Мужчина тотчас же поднялся из-за стола. Олли бросился составлять на поднос его тарелки. Хоть он не будет отвлекать внимание, подумала леди Джорджина. – Фергюс, будь добр, закрой дверь. Я не хочу, чтобы Айрис застала нас врасплох. Сядьте все, пожалуйста. Все повиновались. У многих с лиц по-прежнему не сходило изумленное выражение. Вдовствующая графиня попросила у Хадсона чашку чая. Пока она готовилась к завтраку, все молча наблюдали за ней одновременно завороженно и испуганно. Наконец она отпила из чашки большой глоток и аккуратно поставила ее на блюдце. – Отныне вы должны относиться к Айрис как к члену семьи, – начала леди Джорджина спокойным властным голосом. – Таково желание Хэмиша, и вы обязаны исполнять его волю. – Она подняла руку, призывая всех к молчанию, хотя никто слова не произнес. Все были настолько ошарашены ее появлением, что никому и в голову не приходило перечить ей. – Титуловаться «леди Айрис» она не будет, это слишком. Но относиться к ней до́лжно с уважением, как того требует ее статус дочери графа. Что сделано, то сделано, и теперь она член нашей семьи. – Леди Джорджина снова отпила большой глоток и поверх чашки посмотрела на свое семейство. Ответом ей были гневные надменные взгляды, но возразить никто не посмел. – И постарайтесь быть к ней добрее, чем друг к другу. Хадсон, я буду бекон и тост, пожалуйста. Это «Дарджилинг»? Приятное разнообразие. А то все время только «Английский завтрак». И леди Джорджина продолжала завтракать как ни в чем не бывало, будто накануне ничего необычного не случилось. Фергюс обвел взглядом комнату. Как хорошо, что бабушка прислушалась к его совету! Судя по тому, что он сейчас наблюдал, это следовало сделать именно сегодня. Лицо Констанции было словно грозовое облако. Ангус что-то бормотал себе под нос, упорно намазывая на тост сливочное масло. Белла, как ни странно, сохраняла спокойствие, сосредоточенно помешивая ложечкой чай. Французский уголок снова углубился в чтение газет. Впрочем, предположил Фергюс, их эта ситуация никак не задевала. Он открыл дверь и пошел за омлетом. Неужели все может быть так просто? В тот день после обеда у миссис Макбейн выдались свободные двадцать минут. Как так получилось, она не знала, но была благодарна за короткую передышку. Сейчас она находилась на этаже, где располагались покои Инверкилленов: ходила из спальни в спальню, проверяя состояние комнат. Мужчины вполне прилично заправляли постели и затапливали камины. Впрочем, все они служили в армии, поэтому знали, как это делается. У дам дела шли по-разному. Леди Элспет справлялась, а вот у Беллы ничего не получалось. Первую неделю она просто оставляла ворох постельного белья посреди кровати. Во вторую – научилась более-менее расправлять одеяла и простыни, но кровать ее все равно имела неопрятный вид. Вероятно, она до сих пор злилась, что ее заставили обслуживать саму себя. В комнате Констанции порядка было больше, но на голове у нее творилось непонятно что. Несколько недель назад ей удалось заманить в Лок-Даун Франсуазу, та подрезала ее длинные волосы и уложила их волной. С этой прической она смотрелась вполне привлекательно, пока не заболела ее камеристка. Теперь Констанции приходилось самой делать себе укладку, а эта задача была ей не под силу. Сзади волосы, беспорядочно разделенные на пряди, стояли торчком, спереди свисали, как веревки, до подбородка. Она заправляла их за уши, но они постоянно выбивались под самыми нелепыми углами. На этой неделе Констанция экспериментировала с шарфами. Выходя из гардеробной Ангуса, миссис Макбейн услышала некий странный шум. Приглушенные крики. Должно быть, дети, рассеянно подумала она и пошла дальше по коридору. Когда она покидала гардеробную леди Беллы, то снова услышала те же крики, которые теперь звучали громче. Оглядевшись, миссис Макбейн лишь через несколько секунд сообразила, что шум доносится из-за запертой двери ватерклозета. Кричала Ева. В самый интересный момент она обнаружила, что в уборной нет туалетной бумаги. – Не может быть! – растерянно воскликнула миссис Макбейн. – Я только утром положила новый рулон. – Сейчас здесь нет ни клочка, миссис Макбейн! Сделайте что-нибудь! Миссис Макбейн помчалась в мужской туалет, находившийся в дальнем конце коридора. Там бумаги тоже не оказалось. Она не могла понять, как ей быть, и досадовала, что они остались без коридорных. Тут ее осенило. Она пошла в комнату Констанции, чтобы взять коробку салфеток с туалетного столика. И только ее рука коснулась коробки, как взгляд упал на сам столик. На нем были аккуратно разложены ювелирные украшения: бриллианты, жемчуг, сапфиры. Пораженная, миссис Макбейн встала как вкопанная и оглядела комнату. Очевидно, Констанция вторглась в гардеробную леди Инверкиллен и забрала все фамильные драгоценности. На подоконнике в ряд лежали броши. Платья на плечиках украшали колье и ожерелья, а шляпки – как минимум три тиары. Какая наглость! Но потом миссис Макбейн вспомнила цель своего визита. С салфетками в руке она выскочила в коридор и тихо постучала в дверь ватерклозета. – Это я, миледи. Принесла вам косметические салфетки, они должны подойти. Откройте, пожалуйста, дверь. Мы здесь одни. – До миссис Макбейн донеслась приглушенная брань, затем дверь чуть приоткрылась. Она передала Еве коробку с салфетками, которую та выхватила из ее руки, и отступила на пару шагов. В ожидании экономка вспоминала утро. Нет, она абсолютно точно помнит, что положила по рулону в каждую уборную сразу, как доставили товары из бакалеи. Куда же они подевались? Ева вышла из ватерклозета, и миссис Макбейн принялась перед ней извиняться, но та даже слушать ее не стала. Просто презрительно фыркнула. – Лучше следите, чтобы этого не повторилось, – произнесла она со всем высокомерием, какое удалось изобразить, и, повернувшись, направилась к лестнице, ведущей на гостевой этаж. Миссис Макбейн помчалась на кухню, молясь, чтобы у них еще остались неполные рулоны. Сомневаться не приходилось: кто-то целенаправленно прошелся по всем уборным и забрал всю туалетную бумагу. Но кто и зачем? Она уже кое-кого подозревала. Качая головой, миссис Макбейн снова пошла наверх по черной лестнице. Как можно заходить в уборную, не проверив, есть ли там туалетная бумага, если знаешь, что она в дефиците. На следующий день дети опять куда-то сбежали. В очередной раз. Было уже почти восемь вечера, а они так и не объявились. Айрис тщетно искала их весь день. Скоро Хадсон пригласит семью на ужин, а ей требовалась их помощь, независимо от того, готовы ли они встретиться с ней лицом к лицу или нет. Вздохнув полной грудью, Айрис вошла в библиотеку, где собрались Инверкиллены. – Простите, – вполголоса произнесла она. Ее никто не услышал. Набравшись смелости, девушка сделала несколько шагов вперед. Первой ее заметила Элспет. – Айрис, очень рада тебя видеть. – Элспет с легким удивлением взглянула на ее повседневное платье. – Ты не будешь с нами ужинать? – М-м, нет. – Айрис услышала презрительные реплики в свой адрес, и мужество стало покидать ее. Закрыв глаза, она выпалила: – Дети опять куда-то пропали. – До чего бестолковая девчонка! – Белла! – в один голос осадили ее Фергюс и Элспет. – Что? Неужели так трудно справиться с тремя детьми? – С шестью, – поправила племянницу Элспет. Белла наградила тетку сердитым взглядом. – Айрис, что значит «пропали»? – вмешалась леди Джорджина. – Они исчезли, когда я пошла за обедом. Я всюду искала, их нигде нет. – Но прошло уже несколько часов! – вскричал Фергюс, вскакивая на ноги. – Значит, нужно обыскивать территорию? Где ты смотрела? – В том-то и дело, что они в доме. Я слышу голоса детей. Но не могу их найти. Фергюс перестал дергать за шнурок звонка и повернулся к Айрис. Ее слова всех озадачили. – Бред какой-то, – резко сказала Констанция. Может, девчонка умом тронулась после стольких-то открытий? Не исключено, что безумие – наследственная болезнь в роду ее матери-служанки. Все умолкли, напряженно прислушиваясь, но не различили ни звука. – Ну конечно, – встрепенулась Элспет. – Стюартовские коридоры. – Что? – Все, кто был в комнате, недоуменно посмотрели на нее. – По ним я сбегала от няни. Нынешние комнаты построены в старых стенах XVI века, и в некоторых местах более новые и меньшие по размеру помещения образуют узкие проходы и скрытые коридоры. В доме повсюду потайные двери. – По комнате прокатились возгласы изумления и замешательства. Элспет шагнула к книжному шкафу и сбоку от него открыла потайную дверь. – Как, по-вашему, слуги незаметно перемещаются по дому? Ангус, пожав плечами, закурил сигарету. Конечно, они бессчетное число раз видели, как исчезают лакеи, но никто не задумывался, куда они деваются. С какой стати? Они – слуги, им так положено. В глазах леди Джорджины читалась безысходность. Она вызвала Хадсона. – Значит, нужно проверить те коридоры. Хадсон, принесите, пожалуйста, фонари. Дети опять пропали. Дворецкий тихо вздохнул. Хорошо хоть прислуга уже поужинала. Ночь обещает быть долгой. – Элспет говорит, в доме есть потайные коридоры. Думаю, их обнаружили дети. Хадсон немного подумал и кивнул: – Да. Это многое объяснило бы, миледи. – То есть вы никогда не видели в них детей? – уточнила леди Джорджина. – Нет, миледи. Леди Джорджина вздохнула и посмотрела на дочь: – Полагаю, не стоит надеяться, что это единственный тайный лабиринт в доме? Элспет с сожалением покачала головой: – Они по всему дому, мама. Мы с Хэмишем годами обследовали их. И ни с кем из слуг ни разу не столкнулись. «И это тоже они делали без меня», – подумал Сесил. Брат с сестрой принимали его в свои игры лишь для того, чтобы посмеяться над ним. От этой мысли ему вдруг стало ужасно грустно. – Итак, давайте разделимся, – взял на себя руководство поисками Фергюс. Он разбил всех на пары, за каждой закрепив определенную часть дома. Хадсону и миссис Макбейн он поручил обследовать этажи, отведенные под покои членов семьи, поскольку имел все основания подозревать, что Констанция и Белла не упустят возможности порыться в чужих вещах, вместо того чтобы заниматься поисками. Так что Ангусу и Констанции предстояло осмотреть комнаты для прислуги и чердаки в восточном крыле, Хью и Белле – такие же помещения в западном крыле. Констанция не захотела лазить по чердакам. Почему ей не дали более благородный этаж? Раз теперь она занимает главенствующее положение в семье, значит, ей полагается осматривать жилые этажи. А по чердакам пусть лазает Ева. Белла в кои-то веки с ней согласилась. Она тоже хотела остаться на этажах семьи. Как и ожидалось, все трое принялись ссориться между собой. Леди Джорджина встала и стукнула по камину медным подсвечником, который всегда ненавидела. Ей это доставило невероятное удовольствие, и, не сдержав улыбки, она вернула погнутый подсвечник на каминную полку. – Делайте, как говорит Фергюс, – распорядилась она. – Начните с помещений, где, как нам известно, видели детей. Например, с фехтовального зала и галереи менестрелей. Хадсон, будьте любезны, принесите мне кресло. Я отсюда буду контролировать поиски. Когда дети найдутся, я ударю в гонг. Вся комната громко ахнула. Бить в гонг была исключительно прерогатива Хадсона. Кроме него, к гонгу никто не прикасался. Никто. В воцарившейся тишине все взгляды обратились на шокированного дворецкого. – Хадсон, дайте, пожалуйста, молоток, – отчеканила леди Джорджина, протянув руку. Айрис поймала себя на том, что затаила дыхание. Наверно, прошла целая вечность, прежде чем дворецкий медленно, с неохотой вложил молоток в руку вдовствующей графини. Потом, потрясенный, зашаркал прочь, так что Фергюсу пришлось самому нести кресло для бабушки. Пары разошлись. С верхних этажей до леди Джорджины доносилось сердитое бурчание, но шум недовольства постепенно стихал, что не могло ее не радовать. За последние недели она наслушалась всего. Вдовствующая графиня опустилась в кресло и тотчас же пожалела, что не велела Хадсону принести ей чай, перед тем как тот удалился. Спустя несколько минут Ангус и Констанция поднялись на чердак, где оба никогда прежде не бывали. – Фу, какая мерзость! Что мы, собственно, ищем? – спросила Констанция, стараясь ни к чему не прикасаться. Когда жизнь вернется в прежнее русло и она утвердится в роли хозяйки дома, чердаки по ее приказу будут регулярно убирать. В таком состоянии оставлять их нельзя. – Откуда я знаю? – огрызнулся ее муж. – Сегодня я впервые услышал про тайные ходы. Он осветил фонарем чердак. Несколько комнат с хламом, балки и стропила, нагромождения мебели, накрытой пыльными простынями. Где-то должен был быть светильник, но он не мог его найти. – Вон! – неожиданно воскликнула Констанция, показывая на пол перед ним, где в пыли отпечатались следы ног. – Молодец! – похвалил он. – Сейчас увидим, куда они ведут. Но их ликование быстро угасло: следы привели к кирпичной стене. – Мы в буквальном смысле уперлись в кирпичную стену, – констатировал Ангус, оглядываясь по сторонам. – Не может быть. – Констанция простукивала стену. – Я бы сказал, что именно так выглядит тайный ход. – Ангус подвесил фонарь на стропило, чтобы помочь жене в поисках двери. Через несколько минут Констанция надавила на один из кирпичей, дверь начала медленно отворяться, и они увидели лестницу. Констанция издала торжествующий возглас.