– И что ему помешает сделать это, если я останусь с тобой? В любом случае, я повторяю, этот монстр давно подкараулил бы меня и сделал то, что задумал еще год назад, – бойко и убедительно заговорила я, глядя прямо в глаза матери. Она немного подумала, отведя растерянный взгляд в сторону, а затем, тяжело вздохнув и выпустив обреченно мои руки, изрекла: – Хорошо. Рано или поздно тебе все равно предстоял бы этот переезд. Зачем мне оттягивать неизбежное? Я улыбнулась, обняла маму и поцеловала ее в щеку. – Не переживай. Я буду тебе звонить, я буду всегда на связи, буду приезжать. Или ты, если захочешь. Я же не в другой город уезжаю, – начала я утешать ее. Она криво улыбнулась в ответ и закивала нерасторопно головой. После длительной беседы с мамой я решила все же позвонить сначала Кате, чтобы сообщить, что переезд в силе; а затем Диане, чтобы узнать, как продвигаются ее дела. После того как она год назад «неожиданно нашлась», родители первые месяцы держали ее на еще более коротком поводке, чем до того, не спуская с дочери глаз. Подруга постоянно жаловалась, что ей ни шагу ступить, ни вздохнуть нормально не дают. Когда же события минувших дней улеглись и все успокоились, Диану начали отпускать, но все же опека ее родителей была ощутима постоянно. Вот и сейчас я боялась, что ей не разрешат переехать. – Я так и знала, что мне не разрешат! Не понимаю, зачем вообще подняла весь этот разговор?! – чуть ли не плача, жаловалась мне Диана по телефону тем же вечером. – Попробуй поговорить с ними еще. Они же не железные – сломаются рано или поздно, – спокойно давала я совет подруге, крутясь в компьютерном кресле перед письменным столом. – Скорей – никогда! – окончательно расстроилась Диана. – После той истории они как с катушек слетели. Я уж думала, что успокоились в конце-то концов, но нет! Опять завели свою шарманку и все о том же! – Тише, не волнуйся так сильно. Просто упрашивай до последнего. Тебе девятнадцать лет, и потом ты все равно съедешь от них. Твои родители должны это понимать. Какая разница – сейчас или позже, – рассуждала размеренно я. – Вот им это и объясни, меня они слушать не хотят! Ох, Сонь, я сделаю все возможное. Я так хочу с тобой переехать, хоть немного свободы ощутить. Я уже устала у них на привязи сидеть, – тяжко и громко вздохнула подруга, сведя свой пыл к нулю, теперь в ее голосе звучала настоящая усталость. В последнее время настроение Дианы менялось чаще обычного: она могла быть утомленной или флегматичной, а в следующий миг – бурной и вспыльчивой. Порой это сильно настораживало меня. – Я тоже очень хочу, чтобы мы жили вместе. К тому же и Катя с Антоном под боком будут. Ладно, давай, уговаривай их и держи меня в курсе, хорошо? – Да, конечно. Я постараюсь, буду уламывать до победного конца. До связи, – минорно и вновь немного безразлично попрощалась Диана и сбросила трубку. Я же еще немного посидела в одной позе, подумав о чем-то своем, и легла спать даже не раздеваясь. Нужно было готовиться к переезду. К самому важному этапу в моей жизни. Я впервые вступаю на путь самостоятельного взрослого человека, но меня больше это не страшило, хотя я всю жизнь боялась подобного. Я, скорей, даже просто не представляла себя без мамы, которая все восемнадцать лет оберегала меня и обеспечивала, дарила мне постоянную любовь. А у кого я теперь возьму моральную поддержку? Дианы рядом со мной тоже не будет, а с Катей мы хоть и прекрасно ладим, но все же не закадычные подруги. У них с Антоном будет своя жизнь, в которую мне лучше не вмешиваться, а мне придется жить одной. Насчет работы я не беспокоюсь, но вот тот факт, что отныне я буду сама отвечать за свои поступки, заставляет меня отчего-то трястись. Все-таки я дала уже свое согласие и выбила его из мамы, теперь отступать поздно. Это все напоминает мне то, как я шла год назад по тому туннелю к баггейну в руки. Вроде есть возможность повернуть назад, но нельзя – поезд ушел. И сейчас я ощущала себя точно так же. День 7 – Я тебе сто раз говорила, что нужно покупать машину. Как ты будешь из пригорода добираться на работу? – ворчала заботливо мама, пока везла меня до дома Кати на своем автомобиле. – Ну не могу я водить, боюсь – в сто первый раз отвечаю я тебе! – закатила я глаза. – Потом, может, и куплю машину, но не сейчас. Пока что только общественный транспорт! Все вещи давно были упакованы и собраны и сейчас лежали в багажнике и на задних сиденьях машины: множество коробок, пакетов, сумок, рюкзаков и парочка огромных чемоданов. Все это было в новинку для меня, ибо я никогда не видела свою комнату настолько пустой. Из нее будто убрали жизнь; словно содрали всю кожу, оставив один лишь мебельный скелет. Голый каркас кровати с ободранным реечным дном, полый и глубокий стенной шкаф, абсолютно пустой письменный стол с открытыми ящиками, темный карниз без занавесок и тюля, скучные обои уже без плакатов, постеров и фотографий, холодный паркет. Столько всего произошло в этой комнате, но вот теперь мне пришлось покинуть ее, и есть даже вероятность, что навсегда. От этого на душе становилось тоскливо, но эту негативную эмоцию подавляло предвкушение новизны и неизведанности. Совсем скоро я буду жить так, как не жила никогда. Возможно, я открою что-то необычное для себя, да и есть в этом какая-то романтика! От таких мыслей меня пробирали свежие бодрящие мурашки. – Кажется, это тот самый дом, – немного удивленно вскинула глаза на огромный особняк мама. – Вы уверены, что потянете его? – Ну, как я понимаю, Катя берет на себя большую часть расходов по дому. У нее весьма богатая семья, но без моей помощи и Антона ей все-таки будет тяжко, – проследив за взглядом матери, ответила я. Да, сказать, что дом шикарный, – не сказать вообще ничего. Я и раньше видела его на фотографиях, но в реальности он был гораздо больше и роскошнее. Дом был расположен на огромной территории, которая полностью была покрыта ухоженной сочной зеленью, высокими ветвистыми деревьями, яркими и пышными клумбами и кустарниками. Все это чудо природы было огорожено благородной изгородью из черного кованого металла. Сам же дом представлял собой двухэтажное здание песочного цвета с бледнокрасной черепицей, которое гордо и прочно основалось на всей площади. Когда я смотрела на жилище Кати, у меня складывалось впечатление, что оно являет собой типичную архитектуру солнечной Италии, стиль больше напоминал маньеризм. Внимание больше акцентировалось на белых колоннах и скульптурах, которые располагались во внешних нишах и по бокам от окон и балконов. Подобная детализация усиливала некий живописный эффект, который невольно начинал проявляться, когда смотришь на дом. Помимо этого можно было разглядеть многочисленные кованые элементы, которые отлично гармонировали с забором. Некоторые окна были похожи на дугообразные арки, а другие выделялись своей высотой. На отдельных стенах висели декоративные фонари с причудливыми украшениями. Кое-где стояли известняковые крупные горшки с цветами пронзительных насыщенных оттенков. Также имелся и гараж, в который вели целых три автоматизированные двери. – Видимо, у твоей подруги родители – олигархи, – присвистнула мама, выходя из машины. Я усмехнулась и последовала за ней. Стоило нам выйти из автомобиля, как из застекленной входной двери выпорхнула Катя и с лучезарной улыбкой устремилась к нам. Она была одета в короткие потрепанные шорты и растянутую футболку с длинными рукавами – как-то непривычно по-домашнему. – Здравствуйте! – кивнула она задорно моей маме. – Вы, наверное, Рима Леоновна? Очень рада с вами наконец-то познакомиться! – Катя выглядела настолько мило и добродушно, что моя мама тут же растаяла. – Ох, привет, Катюша, – умилилась мама, – Соня столько хорошего про тебя рассказывала. Теперь вижу, что это действительно так. Думаю, она не пропадет с тобой. – Ну что вы! Я позабочусь о ней. Я выделила ей уже самую просторную и светлую комнату на втором этаже, – засмущалась подруга, неловко хихикнув. – Круто! – воскликнула я так, словно получила желанный подарок. – Простор и свет – это супер! То, что нужно! – Я рада, – совсем раскраснелась Катя. – Я открою вам ворота, чтобы вы проехали поближе к дому. Вижу, что у вас достаточно вещей… – девушка выгнулась и посмотрела на забитые задние сиденья машины. Затем она крылатой походкой удалилась куда-то в сторону гаража, открыв небольшую дверцу и войдя внутрь. Через несколько секунд ворота открылись с легким механическим гудением. Мы залезли обратно в машину и проехали подальше, встав прямо рядом с домом. Вещи мы выгружали очень долго, пришлось подключить даже грубую силу Антона, который до этого мирно смотрел телевизор в гостиной. Начало уже вечереть, когда мы только-только закончили перетаскивать мой багаж на второй этаж. – Фух, да ты самый настоящий Плюшкин, Соня! – засмеялась Катя, вытирая очередную струйку пота со лба. – Я ей постоянно это говорю, вот с детства у нее привычка – тащить всякий хлам в дом, так что готовьтесь! – поддержала Катину реплику мама. – Завалит вам тут все. – Ничего, перевоспитаем, – низким басом уверил мою маму Антон, иронично подмигнув мне. Я наигранно закатила глаза. – Все, спелись втроем против меня. – Вообще-то вчетвером, – по лестнице с первого этажа медленно поднималась Диана, загруженная сумками и с чемоданом в руке. Я от радостного удивления раскрыла рот. – И ты здесь?! – завизжала я, бросившись к подруге. – Я решила, что для тебя это будет приятным сюрпризом, – откуда-то сзади прозвучал спокойный голос Кати. – Это чертовски приятный и неожиданный сюрприз! – повернулась я к ней, улыбаясь во весь рот. – Ну вот теперь я могу совершенно не волноваться за тебя, раз и Диану отпустили, – вздохнула свободно мама. – Рима Леоновна, вы не представляете, каких усилий мне стоило все это… – мученически пробормотала Диана, сбрасывая тяжеленные сумки на пол. Мне вновь почудилось, что на ее плече остались капельки высохшей крови, но Диана тут же рефлекторно поправила свой серый балахон, непринужденно улыбнувшись мне. – Зная твоих родителей, представляю, – вскинула жалостливо брови мама. – Раз все в сборе и вещи перенесены, предлагаю сделать перерыв на чай, – инициативно предложил Антон, потирая ладони. – Боюсь, я не успею, – бегло взглянула по-деловому на часы мама, – я хотела еще заехать в супермаркет, а то всю еду Соне с собой отдала. Так что вы, ребятки, отдыхайте, а я поеду уже. – Она подошла ко мне, поцеловала в лоб, приобняв за голову, и попросила проводить ее. Во дворе мама повернулась ко мне и страдательным голосом заговорила, чуть ли не плача. – Ты звони, не забывай и приезжай по возможности. Если возникнут трудности, то обязательно говори, не таи. Я приеду и все решу, помогу чем нужно, – женщина погладила меня по щеке и поправила прядку выбившихся волос. – Мам, – улыбнулась я ей снисходительно, – не плачь только. – Но она тут же разрыдалась. – Господи, ты стала совсем взрослая, такая независимая. А вчера, кажется, только еще на горшок под стол ходила, – начала ностальгировать она. – Мама! – стала я в шутку раздражаться. – Это было так давно. Не беспокойся. Все будет хорошо, обещаю. – Я тебе оставила немного денег. Там, в красном рюкзаке сбоку есть конверт, – вытирая слезы, начала она наставительно говорить. – Я же просила, не надо, – начала я возмущаться и ныть. – Не спорь! Возьми! Пригодятся, если захочешь комнату обставить как-нибудь или на другие нужды. Там должно хватить. Не перенапрягайся на работе, не забывай отдыхать, лето все-таки. – Ладно, мама, – решила согласиться я, чтобы еще больше не расстраивать маму. Она в последний раз затяжно поцеловала меня, а потом села в машину и выехала с территории дома, помахав мне в последний раз рукой. * * * Поздно вечером мы сидели вчетвером на кухне и ели заказанную еду. – Кто-то будет готовить? – спросил как бы невзначай Антон. – Ну, решим как-нибудь эту проблему, – усмехнулась Диана, откусывая кусок гамбургера. – Так, в доме теперь три бабы, – Катя строго посмотрела на своего парня, и тот исправился, – пардон, три девушки, и никто не собирается готовить?! Мы с Дианой переглянулись и отрицательно помотали головами, скорчив нахальные физиономии. – Ага, я так и знал, – закивал Антон, указывая на нас пальцем. – Не, ну мы-то с Дианой будем себе готовить, а у тебя есть официальная девушка! Ее уговаривай, – подмигнула я ему саркастически. Катя звонко засмеялась. – Да ну вас, подумаешь, хозяйки! – театрально обиделся Антон, скрестив руки на груди. После позднего ужина Катя повела меня по дому, чтобы показать все комнаты. – А Диана? – поинтересовалась я. – Она тут уже пару дней и все знает. Она никак не могла до конца перевезти все вещи, так как ее родители не пускали, да и она сама куда-то вечно пропадала, – ответила мне она. – Они-то могут. Хм… Мы прошли из кухни в гостиную, а оттуда в прихожую, в которой были лестница на второй этаж, дверь, выводящая на задний двор, и проем, ведущий в комнату, которая напоминала вторую гостиную, но была больше похожа на закрытую террасу. Оттуда уже шла дверь в боковой двор с бассейном и дверь – в ванную комнату. На втором этаже была небольшая сеть из трех коридоров с множеством дверей, проемов и арок. – Здесь, в западном коридоре, сначала библиотека, потом комната отдыха, комната для гостей, еще одна ванная, а в самом конце – наша с Антоном спальня, – указывая рукой поочередно на каждую из дверей, перечисляла Катя, затем она повернулась в сторону северного коридора. – Там находятся старый спортзал, которым почти никто не пользуется, бывший кабинет моего деда, затем комната Дианы, ванная и твоя – в самом конце, как ты помнишь. – Угу, – кивнула я, пытаясь запомнить весь этот перечень. – А что в том?