Айрис и мистера Кеттеринга назначили в помощники работникам аукционного дома. Айрис водила их по комнатам, почти как проводник в горах. Мистер Кеттеринг отвечал за перемещение картин, предметов искусства, помогал отделять оригиналы от репродукций. Он старался действовать как можно тактичней, что не укрылось от внимания экспертов «Кливерингз», которые были обучены сдерживать свои эмоции в присутствии семьи. – Незачем их расстраивать еще больше, просто тщательно отделяйте подлинники от копий. На нижнем этаже миссис Макбейн задействовала всех оставшихся слуг. Прислуживать семье оставили одного Хадсона. Олли, Маккей и Максвелл помогали сортировать столовое белье, серебро, хрусталь; все потенциально ценные вещи откладывали в сторону для оценки специалистами фирмы «Кливерингз». Занятие не самое веселое, но миссис Макбейн была безумно рада этой генеральной уборке. При обычных обстоятельствах она никогда бы не добилась в доме такой чистоты. И возможность освободить перегруженные буфеты и шкафы приводила ее почти в неприличный восторг. «Зачем им столько всего?» – думала она, бросая в кучу мусора залатанное сукно для бильярдного стола. Дом вполне мог обойтись и половиной вещей из тех, что скопились у семьи за многие столетия. На верхних этажах Сесил очень быстро утомил всех сотрудников «Кливерингз». Он следовал за ними по пятам, подробно излагая историю каждого предмета, что они рассматривали. Бедняги, думала про себя Ева. Она искренне сочувствовала им, поскольку не так давно сама была на их месте, когда Сесил проводил для нее экскурсию по дому. – То, что вы держите в руках, молодой человек, не просто серебряный кубок. Этим кубком восьмая графиня отбивалась от английских солдат, когда они попытались захватить Лок-Даун перед битвой при Флоддене. Вот та вмятина образовалась, когда она ударила по лбу самого командующего. Грозная была женщина. – Эти книги подарил одиннадцатому графу сам Карл I после совместной охоты. В первой книге имеется дарственная надпись и королевская печать. Они оба увлекались орнитологией. – А это подарок семье от… Это продолжалось до тех пор, пока глава «Кливерингз» не был вынужден вмешаться: – Сэр, я ценю ваше желание нам помочь, но, во-первых, на самом деле это не помощь; во-вторых, я понимаю, эти предметы представляют исключительную ценность для вашей семьи, однако это – просто кубок с вмятиной, если, конечно, в нем нет письма от командующего с извинениями за произошедший инцидент. – Сесил от возмущения резко втянул в себя воздух, но глава «Кливерингз» своей следующей фразой быстро охладил его пыл: – Но я восхищен даром предвидения восьмой графини: ведь она приобрела шеффилдское серебро[35] за несколько столетий до того, как его изобрели. А теперь просим нас извинить… Изумленного Сесила ловко выпроводили из комнаты. Вечером Констанция спустилась к ужину с опозданием. Когда она вошла в библиотеку, Белла ахнула: – Что, черт возьми, на тебе надето? Ты сверкаешь, как люстра. Все, кто был в комнате, обернулись на крик Беллы и, проследив за ее взглядом, уставились на Констанцию. Та была увешана драгоценностями. Ей удалось нацепить три броши, жемчужное ожерелье с сапфировой подвеской размером с грецкий орех и огромные серьги до плеч. Выбранная ею тиара оказалась тяжелее, чем она ожидала, и, чтобы украшение не слетело, Констанция была вынуждена ступать медленно и осторожно. Она и сама уже жалела о выборе украшений, от которых у нее болели шея и плечи, но родным она ни за что бы в том не призналась. – На ужин всегда надевают драгоценности, – с вызовом ответила Констанция. – Да, но не все сразу, – промолвила потрясенная леди Джорджина. Констанция нашла рукой спинку кресла и ощупью, не опуская головы, добралась до сиденья. Медленно и неуклюже она стала опускаться на него. Тиара заскользила на голове, заваливаясь назад. Констанция порывисто подхватила и поправила ее. От судорожных движений драгоценности громко забренчали. – Иди и сними часть украшений! – раздраженно приказала леди Джорджина. – Ты выглядишь нелепо. Только попробуй повредить тиару! Я никогда тебе этого не прощу. Нам ее передала российская императорская семья на хранение. Констанция отказалась от попыток сесть в кресло, когда Хадсон вошел и объявил, что ужин подан. Взгляд дворецкого упал на Констанцию, и на его лице промелькнул испуг. Не без труда он переключил внимание на остальное семейство. На губах леди Джорджины играла презрительная усмешка. – Ужин подан, миледи. – Хадсон поклонился ей, искоса поглядывая на Констанцию. – Спасибо, Хадсон. Прошу всех к столу. – Инверкиллены один за другим покинули библиотеку. Хадсон ждал, пока Констанция доплетется до двери. Шла она очень медленно. – Если позволите, миледи, я помог бы вам донести тиару до столовой. Констанция несколько мгновений гневно смотрела на него и наконец тихо произнесла: – Да, будьте добры. Совсем не так она представляла себя в роли графини Инверкиллен. Приближался день аукциона. Инверкиллены всячески старались не упоминать об этом событии. Но по мере того, как надвигался роковой час, все они, один за другим, собирались в оружейном зале, где были расставлены стулья. Площадку гостевой лестницы представители «Кливерингз» решили использовать в качестве трибуны. Все утро по дому ходили незнакомые люди с каталогами в руках, откровенно обсуждавшие целесообразность приобретения тех или иных вещей Инверкилленов. Леди Джорджина, устроившись в кресле у дверей библиотеки, просматривала каталог и злобно ворчала по поводу того, что сотрудники «Кливерингз» преуменьшили стоимость каждого предмета. – Стервятники. Все до единого, – громко пробормотала Констанция, входя в зал. Сесил был недоволен тем, как представили лоты в каталоге. Он из кожи вон лез, во всех подробностях рассказывая им историю дома и убранства, но его никто не хотел слушать, жаловался он. Изучение каталога с каждой страницей повергало всех членов семейства в сильное уныние, но особенно им не давал покоя список ватерклозетов, составленный сотрудниками «Кливерингз». Несколько минут они обсуждали его, а потом Сесил заявил, что намерен указать аукционисту на допущенную ошибку. – Уверяю вас, – внезапно во всеуслышание произнес Фергюс, – мы все их тщательно пересчитали. – Разумеется, ему никто не поверил, и подсчеты продолжались. У верхней площадки зеленой лестницы. В конце каменного коридора. Под лестницей у входа. У теннисных кортов. Нет, не у выхода на террасу, у двери рядом с розарием. У витражного окна на третьем этаже. А он в счет, если там только унитаз и раковина? Перед портретной галереей. Рядом с оранжереей. Не забудьте про комнату для обуви. Ха! Два в бальном зале. А в банкетном есть? Не помню. Сколько всего? А еще, кажется, в фехтовальном зале, да? Каждый настаивал на своей правоте, не обращая внимания на то, что аукционист пытается начать торги. Распорядитель попробовал призвать собрание к порядку, но Белла метнула на него гневный взгляд. Мистер Кеттеринг предложил им перейти в библиотеку, однако Констанция отмахнулась от него, как от назойливой мухи. Слышались покашливания, раздавались вежливые просьбы. Инверкиллены упорно игнорировали все намеки. Увлеченные спором, они говорили все громче и громче, стараясь перекричать друг друга. Наконец у аукциониста лопнуло терпение. Он со всей силы стукнул молотком по столу и, как только привлек их внимание – но не сразу, – велел им немедленно покинуть зал. Хадсон выступил вперед, обращаясь к семье: – Пойдемте со мной, прошу вас. В малой столовой все готово к чаепитию, – осторожно произнес он. Леди Джорджина, всем своим видом выражая негодование, молча встала и пошла за Олли. Остальные недовольно побрели следом, сердито оглядываясь на участников торгов. Айрис, никогда прежде не видевшая, как проводится аукцион, собралась было остаться, но дворецкий, тихо кашлянув, кивком демонстративно показал ей на дверь. Она со вздохом поднялась: – Да, хорошо. Только прошу вас, не оставляйте меня с ними одну. В малой столовой горничная разливала чай. Филипп с Огюстом играли в шахматы, устроившись в нише эркерного окна. Ангус и Хью взяли сигареты из серебряной сигаретницы, стоявшей на каминной полке. Леди расселись поближе к огню. Айрис налила себе чашку чая и отошла на свое обычное место, подальше от господ. Те обсуждали предстоящий ужин. Леди Джорджина решила, что сегодня они должны поужинать вместе в последний раз. Она спросила у Хадсона, можно ли это устроить, поскольку в окно графиня увидела, как какой-то мужчина несет к своей машине вазу, которая некогда стояла в библиотеке. – Неужели нужно все уносить прямо сейчас? Хоть бы до завтра подождали. – Чуть не плача, Белла рухнула в кресло у камина. Все затихли. Из оружейного зала доносился голос аукциониста. Первой нарушила молчание Элспет. Посмотрев на Фергюса, она поинтересовалась: – Что теперь будет со свадьбой? Из-за бурных событий последних дней про предстоящую свадьбу никто и не вспоминал. В том числе Фергюс. Ему стало стыдно. Он взглянул на Еву, подумав, что она выбрала себе в мужья не самого заботливого человека. Впредь он должен быть к ней более внимателен. – Думаю, свадьбу сыграем в Лондоне. Разумеется, гораздо скромнее, чем предполагалось, – наконец ответил Фергюс. – Как ты считаешь, дорогая? Ева отвернулась от окна и посмотрела на него, но промолчала. Вид у нее был озабоченный. – Как они могут пожениться? – Все принялись озираться по сторонам, пытаясь понять, кто подал голос. Это был Огюст. – Разве… как это по-английски… Bigamie[36]… здесь не запрещена? – Бигамия? – Элспет повернулась к сыну, думая, что он ошибся словом. – О чем ты, дорогой? – Леди Ева уже замужем. – Огюст снова сосредоточил внимание на шахматной доске, не заботясь о том, что все, включая его отца, смотрят на него в полнейшем недоумении. – Ева, почему он решил, что ты замужем? – Фергюс с трудом справлялся с охватившей его паникой. Ева боялась встретиться с ним взглядом. – Понятия не имею. Дети любят сочинять. – Ее голос звучал на октаву выше. Огюст, нахмурившись, обернулся к ней: – Я сам видел. Вы с дядей Сесилом на прошлой неделе обвенчались в часовне. Я сидел на хорах, рисовал… как это у вас… Gargouilles[37]. Ха! L’ Échec et mat![38] – Он торжествующе посмотрел на отца. Фергюс озадаченно взглянул на Сесила, потом на Еву. Остальные переводили взгляды с Евы на Фергюса, тоже ничего не понимая. А Ева смотрела то на Фергюса, то на Сесила, прекрасно все понимая. – Ева, это правда? – едва слышно спросил Фергюс. – Дядя Сесил? Сесил в ответ лишь досадливо поморщился. – Позвольте уточнить, – начала леди Джорджина напевным тягучим голосом. – Просто чтобы иметь точное представление. Мало того, что ты женился на женщине почти вдвое моложе тебя, так ты еще сочетался с ней тайным браком в тяжелое для семьи время, когда над нами нависла угроза остаться без денег и крыши над головой, и самое интересное – ты увел ее у своего племянника. Сесил, я все верно изложила? – Я… я… – залепетал Сесил. Леди Джорджина походила на раненую тигрицу, которая вот-вот выпустит когти. Сесил медленно попятился, не отрывая глаз от матери. Фергюс дрожал всем телом. Айрис видела, как он силится сохранить контроль над собой. – Вон отсюда. – Это было произнесено так тихо, что она с трудом расслышала. А потом Фергюс встал, сжимая кулаки, изо всех сил стараясь не утратить самообладание. – Я сказал: вон отсюда. Оба. Немедленно покиньте дом, и чтоб никогда больше духу вашего здесь не было. Впрочем, никого из нас здесь тоже скоро не будет, потому что теперь это не наш дом! Отныне у него другие хозяева! – Фергюс побагровел; его била сильная дрожь. Таким взбешенным его никто еще не видел. Ангус предусмотрительно спрятал от него кочергу. – Послушай, я знал, что ты рассердишься, но рассчитывал, что мы сумеем как-то договориться, ведь ты сам флиртуешь с той секретаршей, – произнес Сесил, пустив в ход все свое обаяние. Обычно, он знал по опыту, ему это помогало разрядить напряженность в щекотливых положениях. Но на этот раз Сесил перешел черту дозволенного, нарушив все приличия, существовавшие в семье Инверкилленов. Фергюс бросился на него, повалил на пол и принялся трясти за плечи. Ангус с Хью подскочили к ним и, пытаясь стащить Фергюса с Сесила, задели стол и уронили стоявшую на нем вазу с цветами. Филипп с Огюстом схватили Сесила и поволокли его в другой конец комнаты, но тот отчаянно брыкался и умудрился опрокинуть стул и столик с лампой. Женщины повели себя не лучше. Белла накинулась на Еву, осыпая ее оскорблениями. Констанция что-то кричала о фамильных драгоценностях и пыталась стянуть с пальца Евы кольцо, подаренное Фергюсом по случаю помолвки. Леди Джорджина лупила Еву подушкой по голове. По комнате летали предметы убранства, а на ногу Констанции упал бронзовый голубь. Она взвыла от боли. И только удар гонга, в который стукнул Хадсон, положил конец драке. Айрис казалось, будто на ее глазах разворачивается некий фарс. В довершение ко всему, весь аукцион собрался у открытой двери, изумленно наблюдая за происходящим. – Что здесь происходит? – в ужасе вскрикнула миссис Макбейн. Никто никогда не слышал, чтобы она повышала голос, и этого было достаточно: разъяренное семейство от неожиданности замерло. – Сядьте. Все. Немедленно! В сопровождении Лолиса, Имоджен и мистера Кеттеринга она быстро вошла в комнату и принялась разводить враждующие стороны по разным углам. И вернула на место декоративную подушку, выхватив ее из рук леди Джорджины. Пристыженные и притихшие, Инверкиллены повиновались. Айрис осторожно выступила из оконной ниши, где она пряталась, и остановилась, глядя на погром. Малая столовая была усеяна перьями и осколками стекла.