лежали три сотенные купюры – сдача со счета в ресторане «Те100». – Небольшая компенсация! – Че, деньги? – Виктор Петрович презрительно сплюнул, чего я совершенно не ожидала. Не выглядел он человеком, способным наплевать на три сотни. Может, Розовая Шапочка тайный миллионер, только прикинувшийся сторожем? Скажем, для съемок телепрограммы? Я огляделась в поисках скрытой камеры. – Засуньте их себе… назад в кармашек, – посоветовал тайный миллионер. – На фига мне тут деньги? Да, да, оглядитесь: че, видите супермаркет? Я машинально помотала головой. Ни супермаркета, ни скрытой камеры я не увидела. – До ближайшего магазина двадцать километров, это если по капустному полю напрямик! – сердито сообщил Виктор Петрович. Чувствовалось, что тема отдаленности от источников провианта для него болезненна. Может, потому он и тощенький такой, маленький, что плохо питается… – Ах, вот оно что! – Ирка поняла проблему и обрадовалась, сразу же предложив решение: – Тогда так: держите это, – она извлекла из своей торбы сверток и бумажный пакет. – Тут сало, между прочим, домашнее, я сама делаю, а это хлебушек бородинский. Еще яблоко, апельсин и шоколадка. Принимайте гуманитарную помощь продовольствием! – Сало? – Виктор Петрович принюхался, сглотнул слюну и помыслил тоскливо: – А к чему оно? – И я снова понимаю, о чем вы! – не стушевалась Ирка. – Так, это возьмите, а я сейчас… Она впихнула свои съедобные дары в руки сторожа, и тот машинально рассовал их по карманам комбинезона, с растущим интересом наблюдая, как Ирка опять лезет в торбу. – Та-да-да-дам! – победно напела подруга, горделиво предъявив миру термос. – Да чай у меня и свой есть, – разочарованно поник Виктор Петрович.