Войдя в географический зал, Сесил сразу направился к дивану и включил свет. Собаки подняли головы и снова улеглись спать, по многолетнему опыту зная, что от Сесила нечего ждать. Заглянув за диван, он ничего там не увидел. Проклятье! Должно быть, письмо подобрала миссис Макбейн. Ну что за женщина?! Какая завидная аккуратность! Он искал почти везде, где только можно. Его брат был довольно непостоянным, и Сесил не сомневался – хоть доказательств у него и не было, – что более раннее завещание существует. Где-то оно есть. Нужно просто его найти, исправить дату и, используя свое сомнительное, но искусное умение, подделать подпись брата. Конечно, ему еще понадобится печать Хэмиша, которую тоже необходимо отыскать, но не все сразу – он будет действовать поэтапно. Сесил перешел к письменному столу и принялся проверять в выдвижных ящиках. Ничего. Ничего. Ничего. Ух! Симпатичный нож для вскрытия конвертов. Сесил перевернул его обратной стороной и увидел пробирное клеймо. Серебро. Похоже, георгианской эпохи. Красивая вещица. Он сунул нож в карман пиджака, задвинул ящик и обвел взглядом комнату. Его внимание привлекла картина над диваном. Инстинктивно он направился к ней и только взялся за раму, как дверь открылась. На Сесила уставился удивленный лакей. – Простите, майор. Я увидел свет и подумал, что его забыли погасить. – Поклонившись, лакей торопливо вышел из комнаты. Сесил грузно опустился на подлокотник дивана и облегченно выдохнул. Пойнтер поднял мордочку и укоризненно посмотрел на Сесила. – Ну хорошо, хорошо, ухожу, – сказал он собаке. – Но я вернусь, блохастый мешок. Возвращаясь в гостиную, он только и думал, что о картине. С обратной стороны наверняка что-то припрятано. Больше уже искать негде. Миссис Макбейн в очередной раз потеряла дар речи. Она выпучила глаза на кузена. Тот налил виски и протянул ей бокал. Она хотела его взять, но Росс продолжал держать его в своей руке. – Помни, это между нами. – Наконец она кивнула, и он отдал ей бокал. Миссис Макбейн отпила большой глоток виски, приготовившись выслушать кузена. – Все это произошло задолго до твоего появления в Лок-Дауне. Хэмиш с Викторией поженились, не зная друг друга. Когда они познакомились, отношения у них не сложились. Я никогда этого не понимал. Она ведь поначалу очень располагала к себе. – На лице миссис Макбейн мелькнуло удивление. – Правда-правда. Жизнерадостная была, разговорчивая, веселая. Но Хэмиш так к ней и не проникся. Они исполнили свой долг, произвели на свет наследников, а потом фактически стали жить каждый сам по себе. Только здесь у нее жизни как таковой не было. В Англии все ее родные и знакомые были светскими людьми. Они занимались верховой ездой, охотились, посещали балы, принимали гостей. Она рассчитывала, что здесь ее ждет то же самое. – Он плеснул еще виски. – Ее ожидания не оправдались. Леди Джорджина отказывалась уступить ей дом, а Хэмиш… Хэмиш все время проводил либо в своем кабинете, либо во владениях поместья со мной. Виктории нечем было себя занять, а потом она встретила Гарви. – Постой! – воскликнула миссис Макбейн, качая головой. – Старика Гарви? Который ухаживает за розами леди Джорджины? – В это верилось с трудом. Садовник был похож на гнома. – Его брата. Тот не такой карлик. После того как Ангуса с Фергюсом отправили в частный пансион, Виктория решила выращивать экзотические цветы, и кто-то порекомендовал ей Гарви, чтобы тот устроил для нее оранжерею. Они много времени проводили вместе; она была несчастна и одинока. Теперь я понимаю, что это было неизбежно. В конце концов Хэмиш узнал про их связь. Он удивился, но не обеспокоился. – На лице миссис Макбейн отразилось смятение. Росс это заметил. – Наверно, счел, что роман угаснет сам собой, когда оранжерея будет готова. Планировалось, что это займет несколько месяцев. Но потом Виктория заявила, что Гарви останется здесь навсегда, и Хэмиш понял – это не развлечение. Он никогда не ждал любви от Виктории, но полноценная связь на постоянной основе, да еще со слугой… он был вне себя от ярости. – Но ведь по поводу тебя и леди Элспет… – стала возражать миссис Макбейн. Росс поднял палец. – Элспет тогда еще не была замужем, так что это другое. Письмо, что ты нашла, – он жестом показал на листок в ее руке, – это один из первых набросков. Их было несколько. Получив окончательный вариант, Виктория изменилась – мгновенно, за одну ночь. Спустя два дня Гарви покинул поместье, место садовника занял его брат, а Виктория превратилась в собственную тень. Никогда ничего подобного не видел. Это опустошило ее. Росс поставил бокал на каминную полку и пошел за дровами. Оставшись одна, миссис Макбейн пыталась осмыслить услышанное. Значит, раньше леди Инверкиллен была жизнерадостной и веселой женщиной. Сюрприз за сюрпризом. Сама она леди Инверкиллен знала как безучастное существо, бродившее по дому, словно привидение. Миссис Макбейн отпила большой глоток виски и посмотрела на огонь. Слава богу, что у Росса мотива не было. Бедная леди Инверкиллен! Вернувшись, Росс бросил в очаг полено и кочергой уложил его на место. Затем сел и посмотрел на кузину. – Есть еще призраки, которых ты хотела бы воскресить? – спросил он. – Или в чем-нибудь меня обвинить? Видимо, в твоих глазах я настоящий негодяй. Миссис Макбейн вздохнула и удрученно покачала головой. – Росс. Прости, пожалуйста. Я прочитала письмо и так испугалась за тебя. Просто… просто… как будто рассудок помутился. Сможешь ли ты меня когда-нибудь простить? Росс выдернул письмо из ее рук и швырнул его в огонь. – Допивай виски. Я провожу тебя до дома. В твоих юбках только по лесу в темноте гулять. – Он кивком указал на ее форму. Какое счастье, что Росс не злопамятен. Июнь История леди Инверкиллен не шла из головы у миссис Макбейн. Это была трагедия. Леди Инверкиллен ухаживала за цветами в оранжерее, созданной ее возлюбленным, и наблюдала, как жизнь проходит мимо. Подобно мисс Хэвишем[20]. У леди Инверкиллен не было обязанностей, которые занимали бы ее; она была лишена развлечений, не имела друзей и знакомых, которых могла бы принимать в своем доме. Она не возглавляла комитеты и благотворительные фонды: ими уже руководила леди Джорджина. Она не управляла домом, потому что леди Джорджина постоянно вмешивалась и что-то меняла. Она даже не могла утвердить меню на неделю, потому что леди Джорджина присылала из Драммонд-Хауса свои коррективы. Если подумать, просто чудо, что в реку не столкнули леди Джорджину. Но почему леди Инверкиллен решила действовать именно теперь? Непонятно. Почему теперь, а не в прошлом году или десять лет назад? Что так сильно ее разозлило, заставив столкнуть в реку собственного мужа? Остается только гадать: нельзя же ворваться в покои леди Инверкиллен и потребовать у нее объяснений. Это верный путь потерять свое место. Поиск ответов однажды вечером и привел миссис Макбейн в винокурню, где старик Мактавиш стал угощать ее виски. Он знал обо всем, что происходило в лесу. Однако на вопросы ее, как назло, отвечать отказывался. Она уже выпила три бокала производимого им виски, отчего начинала кружиться голова и во рту ощущался мерзкий привкус. Видел ли он на запруде его светлость? – Видел, и не раз. Рыбак совсем плохой – нетерпеливый, вечно использовал не ту приманку. – После этого последовала десятиминутная лекция о приманках. – В тот день он был один? – Ходить на реку в одиночку нельзя. Течение сильное, особенно в этом году. Потоки, стекающие с гор, до того бурные, прямо бешеные. – И следующие пятнадцать минут он разглагольствовал о том, что уровень воды ежегодно падает и оттого у виски появляется привкус торфа. Своим визитом в винокурню пока экономка добилась только одного – захмелела. – Мистер Мактавиш, при всем уважении, я знаю, что на реке в тот день он был не один. Мне неизвестно, кто этот человек или люди и почему они не сообщили, что были с ним, но вы наверняка в курсе. – Она вздохнула. – Если это был несчастный случай, тогда бояться нечего. Он посмотрел на нее долгим взглядом. – Лучше не спрашивайте меня об этом. Уже поздно. Вам пора возвращаться. – Старик помог ей встать на ноги и проводил к выходу. – Бедняжка и без того натерпелась. Дайте ей спокойно погоревать. – Он тихо закрыл дверь. «Кому дать спокойно погоревать?» – недоумевала миссис Макбейн, петляя по лесу. Что ж, по крайней мере, теперь ясно: на запруде он был не один. Как это часто бывает, если вечером перебрать с виски, наутро обязательно случится полный кошмар. Мисс Максвелл опять пришла за завтраком с опозданием. Собаки отвязались и съели всю колбасу. Олли споткнулся на лестнице, и омлет с его подноса разлетелся во все стороны. Потребовалось немало усилий, чтобы восстановить привычный порядок, а у миссис Макбейн раскалывалась голова. Когда суматоха улеглась, она удалилась в свой кабинет, чтобы побыть немного в тишине. Пить виски со стариком Мактавишем! Непростительная ошибка! Она жалела, что не отказалась от последнего бокала. В принципе вообще не надо было с ним пить. Во рту до сих пор ощущался отвратительный привкус. Дайте ей спокойно погоревать, сказал Мактавиш. Кого он имел в виду? Леди Джорджину? Леди Инверкиллен? Констанцию? Беллу? Еву? Леди Элспет? Айрис? Женщин в семье немало, выбирай любую. Но чтобы леди Джорджина отправилась на запруду, да еще столкнула сына в воду? Смешно. И что дала бы ей его смерть? Ну да, она взяла бы в свои руки управление поместьем. Ангус не встал бы у нее на пути. Но неужели она настолько жаждала власти, что решилась на убийство родного сына? Миссис Макбейн вздохнула, и это болью отозвалось в голове. Дверь в комнату была приоткрыта, и она увидела идущего мимо Хадсона. Экономка усмехнулась: а может, это дворецкий? Обычно в детективах главные злодеи – дворецкие. Порывшись в ящике стола, она нашла пакетик порошка от головной боли. Налила стакан воды, растворила в нем лекарство, а затем закрыла дверь. Устроившись в кресле, миссис Макбейн пила маленькими глотками горьковатую воду и размышляла о женской половине семейства. Айрис в подозреваемые не годилась, Ева тоже. Но, узнав тайну леди Инверкиллен, миссис Макбейн снова подумала, что, вероятно, на балу случилось некое событие, которое и заставило ее действовать. Неужели она столько лет держала в себе обиду? Не исключено, если все дни напролет проводить в оранжерее, созданной твоим возлюбленным. Перебирая в уме подробности того дня, миссис Макбейн пришла к выводу, что она не заметила каких-либо перемен в поведении леди Инверкиллен. Если та и была расстроена, расстроена настолько, чтобы убить мужа, она очень хорошо скрывала свой замысел. Есть еще Белла. Все знали, что она не ладит с отцом. Но убить его за то, что он не разрешал ей нанять камеристку? Даже для Беллы это слишком. Хотя, как только Ева станет полноправным членом семьи, Белла в семейной иерархии будет отодвинута еще на одну ступеньку ниже, а она открыто презирает Еву. Отец никогда не шел ей навстречу, однако брата Белла легко склонит к тому, чтобы он позволил ей иметь личную горничную, а потом вернется к своим делам… чем бы она ни занималась целыми днями. Нет, это либо леди Инверкиллен, либо Констанция. Правда, мотивы и у той, и у другой неубедительные. Леди Констанция так сильно хотела стать графиней, что из-за этого убила свекра? Или леди Инверкиллен наконец-то отомстила мужу за то, что тот прогнал ее возлюбленного тридцать с лишним лет назад? Да и разве хватило бы у нее сил столкнуть его светлость? Он был мужчина крупный, а она такая хрупкая. Правда, на запруде скользко, и если б она застала его врасплох… Ее размышления прервал стук в дверь. На пороге стоял лакей Олли. Собаки разодрали одну из подушек в географическом зале, и теперь по всей комнате летали перья. А миссис Бернсайд ждала ее в кладовой, где хранилось варенье. Миссис Макбейн кивнула и устало поднялась с кресла. Нет покоя в этом доме. Лолис, Имоджен и мистер Кеттеринг позвонили в дверь парадного входа. Им открыл Хадсон в клетчатой маске, и они оторопели от его вида, но из вежливости никак это не прокомментировали. Когда они надевали медицинские маски и перчатки, предложенные Хадсоном, в оружейный зал вошла Айрис, направлявшаяся в библиотеку. Она опять рассматривала картину Рубенса и хотела проверить, есть ли у них какие-нибудь еще материалы о художнике, поскольку мистер Кеттеринг забрал ее записи. При виде мужчины она почувствовала, как по спине пробежала теплая дрожь, и ужаснулась тому, что так сильно обрадовалась его приходу. – А, Айрис, хорошо, что мы вас встретили, – сказал Лолис. Он прошел мимо Хадсона, жестом показывая на библиотеку. – Не желаете составить нам компанию? Если, конечно, у вас есть свободное время. – Составить компанию? – смутилась Айрис. Мистер Кеттеринг выступил из-за Имоджен, и девушка увидела, что он привез каталог и ту картину, которую брал на время. Айрис быстро обдумала ситуацию. Гости безумно раздражали Хадсона, но он выглядел абсолютно непринужденным. Значит, их ждали. Ох, у нее неприятности? Кто-то из семейства заметил пропажу нескольких картин? У Айрис бешено заколотилось сердце. – М-м… с удовольствием, – наконец ответила девушка, стараясь придать голосу уверенность, которой она вовсе не чувствовала. Хадсон проводил гостей в библиотеку, где их уже ожидал Фергюс. Айрис старалась не поддаваться панике, но чувствовала, как кровь бросилась к лицу. Мужчины обменялись рукопожатиями. Фергюс озадаченно посмотрел на Айрис: – Айрис, извини, не могла бы ты прийти сюда чуть позже? Сейчас у нас здесь деловая встреча. – Это я попросил ее составить нам компанию, – учтиво объяснил Лолис. – Хм, любопытно. Что ж, Айрис, тогда присаживайся. – Он подвел ее к дивану и сам сел рядом. – Итак, Эндрю, чем могу служить? Обычно Айрис сидела у окна, а не на диване. «Странное ощущение, – думала девушка. – Я никогда не замечала тот бюст над дверью». Она чувствовала, как постепенно теряет нить разговора, и решила занять свое обычное место. Там она будет меньше отвлекаться. Айрис быстро взглянула на мистера Кеттеринга. Лолис объяснил, что они с мистером Кеттерингом приходили в Лок-Даун во время недавнего приема по случаю помолвки и Айрис оказалась блестящим экскурсоводом. Фергюс повернулся к девушке. Он был удивлен, но улыбнулся ей: – Охотно верю. Пожалуй, это действительно твое, да? Ты постоянно рассматриваешь картины. – Тон у него был лишь немного снисходительный, и Айрис выдавила слабую улыбку. – Айрис любезно одолжила мне на время каталог и одну картину, – вступил в разговор мистер Кеттеринг. – Я хотел ознакомиться с ними более внимательно. Простите, что продержал их у себя несколько недель. Нужно было их основательно изучить. – Он повернулся к Айрис: – Каталог потрясающий, и ваши наблюдения, Айрис, чрезвычайно полезны. Фергюс опять посмотрел на девушку. Он был озадачен, но приятно удивлен. Айрис покраснела и опустила глаза. Кеттеринг тихо кашлянул, прочищая горло, и продолжил, все так же обращаясь к ней: – Эта картина, как мы и подозревали, подделка. И смею предположить, многие из полотен, по поводу которых вы оставили свои комментарии, тоже подделки. – Он перевел взгляд на Фергюса: – Конечно, нужно проверить каждую из этих картин на подлинность, но это займет какое-то время, которого, полагаю, у нас нет. Тогда, может, вы просто скажете, где у вас хранятся подлинники? Фергюс едва ли услышал его вопрос. После того как прозвучало слово «подделка», он вообще перестал что-либо воспринимать. – Вы что-то напутали. Вот эта картина Гейнсборо принадлежит нашей семье на протяжении многих поколений. – Он указал на стену. – Не спорю, – осторожно ответил Кеттеринг, – но это полотно не кисти Гейнсборо. Думаю, оно создано в последние двадцать лет. Может, копию специально повесили взамен подлинника, который хранится где-то в доме? Фергюс силился осмыслить неприятную новость. Если эта картина подделка и другие тоже, значит, вся их коллекция не имеет ценности. И если она ничего не стоит, тогда продажа поместья неизбежна. Он судорожно вздохнул. – Рано впадать в панику, – вмешалась Имоджен, сочувствуя ему. – Возможно, подделано только это полотно. И еще Рубенс в географическом зале.