Откинувшись на спинку кресла, я прикрыла глаза. Способа более дельного, чем попытаться дыханием восстановить эмоциональное равновесие, в голову не пришло. Под убаюкивающее урчание двигателя я постаралась максимально расслабиться, глубоко вдыхая и медленно выдыхая. И думать себя заставила на отвлеченные темы, в основном о том, что машина у меня все же кайфовая. Для девушки в автопилоте сплошные плюсы. Сменка не нужна, если, как сейчас, туфли на каблуках. Хоть и две педали, но в такой обуви неудобно даже при моем стаже. Разнервничалась и собралась загореться? Ну так можно закрыть глаза и подышать. Интересно, в этом мире есть проблемы с парковками? А пробки? Наверняка. Часы пик никто не отменял. Через какое-то время сердце стало биться ровнее. Успокоиться, к счастью, получилось. Вскоре автомобиль остановился, и в салоне раздался знакомый голос: — Прибыли в пункт назначения. Императорская южная школа. В последний раз глубоко вздохнув, я решительно открыла глаза и вышла из салона. Осмотрелась. Студентов не было. Совсем. Поняв, где именно решил остановиться автопилот, озадаченно хмыкнула. Действительно, зачем мне центральный вход? Конечно, гораздо удобнее припарковаться на маленьком островке рядом с будкой охранника. Тем более в двух шагах служебный въезд на территорию, перекрытый полосатым шлагбаумом. И, судя по стремящемуся к горизонту забору, главный вход искать придется долго. В душе родилось смутное подозрение, что, не будь шлагбаума, машина проехала бы прямо во двор. М-да, похоже, я перехвалила свой транспорт. Между тем из будки появился мужчина в черных брюках и белой рубашке. Цепко оглядев сначала меня, затем машину, охранник торопливо подошел, широко улыбнулся и заискивающим тоном проговорил: — Доброе утро. Вы кого-то ищете? Надпись на бейдже на груди мужчины гласила: «Императорская южная школа. Дмитрий Смирнов. Охрана». Вопрос, туда ли я вообще приехала, отпал. — Уже нашла, — ответила я невозмутимо и поинтересовалась: — Дмитрий, подскажите, как пройти к ректору? — Эм-м, — охранник замялся. Вновь посмотрел на мою белоснежную красавицу. — К сожалению, свободный вход только для учащихся. Гости должны заранее согласовать время встречи и оформить пропуск. Да и ректор еще не приезжал. Простите, но я не могу вас пропустить. — Отчего же? — я усмехнулась. — Я и есть учащаяся. И мне вполне подойдет заместитель ректора. Он-то на месте? — Она, — машинально поправил охранник. — Ольга Аркадьевна у себя. Предъявите, пожалуйста, вашу карту студента. — Ее-то у меня пока и нет. Вот, приехала оформлять. Мужчина пожевал губами и попросил: — Назовите ваше имя, отчество и род, — увидев, как я вопросительно изогнула бровь, пояснил: — У охраны есть электронные списки. Если вы зачислены в школу, то я имею право пропустить. — Владислава Юрьевна, глава рода Метельских. — Подождите немного, Владислава Юрьевна. Я сейчас вернусь, — пробормотал охранник и, как-то кособоко поклонившись, ушел в свою будку. Прислонившись бедром к теплому капоту, я задумчиво оглядела высокий кирпичный забор, оснащенный камерами слежения. Что конкретно за ним пряталось — непонятно. Жаль, не успела покопаться в сети и разузнать про эту Императорскую школу. Придется тыкаться как слепому котенку. Прерывая мои размышления, из помещения охраны вышел Дмитрий. Но теперь на его лице не было даже тени улыбки. — Сожалею, Владислава Юрьевна, но ничем не могу помочь. Приходите завтра, — официальным тоном произнес мужчина. Я удивленно нахмурилась. — Я в списках студентов есть? — уточнила непонимающе. Охранник неохотно кивнул. — Но сегодня мне пройти нельзя, а завтра — добро пожаловать? — Приходите завтра, — снова кивнув, повторил Смирнов. — Понимаю, что больше информации вы не дадите, — я усмехнулась. — Подскажите тогда, где находится центральный вход в школу. — Прямо по дороге три километра, — охранник махнул рукой, указывая, в какую сторону мне ехать. Выдержав паузу, тихо добавил: — Приезжайте завтра. — Непременно, — ровно ответила я и направилась к машине. Сев на водительское кресло, на автомате пристегнулась, между делом быстро анализируя ситуацию. То, что приходило на ум, не радовало. Конечно, инцидент можно списать на невезение или банальную случайность и уехать. Но в письме-извещении четко указана последняя дата для визита к ректору — сегодня. Завтра я уже перестану числиться студенткой, и, конечно же, сумма за обучение в размере шести миллионов школой возвращена не будет. Твою мать! Идеальная же схема! Уведомление нерадивой студентке отправили? Отправили. Я не явилась? Не явилась. Ну а то, что меня просто не пустили, замучаюсь доказывать. И камеры наблюдения не помогут: Записи при необходимости легко теряются, а техника внезапно ломается. Плавали, знаем. А самое отвратительное — похоже, род Метельских ни во что не ставят. Уверена, тот, кто это все затеял, сначала удостоверился, что юная глава рода одна, влиятельные люди за нее не заступятся. В ином случае ни о чем подобном администрация даже помыслить бы не посмела. Да вот только я не беззащитная девочка. И господа мошенники глубоко ошиблись, выбирая жертву. Угрожающе прищурившись, громко произнесла: — Перейти на ручное управление. — Автопилот отключен, — тотчас сообщил мужской голос. Лихо сдав задним ходом с малюсенькой парковки, я резко ударила по педали газа и стремительно понеслась вдоль высоченного забора. Сейчас эти гаденышам не поздоровится! Глава 9 Немного ранее. Императорская южная школа В шикарной приемной ректора царила тишина. Замерев на краешке стула для посетителей, худощавая женщина встревоженно наблюдала за стройной красавицей-блондинкой. Презрительно кривя губы, та поливала из маленькой лейки многочисленные цветы. Наконец-то закончив, личный помощник ректора Александра Рябцева поставила лейку в шкафчик, посмотрела на коллегу. — Ненавижу это занятие, — брезгливо поморщилась она, неторопливо подошла к рабочему столу, уселась и равнодушно поинтересовалась: — Мам, ты зачем пришла-то? С отцом проблемы? — Да что с ним сделается. Лежит, на протезах ходить отказывается, — Авдотья Никитична обреченно махнула рукой. Затем просительно улыбнулась и тихо проговорила: — Я тебя увидеть хотела, на работе ведь только изредка и встречаемся. Как живешь-то одна, доченька? Как спишь, как кушаешь? — в голосе матери слышалась искренняя тоска. Двадцатипятилетняя красавица недовольно скривила губы. Потом, пренебрежительно усмехнувшись, ответила: — Нормально живу. Но, надеюсь, скоро будет еще лучше. Главный бухгалтер знаменитой на всю страну школы быстро глянула на запертую дверь, нервно сцепила пальцы и негромко спросила: — Сашенька, а ректор когда из Москвы должен вернуться? — Обещал сегодня после обеда, — Александра лениво крутанула на столешнице ручку. — После обеда, — эхом повторила Авдотья Никитична. Вновь настороженно глянув на дверь, попросила: — Поговорить бы нам… серьезно. Скорчив недовольную мину, Александра демонстративно потерла камень на кольце. Едва замерцал призрачно-голубоватым светом защитный полог, девушка вопросительно приподняла идеально очерченную бровь. Подавшись вперед, встревоженная мать горячечно зашептала: — Родная моя, может, ты зря это затеяла? Душа у меня изболелась. Как бы беды не вышло с этой Метельской, — женщина машинально потерла ладонью впалую грудь. Глубоко вздохнув, умоляюще попросила: — Остановись! Еще же не поздно все прекратить! Александра, прищурившись, посмотрела на мать. Выдержав паузу, с присущим ей высокомерием поинтересовалась: — И как ты это представляешь? Не почувствовав подвоха, Авдотья Никитична радостно вскинулась. — Просто скажешь Роману, что передумала. Он, хоть и начальник охраны, а за тобой же как бычок на веревочке ходит, послушается и не пикнет. Снимет запрет на вход для Метельской, все и кончится, — она уверенно кивнула в такт своим словам и с мольбой продолжила: — Девочка моя, не будет тебе счастья от этих шести миллионов. Пусть и вынуждена я в этом году уйти не пенсию, но не тревожься, голодать не придется. У тебя зарплата хорошая, мы с отцом за жизнь сколько-то скопили, проживем как-нибудь. Малышка моя, предчувствие у меня плохое. Не о себе тревожусь — о тебе! Нарочито медленно поднявшись, красавица встала около стола. Скрестив руки на груди, окинула родственницу полным презрения взглядом и процедила: — Ты говорила, что любишь меня. Выходит, мама, ты врала мне всю жизнь? — Кровиночка моя, ты что? — потерянно пробормотала женщина. — Я же всем сердцем… Стремительно приблизившись, Александра нависла над матерью и с угрозой зашипела: — Ой ли? Не ты ли шесть лет назад законопатила меня в эту дыру? — пренебрежительно скривившись, тоненько запищала: — Доченька, у нас такое тепленькое местечко освободилось! Зарплата отличная, работа легкая! Я похлопотала, тебя возьмут! — она с отвращением поморщилась. — А теперь ты рушишь мои планы и хочешь, чтобы я здесь всю жизнь пахала? Жила в нищете? Это так выглядит великая материнская любовь? — Доченька, ты же у меня одна. Я все для тебя делаю, — на грани слышимости прошептала разом поникшая Авдотья Никитична.