– Да потому что нельзя! – раздражённо ответил Мефодий Варламович. – Почему нельзя? Но объяснять он не пожелал – фыркал, плевался, дёргал себя за бороду, но дальше сказанного не шёл. Наконец Елена отступилась. – Ладно, – сердито выдохнула она. – Нельзя. Будем работать сами. Но если что, вы нам поможете? – Можно будет – помогу, – неуступчиво ответил домовой. – Если тебе Лавр Корнеевич доверяет, мне перечить не след, а только есть и посильнее меня сила. Видно будет. Всё, за тобой идут. И он исчез, будто и не было. В дверь и в самом деле постучали. На пороге стояла Софья Яковлевна Левинсон, смотрела с тревогой: – Леночка, с вами всё в порядке? Вы так надолго пропали… «Вот интересно, – зло подумала Елена. – А если бы у меня приступ поноса случился, ты бы тоже пришла выяснять?» – Спасибо, – вымученно улыбнулась она. – Никаких проблем, просто получила магвестник, пришлось срочно отвечать. Софья Яковлевна окинула взглядом комнату, не увидела ни бумаги, ни пера, и понимающе поджала губы. – Да, конечно. Дела. Я понимаю. – Пойдёмте, я уже всё закончила. «И дверь теперь не запрёшь, уходя, начнёт ведь подозревать не пойми в чём. Такая уютная пожилая леди, а смотрит – и жутко делается». Нежно улыбаясь друг другу, дамы бок о бок спустились по лестнице… * * * После десерта хозяин дома, радостно потирая руки, спросил: – На прогулку? Смотрите, какой снег идёт, словно в сказке! И не холодно вроде бы… – Мокро только, так что горка отпадает, – поёжилась Алла Маркова. – Кто-нибудь проверял прогноз погоды? – Завтра обещали потепление, – ответила Софья Яковлевна. – Так что если гулять – то сейчас. Толкаясь и посмеиваясь, все отправились переодеваться. Конечно, это заняло какое-то время, и на крыльцо вывалились уже ближе к полуночи. Небо было затянуто тучами, снег всё сыпал, прямо на лету слипаясь в громадные комья. Запрокинув голову, Лена поймала такую снежинищу на язык и замерла. – Вкусно? – спросил кто-то из мужчин. – Лучше любого мороженого, – ответила она. – Пройдёмся до рощи? – предложил Вадим. Накатанная дорога была ещё различима под свежим снегом, но ноги гуляющих проваливались глубоко, а под подошвами хлюпало. – Пожалуй, я вернусь, – сказал Левинсон недовольным голосом. – Соня, пойдём! Ноги промочишь. – Лёвушка, но я хотела прогуляться перед сном… – Соня, – повторил супруг с нажимом. – Пойдём! Пожав плечами, Софья Яковлевна повлеклась следом за повелителем. Дождавшись, пока их фигуры закроет снегопад, Стелла фыркнула: – Бежит следом по свистку, словно собачка. – А может быть, она просто с ним согласна? – возразила Маркова. – И тебе не мешало бы иногда считаться с моим мнением, хотя бы для разнообразия, – добавил Корнелий весёлым голосом. Как раз в этот момент тучи разошлись на миг, и на лицо художника упал лунный луч. Елена даже вздрогнула, настолько не соответствовали его мрачному взгляду этот голос и широкая улыбка. Тут откуда-то ударил порыв ветра со снежным зарядом, и Андрей озабоченно произнёс: – А господин Левинсон был прав! Надо возвращаться, похоже, снег теперь с дождём… Дорога к дому, такая нарядная и праздничная каких-то десять минут назад, стала превращаться в сплошной каток, гладкий и скользкий, словно зеркало. Цепляясь друг за друга, падая и хохоча, компания доползла до крыльца, и все упали в изнеможении. Хозяин дома, с сожалением оглядывая их, сказал: – А я ещё хотел предложить поиграть в лото… – Нет-нет, никаких игр! Горячий душ и тёплое одеяло, это я вам как врач говорю! – воскликнул Владимир Марков. – Иначе ты рискуешь завтра получить лазарет на десять коек. Елена сразу же отправилась наверх, чтобы поскорее попасть в душ: она и в самом деле замёрзла и промочила ноги, а ванных комнат было всего две. Отогревшись под горячей водой, она надела пижаму, завернулась в тёплый халат, замотала волосы полотенцем и уступила место Стелле. Та буркнула что-то вроде благодарности. В комнате у них был гость. Точнее, хозяин – Вадим сидел у разожжённого камина, на журнальном столике стояла бутылка коньяку и три бокала. – Будешь? – спросил Андрей. – Конечно. Но вам, Вадим, придётся простить мой разобранный вид. – Ничего, я понимаю, все промокли. Коньяк был хорош. Лена устроилась в кресле с ногами, отпивала по глоточку, слушала… Начал разговор Андрей. – Скажи, – спросил он, подливая Снигирёву в почти опустевший бокал. – Скажи, зачем ты собрал такую странную компанию? Видно ведь, что эти люди не дружат между собой. Вон, Алла Маркова чету Левинсонов вообще еле терпит. – Это да-а… – ответил Вадим чуть медленнее, чем обычно. – Но тут дело в том, что Лев Борисович отказался заниматься процессом, который затеял Володя Марков. Там какая-то неприятная история с пациенткой, которой стало хуже после лечения, Левинсон почитал материалы и сказал, что процесс заведомо проигрышный. – Ясное дело, что у него дело, – скаламбурил Андрей. – Но зачем было звать их вместе? В ответь приятель лишь пожал плечами: – Да я и не думал об этом. Дом большой, можно за весь день ни разу и не встретиться. – Ладно, а художник этот и его семейство? – Корнелий? Он хотел писать зимние этюды, вот как раз и снег нападал. Вытянув шею, Елена посмотрела в окно. – По-моему, по стёклам лупит дождь, – сказала она. – Ну, значит, напишет «Грачи прилетели», ничего страшного, – заржал Вадим. – Да нет, ребята, всё нормально! Замечательные всё люди, мои друзья, завтра праздник устроим! Юрка, конечно, приехал без приглашения, да мне не жалко. Не так много у меня родни, а места полно, сами видите, – и он широким жестом обвёл комнату. – Иди уж спать, – вздохнул Андрей. – Завтра будет день, посмотрим, как и что делать. * * * Когда не слишком трезвый хозяин дома ушёл, Лена забралась под одеяло на своей кровати и закрыла глаза. – Нас с тобой, между прочим, считают супружеской парой, – сказал напарник, переодеваясь за ширмой. – Ты, по-моему, не стал их разубеждать… – Не стал. А зачем, кому какое дело? – И то правда. Заметил, какая тишина вокруг? – Дождь только слышно. – Дождь, и ветка где-то там стучит о подоконник. Давай спать, что-то устала я сегодня… Среди ночи Елена проснулась. Что-то странное ворвалось в её сон, какой-то звук, которого не должно было быть в этой предутренней мгле. Крик, стон? Что-то разбилось? «Да и Тьма с вами», – подумала она, поворачиваясь на другой бок.