Глава 3 21 марта 2186 года. «Ну что же, дорогой дневник, давай поговорим о деле. Поместье Снигири. Большой, уютный, тёплый дом, окружённый лесами, полями и рощами. Собственными. Рощи ухожены, не зря же тот игрок, Савва Котов, хотел с собой миколога привезти на предмет выращивания трюфелей. Поля, конечно, сейчас под снегом, но известно, что Вадим сдаёт их в аренду, и арендаторы довольны. Леса… ну ладно, просто обширны. Словом, всё отлично. Зачем продавать? Далее, сам хозяин здешних мест, Вадим Снигирёв. Может, он и давний приятель Андрея, но уж точно не близкий друг. Нет в их разговоре той специфической близости, каких-то общих воспоминаний, словечек, той неуловимой нотки, которая всегда появляется при общении старых друзей. И это значит, что А. что-то от меня скрывает. С другой стороны, все что-то скрывают, даже от самых близких… Стоит ли лезть в это глубже? Смешно, нас сочли супружеской парой и, разумеется, разместили в одной комнате. Всякое бывало в нашей жизни, всё-таки больше двадцати лет дружим, помнится, и в одном спальном мешке пришлось спать как-то. Но вот отчего-то никогда и мысли не возникало о каком-то сексуальном подтексте. Может, зря? Нет, к Тёмному. Не надо нам портить отличные отношения этой путаницей. Вернёмся лучше к делу. Гости… Гости непростые, и мне бы очень хотелось знать имеют ли они отношение к продаже? Адвокат, например. Или кузен?» Тут на соседней кровати зашевелился напарник, и Лена быстро захлопнула дневник. Утро выдалось серое. Дождь закончился, и на Снигири лёг туман, густой, словно разбавленное молоко. Сквозь него с трудом можно было разглядеть тёмные пирамиды елей, отгораживающих огороды и прочие хозяйственные службы. Потянувшись, Елена раздёрнула шторы на окнах и посмотрела вниз. – Андрей, – сказала она хрипло. – Подойди сюда, скореее. – Ленка, я сплю ещё… – пробормотал он из-под одеяла. – Иди сюда! Она смотрела вниз, не отрываясь. Увы, картинка не менялась: серый подтаявший сугроб и на нём – раскинувшая руки женская фигура лицом вниз. Возле головы женщины темнело нехорошее пятно… – Кто это? – спросил Андрей за её спиной. – Как ты догадываешься, я пока не имела возможности посмотреть вблизи. Можно предположить… Спортивная фигура, довольно высокая, в джинсах, значит, или Маркова, или Стелла. Лиана совсем тростиночка, а Софья Яковлевна поменьше и покруглее. Впрочем, в таком ракурсе… – Понятно. Давай, одеваемся по-быстрому, зубы чистить будем позже. Я иду будить Вадима, а ты вниз, чтобы никто не кинулся хватать руками и оставлять следы. – Зубы я всё-таки сейчас почищу, – пробормотала Лена. – По-быстрому, ха! Потом точно никто такой возможности не даст. Спешно натянув джинсы и свитер, она слетела по лестнице в прихожую, впрыгнула в валенки и шубу. Потом огляделась, открыла дверь кладовки и взяла оттуда швабру. Дом пока только просыпался. Вот кто-то протопал наверху по коридору, судя по тяжёлой походке, Корнелий пошёл умываться. Вот потянуло с кухни свежим хлебом… Лена задумалась: может, сходить и предупредить Наталью Петровну? Потом решительно качнула головой, потянула на себя входную дверь и вышла на обледенелое крыльцо. – Скажешь ей про труп, она в обморок хлопнется, а пока я буду ею заниматься, кто-нибудь в окно глянет и увидит. Нет уж, варит кашу, вот пусть и не отвлекается… Она обошла дом и, осторожно ступая, подошла к телу. Женщина лежала так, что с этой стороны виден был только затылок. Подтаявшие остатки снега, ледяная каша, лужа стылой воды. «Видимых следов, конечно, никаких нет, – подумала она Лена. – Магические… даже если и были, вода смывает всё. Разве что микроследы в ране найдут?». Медленно, держась на расстоянии, она стала обходить эту жутковатую инсталляцию. Наконец, стало видно лицо; глаза приоткрыты, на виске виднеется гематома. «Стелла… Удар в висок и мгновенная смерть. А кровь на затылке откуда? – привычный взгляд фиксировал детали, пока ни за что не зацепляясь. – Художник с ней вчера ссорился, так что же, дошло до убийства? Я слышала только что, как Корнелий шёл в ванную, только у него такая тяжелая и неровная походка. Вчера убил женщину, почти жену, выкинул тело в окно, а с утра, как ни в чём ни бывало, отправился чистить зубы?». Она подняла взгляд: вон те два окна слева – их комната, следующие два – комната адвоката, а прямо над телом… двойной ширины переплёт и эркер. Кого же там разместили? Так, стоп. Вчера Стелла и Корнелий заходили в дверь напротив, то есть, их окна вообще выходят на другую сторону, на парадный подъезд! – Матерь Великая, да что ж это такое? – раздался горестный вскрик за спиной у Елены. – Это труп, Вадим, – ответила она, поворачиваясь. – Вы вызвали стражников? – Что? – хозяин дома смотрел растерянно, словно не понимая вопроса. Андрей за его спиной кивнул. – Да, вызвали, – сказал он. – Надо, наверное, как-то огородить это? – Я хотела хотя бы начертить круг, – Лена кивнула на брошенную в сторону швабру. – Но ты сам видишь, по льду много не начертишь. Придётся тут стоять, сейчас ведь все прибегут… И в самом деле, не прошло и десяти минут, как все гости столпились, удерживаемые Андреем на расстоянии пары метров. Взгляд Елены скользил по фигурам и лицам, отмечая реакцию. Вот Корнелий упал на колени прямо в ледяную лужу, согнулся, схватившись за голову. Лиана вскрикнула и спрятала лицо на плече Юрия Тороканова. Они что, знакомы? Или это был первый, кто оказался рядом? Лицо самого Тороканова, странно сосредоточенное, с закушенной губой. Марковы – каменные, совершенно одинаковые маски супругов и живая рожица мальчика, на которой написано только любопытство. Нахмуренные брови адвоката и его рука, обнимающая за плечи жену. Наталья Петровна не подошла близко, смотрела издалека, с жадным интересом. Вадим, по-прежнему растерянный, вцепился в плечо Андрея, не отрывая взгляда от тела. Выждав пару минут, Елена прекратила эту немую сцену, окликнув экономку. – Было бы хорошо всех покормить до приезда стражи. Наталья Петровна, ау! – А? – оторвав взгляд от жуткой и притягательной картины, женщина спохватилась. – Ох, да-да, конечно! Завтрак готов, прошу вас, пойдёмте! – Да как же можно, сесть и жрать сейчас? – голос Лианы подозрительно вибрировал. «Сейчас свалится в истерику…» Елена поморщилась и попросила: – Юрий, уведите её, пожалуйста. Пусть умоется и хотя бы чаю выпьет, сладкого. Лев Борисович, попробуйте чуть отвлечь Корнелия. Ему бы стоило переодеться. С Васильева и в самом деле текла грязная вода… Подгоняемые Андреем, то и дело оглядываясь, гости поплелись в дом. Снигирёв всё стоял, держась руками за лацканы своей криво застёгнутой дублёнки, и Лена сказала: – Вадим, найдите, пожалуйста, какое-нибудь большое полотнище, чтобы прикрыть тело. – Полотнище? – переспросил он. – Да. Покрывало, большой кусок брезента, мешковину… – Да, понял. Сейчас. Минуту! Он суетливо бросился к дому. Поглядев вслед приятелю, Андрей сказал: – Иди в дом, я теплее тебя одет. Позавтракай. Когда стражники приедут, неизвестно, так что нам придётся меняться на дежурстве. – Хорошо. Через час я тебя подменю, – кивнула Лена и пошла следом за хозяином дома. При необходимости она умела не спорить. * * * В кухне царило молчание. Чета Марковых ожесточённо работала челюстями, сражаясь с бутербродами. Их дитя вертелось на стуле, украдкой подкармливая сидящего под столом полосатого кота. Лиана всхлипывала, размазывая по тарелке кашу. Корнелия не было видно. Отсутствовал и господин Левинсон, отчего Елена предположила, что он с художником обсуждает перспективы возможного задержания. Софья Яковлевна глядела в окно, держась за большую чашку чая. Окно было почти сплошь затянуто ледяными узорами, так что смотрела пожилая дама, по всей вероятности, в свои мысли.