– Так, нужно выбираться отсюда. Послушайте, давайте вы будете одевать леди Джорджину и леди Констанцию, а я – остальных. Тогда, может быть, нам удастся на некоторое время сохранить вас в штате. Но все-таки, Флора, вы должны решить, как вам быть дальше. Я не смогу прятать вас вечно. Хотя, Бог свидетель, у нас сейчас на счету каждая пара рук. Лишь через несколько часов у миссис Макбейн появилась возможность поразмыслить о картине Рубенса из географического зала. Теперь, как следует рассмотрев ее, она и сама удивлялась, почему раньше ничего не замечала. Это явно был портрет молодой Максвелл. Если леди Инверкиллен видела картину, значит, знала про роман мужа; тогда у нее был мотив, чтобы его убить. Но, по словам Максвелл, леди Инверкиллен ни о чем не догадывалась, пока не огласили завещание. Миссис Макбейн старалась в деталях вспомнить, куда ходила леди Инверкиллен в последние дни перед балом. Заходила она за чем-нибудь в географический зал? Для нее это было нетипично. Обычно она проводила время в музыкальном зале, а та комната находилась в другом крыле дома. Кто мог бы это знать наверняка? Арчи. Лакей, обычно обслуживавший кабинет его светлости. А если спросить у него? Ей сказали, он чуть не умер, совсем ослаб и медленно восстанавливается. Вспомнит ли он хоть что-нибудь? Очередной тупик, с горечью подумала миссис Макбейн. Разве что кому-то случилось стоять в коридоре и он или она увидели… в том коридоре… ее светлость. Миссис Макбейн бегом поднялась на третий этаж и спряталась в нише, ожидая возвращения Айрис с ужина. Наконец в половине одиннадцатого та подошла к двери своей комнаты. Несколько минут спустя миссис Макбейн тихо постучалась. Айрис не сразу отозвалась, и дверь приоткрылась лишь на несколько дюймов. – А, миссис Макбейн, это вы. – Она уже была в халате и прижимала к себе грелку с горячей водой. – Айрис, мне надо с вами поговорить. Я знаю, уже поздно, но дело срочное. Много времени я не отниму. Вы позволите войти? Девушка впустила экономку и присела на край кровати. В камине потрескивало небольшое пламя. «Такое комнату не прогреет», – подумала миссис Макбейн. – Я знаю, что огонь слабый, – сказала Айрис, наблюдая за экономкой. – Камин я разожгла не для тепла. Мне просто нравится спать под потрескивание огня. Миссис Макбейн повернулась к девушке. Совсем тощая, отметила она, куда уж ей тяжелые подносы таскать. – Айрис, перед самым балом вам не случалось видеть леди Инверкиллен в географическом зале? – Да, видела. А откуда вы знаете? – удивилась девушка. Миссис Макбейн ничего не ответила, но кивком попросила ее продолжать. – Я искала портрет десятой графини. Согласно каталогу, он висел в веджвудском зале. Но его там не оказалось, и я отправилась в читальный зал, чтобы проверить, не ошиблась ли я. Только подошла к географическому залу, как оттуда выскочила леди Инверкиллен. Она сбила меня с ног. – Айрис потрогала левое плечо. – Даже не извинилась. Тогда-то я и увидела леди Мораг, на противоположной стене. Можно сказать, повезло. Я несколько недель по всему дому искала эту картину. – Айрис, в географическом зале она была одна? – уточнила миссис Макбейн, стараясь сохранять ровный тон. Айрис помолчала. – Не припомню, чтобы там был кто-то еще. Во всяком случае, следом за ней никто не вышел. Но потом я пошла за пластырем… Я упала и поранила руку о мраморный стол, что там стоит. Слава богу, обошлось без синяка. А то на балу это выглядело бы ужасно. – Спасибо, Айрис. Вы мне очень помогли. – Миссис Макбейн встала, напряженно обдумывая услышанное, так что, казалось, мозги гудят. – Спокойной ночи. – Спокойной ночи, миссис Макбейн. – Айрис пребывала в полнейшем замешательстве. Миссис Макбейн медленно спускалась по черной лестнице, размышляя о том, что рассказала Айрис. Хорошо, что здесь живет эта девочка! Где Маккей? Если что-то произошло на балу, он наверняка знает. Экономка посмотрела на часы. Он должен приготовить постель Ангусу и затем в помещении для слуг дождаться, пока господа лягут спать. Лучше побеседовать с ним «под лестницей», решила она, продолжая спускаться на цокольный этаж. Маккей явился через двадцать минут, и его сразу направили к миссис Макбейн. Ее вопрос удивил его. – Вообще-то, произошло. А как вы узнали? Миссис Макбейн, прикусив язык, пожала плечами. – Да, перед балом они ругались на повышенных тонах. Я только что закончил его одевать, и тут вошла леди Инверкиллен. Очень сердитая. Сказала, хочет поговорить с ним наедине. Я ждал в коридоре и слышал, как они кричали. – О чем? – Не знаю. Слов было не разобрать. – Долго они ругались? – Минут десять. Он первым вышел в коридор. Был зол, но пытался взять себя в руки. Она появилась через несколько минут, абсолютно спокойная. Но под руку его не взяла. Они уехали на бал. Я прибрался в его комнате. – А после бала? – Он лег спать позже обычного. Особо ничего не говорил. Но, судя по его настроению на следующее утро, я понял, что они не помирились. – Маккей смотрел на экономку, пытаясь прочитать ее мысли. – Что значат все эти вопросы, миссис Макбейн? – М-м? – очнулась она от раздумий. – О, скорей всего, ничего. Спасибо, мистер Маккей. Я ценю вашу откровенность. Камердинер встал и чуть склонил голову. – Всегда к вашим услугам. Оставшись одна, миссис Макбейн какое-то время в задумчивости расхаживала по комнате. Как ей быть дальше? Июль Наступил вторник. Не без трепета миссис Макбейн шла на еженедельное совещание с леди Джорджиной. Слуги сбивались с ног и все равно ничего не успевали. Неделю назад слегла последняя из горничных, и теперь их осталось всего шестеро для обслуживания господ на верхних этажах, а «под лестницей» и вовсе никого, не считая миссис Бернсайд. Миссис Макбейн не представляла, как они дальше будут справляться, если что-то кардинально не поменять. Накануне за ужином Олли признался Хадсону, что теперь не начищает обувь господ каждый вечер: он перестал это делать несколько недель назад. Хадсон пришел в ярость. – Мистер Хадсон, так они же вообще не выходят на улицу. Им просто негде пачкать обувь. В словах лакея была своя правда, что побудило миссис Макбейн задуматься о целесообразности текущего распорядка. Многие работы, входившие в их обязанности, не было нужды выполнять ежедневно. Например, хорошо было бы закрыть доступ в комнаты, которые обычно пустуют, или хотя бы определить с хозяевами, какие помещения им нужны, и только в них проводить уборку и растапливать камины. – А сколько каминов вы разжигаете сейчас? – поинтересовалась леди Джорджина, когда миссис Макбейн подняла этот вопрос. – Сорок два, с учетом тех, что в спальнях. Дважды в день. Леди Джорджина с удивлением вскинула брови. – Да, многовато. Что вы предлагаете? – Я думала, мы могли бы разжигать камины только в тех комнатах, где семья бывает регулярно. Это синяя гостиная, столовая, библиотека, эта комната, географический зал и бильярдная. – В доме сто двадцать пять комнат, а мы используем только шесть? – Да, помимо спален. – А зимний сад? – Там бывают только осенью. – Курительная комната? – Только в канун Рождества. А в зеленую гостиную, по-моему, уже несколько лет никто не заходил. Леди Джорджина с трудом припоминала, как выглядит и где находится зеленая гостиная. – Понятно. Тогда разжигайте камины только в тех помещениях, которые вы назвали. И, разумеется, в спальнях. Миссис Макбейн молчала. – Надеюсь, вы не собираетесь лишать нас тепла в спальнях? – воскликнула леди Джорджина с раздражением в голосе. – Нет, что вы. Мне бы это и в голову не пришло. Просто дело в том, что в спальнях шестнадцать каминов, их разжигают два раза в день. Если б господа по утрам сами затапливали камины… – Леди Джорджина собиралась возразить, но в этот момент Фергюс постучался в дверь и вошел, не дожидаясь приглашения. Леди Джорджина поморщилась, глядя на внука. – Миссис Макбейн предлагает дополнительные меры экономии. Садись, – резким тоном велела она ему. Фергюс садиться не стал. На его лице появилась насмешка. – Меры экономии? Какие же? – Она просит, чтобы по утрам я сама разжигала камин в спальне. – А что, вполне разумно. – Фергюса, напротив, это предложение развеселило. – Разве трудно чиркнуть спичкой? Я готов. – Может, мне еще и завтрак самой себе готовить? – вскричала леди Джорджина. – Очевидно, потом вы потребуете, чтобы мы и постель за собой убирали. Миссис Макбейн многозначительно молчала, и у леди Джорджины от изумления вытянулось лицо. – Я не стану убирать свою постель! Только этого не хватало! Ни капли уважения к аристократии! Это слишком! С меня довольно. – Фергюс видел, что она все сильней распаляется и нужно срочно ее остановить. – Бабушка, пришел Эндрю Лолис, он хотел бы с нами поговорить. – Фергюс протянул ей руку, чтобы помочь подняться с кресла. – Пойдем? Леди Джорджина с гордым видом прошествовала из комнаты, бормоча что-то об унижении достоинства. Фергюс посмотрел на миссис Макбейн и ободряюще улыбнулся ей: – Давайте мы с вами обсудим это позднее. Миссис Макбейн молча кивнула и испустила судорожный вздох.