— Приветствую ранних пташек, — поздоровался он. — Я если бы голоса не услышал, нипочем бы не подошел. Не знаю, что у вас случилось, но лорд заперся в кабинете и изволил страдать. Так что я по собственному почину. Вот. В такую рань цветочная лавка не работает. — Проходи, где две пташки, там и третья, — хмыкнул дед. — А что, сильно страдает? — равнодушно спросила Лианон и приняла букет. — Спасибо. Где ты только сирень взял? Она же не цветет в это время года? — Да в оранжерее у одной мадам. — Кель! А если бы поймали? — ахнула Лианон. — Да ну, меня? — фыркнул он. — Ни за что. А страдает наш лорд очень тихо. Только отца изволил послать по такому адресу, что мне стыдно стало. У нас в роду вообще-то не принято старших оскорблять. Удивились все, больше всех — старый лорд. Но он про вас сказал нехорошо, так что… Ну, заслужил, в общем. Лианон ушла поставить букет в воду, а потом приготовила три порции горячего шоколада, взбила сливки и аккуратно украсила лакомство белыми шапками. Сверху — шоколадные капельки, парочка ярких цукатов — больше для красоты, чем для вкуса, и мятный густой ликер. На белых сливках зеленый цвет смотрелся просто великолепно. — Итак, — Лианон поставила поднос на стол, — ты обещал рассказать о прозвище лорда. — Он меня убьет, — скуксился Кель, сглотнул, осмотрел предложенное лакомство и выпалил: — Пупсик! — Как? — ахнула Лианон. — Матушка его приходила в академию почитай через день и спрашивала, покушал ли ее котенок. А потом у него под окнами придурки кричали, его матушку изображая, мол, покушал ли ее котеночек, хорошо ли спал ее пупсик и не пучит ли у него животик. — Бедный лорд, — охнул Слав. — Да-а-а, — протянул Кель. — Но, возможно, именно поэтому он стал самым сильным дуэлянтом на потоке? И записался в действующую армию рядовым. — А разве так можно? Он ведь из Сагертов, да еще и после академии, — нахмурилась Лианон. — Это ведь лейтенантский чин, а если приплатить, то и капитанский. — Можно, если от имени отказаться. В армию он записался как Ревун Безымянный. Ревун — это его второе прозвище в академии. Так совместили звериный рык и рев, в смысле, плач. Первым посетителем в это утро оказался управляющий Корвеллов. И исполнение заказа повергло его в трепет. — Каждая — в отдельной упаковке, — объясняла Лиа. — Леди не испачкают перчаток и смогут положить десерт в рот целиком. — А это значит, что съедено будет все, — расцвел управляющий и пояснил: — в этом году особым шиком считается, если к концу праздника столы полупустые. Значит, вкусно и с душой приготовлено, и хозяева не поскупились. Ах, какой герб, какой герб! Знаете, моя семья ведь с Корвеллами уже несколько поколений. — Это видно, господин Долн, поэтому я решила, что будет справедливо добавить вот такую коробочку. Молочно-шоколадные вафли, ореховая крошка и немного карамели. И, конечно, герб рода Корвелл. Стоит отметить, что он очень изыскан. Управляющий поспешно утер глаза и рассыпался в благодарностях. — За забором меня ждут сыновья, они будут нести ваше творение очень осторожно! Лианон с улыбкой наблюдала за процессией из гордых мужчин, несущих тщательно упакованные сладости так, будто там как минимум золото. — Как мало людям нужно для счастья, — вздохнула леди Дэрвогелл. — Вам бы вот поспать, — осторожно произнес Кель. — И закрыть магазин? Нет уж, я не так широко известна, чтобы позволять себе подобные фортеля. День выдался тяжелым. Пошли слухи о помолвке, и люди тянулись уверенным ручейком. Посмотреть на леди Шоколадку, купить конфет и, шушукаясь, выйти. Дед Слав только и успевал потихоньку заваривать крепкий чай и подсовывать Лианон под руку. Явление Шэдды Лианон пропустила. Дед тихонько шепнул, и леди Дэрвогелл приветливо улыбнулась подруге. Из-за спины орчихи выглядывала хрупкая большеглазая девчонка. Светлые волосы были заплетены в короткую косу. — Человек искать помощь, — выдала Шэдда, и Лиа ошеломленно захлопала глазами. — Глупая орка знать хорошую помощь. — А, да-да, конечно. — Леди Дэрвогелл вспомнила про маску орчихи. — Вставай за прилавок и смотри, что делаю я, — обратилась она к девочке. — И сама пока рассказывай, как зовут, сколько лет. Это ведь твой брат чашки нам делал? Лицо твое мне знакомо. — Да, миледи. Я Рина, мне… — Она замялась. — Мне восемнадцать лет. — Не ври, — тут же одернула ее Лианон. — Мне очень нужна работа, — всхлипнула девочка. — Пожалуйста! — Значит, никогда мне не ври. Лианон отпустила последнего покупателя и снова повернулась к девочке: — Идем закроем калитку и поговорим. Девочка шла потупившись, а Лианон подбирала слова. — Дети не должны много работать, — наконец произнесла леди Дэрвогелл. — Все свое детство я потратила на учебу. О чем не жалею, но… — Но мне нужна работа, — жарко выдохнула Рина. — Очень! Я старательная, умелая, я маг. Я буду делать все! — В том-то и дело, что именно такая помощница мне и нужна, — кивнула Лианон. — Но ты еще ребенок. — Мне скоро шестнадцать, — отрезала Рина. — Брат заболел и сейчас не может делать много посуды. Он кормил меня, а теперь, чтобы прокормить и его и себя, я должна найти работу. Помощницей в магазине сладостей, под рукой молодой леди. Или служанкой в богатом доме — мне уже предлагали. Пожилой господин, он потрогал мои колени и сказал, что обижена я никогда не буду. Так как вы думаете, где я предпочту работать?! — Тише, не кричи. — Лианон приобняла девочку за плечи. — Магазин работает в среднем четыре-пять часов. Графика пока нет. Будешь отпускать товар и прибираться после закрытия. Два золотых в неделю и клятва, хорошо? — Да, миледи, — с восторгом выдохнула Рина. — Только скажи, — Лиа прикусила губу, — а как же продовольственная помощь от короля? Раз в неделю сиротам дают хлеб, крупы, кусочек вяленого мяса. Так было в Нэй-Оксли. Там, правда, нет сирот — всех детей прибрал к рукам командир гарнизона и тренирует себе бойцов. — А девочки? — Учатся готовить и оказывать первую помощь, — охотно пояснила леди Дэрвогелл. — Я там несколько недель показывала на практике, как варить некоторые лекарственные зелья. Преподаватель заболел, и я его замещала. Это были мои первые заработанные деньги. Лианон вздохнула. На те деньги она купила хорошего чаю, конфет и красивый шелковый платок — маме в подарок. Но старшая леди Дэрвогелл, узнав о том, откуда деньги, приказала все выбросить. Тогда Лиа впервые обманула мать — чай и конфеты она выпила на кухне, со слугами. А вот платок спасти не удалось. — Паек нам дают, — Рина пожала плечами, — но мы с братом за ним не ходим. Все равно отнимают все, до последней крошки. Так пусть им ничего не достанется. — Кто отнимает? Идем в дом, а то смотри, кумушки вышли ушки греть. Добрый денечек, дамы, — широко улыбнулась Лианон двум своим соседкам. — Те, кому нужней, — зло выдохнула Рина. — Мы вообще за сирот не считаемся, у нас отец есть. Каждую неделю орать приходил, паек требовал. Вот мы и перестали брать. Так он меня за косу оттаскал, братик его магией оттолкнул и заболел — перенапрягся. А на целителя деньги нужны, да и не пойдет приличный человек в наши трущобы. Лианон медленно кивнула. В ее голове начала понемногу оформляться интересная мысль. Она толкнула дверь и пропустила вперед Рину. Шэдда, болтавшая со Славом, обеспокоенно посмотрела на Лиа, мол, договорились или нет. Леди Дэрвогелл улыбнулась и подмигнула орчихе. — Вы не переживайте, миледи, у меня одно платье есть, оно почти приличное, — торопливо говорила девочка. — И передник — он как раз все неприличное закрывает. Мне его папашина предпоследняя любовница отдала. Я его принесу и переодеваться буду. Вам не придется меня стыдиться. И считать я умею — пока мама была жива, она нас письму и счету обучила. — Тогда так, — решительно произнесла Лианон, — сейчас дам тебе сладостей, спрячешь и подкормишь брата — у меня другой еды нет. Да и провожу я тебя. — Нет-нет, если кто кого и будет провожать, то я, — тут же возразил Слав. — И как это нет другой еды? У нас краюха черствого хлеба есть и остывший ягодный отвар. — Как-то неловко с такой провизией, — смутилась Лианон. — Миледи, — у Рины на глаза навернулись слезы, — Варс будет рад и очень сыт. — Дед, соберешь тогда? И посиди с ними, пока все не съедят, — обирают сирот более, гм, страдающие личности. Как же меня это злит! — У вас не так? — удивился дед. — Ха! Попробовал бы кто-то обидеть птенчиков Звериного Рыка — командира гарнизона Нэй-Оксли только так и зовут. — Лианон зло улыбнулась. — У нас сироты ходят строем в светлое будущее. Мэр города пытался перехватить контроль над гарнизоном и был последствиям очень не рад. Лианон гневно стиснула кулаки. Столица, очаровавшая ее с первого взгляда, начала показывать свой жестокий и злой лик. — Шэдда, ты останешься на чай? — Орка любит чай с леди, — ухмыльнулась целительница. Лианон притворила дверь за вышедшими Славом и Риной и устало доплелась до укромного стола. Остывший чай и вафли с пралине пришлись орчихе по нраву. — А почему не продаешь? — Еще учусь — вкусно, но выглядит отвратно. — Согласна, — хмыкнула Шэдда. — Не знай я, кто готовил, — укусить бы не рискнула. Герцог твой молодец — мне знакомый сообщил, люди из Ноллиг-Нуаллан купили в Степи белого пса. Щенка, все как нужно. Так что ты ему сообщи, пусть поторопится — полнолуние скоро. Идеальное время для обряда. Я в маске буду — не хочу лицом светить. — Хорошо, — кивнула Лианон и отвела глаза. Орчиха хитро прищурилась и решила было устроить Лианон допрос, но затрезвонил сигнал. — Господи, там что, кто-кто в воротах встал? — Лиа потрясла головой. — Сиди здесь. Леди Дэрвогелл схватила арбалет в правую руку и набросила на него тонкое льняное полотенце. И тут же пожалела, что взяла оружие, — у калитки стоял старый Сагерт. Рядом дожидалась карета, и лорд всем своим видом выражал неприязнь от пребывания на территории Лианон. — Добрый день, милорд.