— Не-не-не, — мягко предупредил я ее, положив руку на ее бедренные кости, осторожно проводив ладонью вверх и в сторону от синяка, образующегося на ее боку. Мои губы сжались, когда я уставилась на темное пятно на коже, и острая боль сожаления наполнила мою грудь. Я был слишком груб с ней, когда повалил ее на постель ранее, но если это между нанесением ей синяков и риском для ее жизни, я сделаю то, что должно быть сделано. Каждый раз. Отогнав мысли о сожалении, я засунул фаллоимитатор до конца в ее киску и заговорил. — От этого никуда не деться, Ангел, — сказал я. — Советую тебе прекратить попытки и просто взять то, что тебе причитается. Это сделает наказание намного легче, обещаю. Ангел с шипением медленно выдохнула и зарычала на мои слова. Моя улыбка стала еще шире. Как бы я ни был зол на нее, теперь, когда она здесь, в моих объятиях, я обнаружил, что моя ярость поутихла. С ней так весело играть. Я задавался вопросом, буду ли я чувствовать то же самое, когда мы проведем вместе годы. Будет ли то же самое, когда ее живот округлится и набухнет от моего семени, когда она будет растить внутри себя нашего ребенка? Только время покажет. А пока мне нужно следить за ее дисциплиной. Я включил вибратор, вызвав резкий вскрик из горла Ангела, когда она автоматически дернулась. Ее тело изгибалось под быстрыми движениями игрушки. Закрепив его на месте двумя пальцами, я подержал его внутри нее мгновение, прежде чем начать использовать. Вытаскиваю его наполовину, а затем вталкиваю обратно. Влага хлынула вокруг него, когда она вздрогнула от его вибрации. Мои глаза были прикованы к месту между ее ног. Это была маленькая игрушка, далеко не такая длинная, как то, что я хотел засунуть в нее. Крошечная капелька крови испачкала игрушку. Вид этого заставил меня ухмыльнуться. Эмоции можно подделать. Оргазмы - имитировать. Но это - кровь истина в последней инстанции. Единственное, на что я мог положиться. Рафф дал мне двадцать четыре часа, чтобы добраться до нее и вернуть на ее место в поместье Прайсов. Я буду использовать это время на полную катушку. Когда зажимы впились в ее сиськи, а вибрирующий фаллоимитатор входил и выходил из ее влагалища, я поднял глаза и увидел, как лицо Ангела просветлело еще больше. Она откинула голову назад, и ее тело извивалось под толчками моих рук, пока я трахал ее вибратором. Взад и вперед. Сделав паузу, а затем повторив движения. Я мог сказать, что она становилась все ближе и ближе к краю освобождения. Она перестал разговаривать и начала стонать, животные звуки звучали для моих ушей как музыка. В этот момент она больше не была Эванджелин Прайс, а сабмиссивом под четким командованием своего доминанта. Скоро она поймет, что это на самом деле значит. Скоро будет еще кое-что - будет контракт, в котором точно будет прописано, что ей позволено и кому именно она принадлежит. Я продолжал свои толчки. Крутя игрушку в ее влагалище, еще больше ее соков брызнуло вокруг моих пальцев, когда я протолкнул его до самой рукояти, просовывая пальцы вдоль пластикового стержня. — Это только начало, — сказал я, наблюдая, как поднимаются и опускаются ее сиськи, когда она тяжело дышала, хватала ртом воздух и скулила. — Прежде чем закончится ночь, любимая, ты будешь молить меня о прощении. И если она примет своего Хозяина, может быть... просто может быть, я прощу ее. Глава 13 Я стою на пороге чего-то великого и ужасного. Это совсем не так, как в тот вечер в ресторане. Это нечто большее. Мои внутренности превратились в бурлящую массу, и я содрогалась от каждого толчка вибратора, который входил в меня. Руки Гейвена были последовательны, никогда не ослабевая, никогда не останавливаясь и никогда не ослабляя комок нервов, которым был мой клитор. Если бы мои руки были свободны, я знаю, без тени сомнения, что мне было бы наплевать на то, что он сидит передо мной. Мне было бы все равно, кто смотрит. Я бы нащупала свой клитор и терла его до тех пор, пока не наконец-то смогла бы прикоснуться к тому кусочку рая, который ждал меня. Однако, к сожалению, даже когда я приблизилась к этому, в моем оргазме было отказано. Руки Гейвена соскользнули, и игрушка была убрана. Я кричала и хныкала, не обращая внимания на то, насколько это было порочно, не обращая внимания на то, что я вела себя трогательно в нужде. Я никогда раньше не чувствовала ничего подобного и была потеряна для всех ощущений, которые сейчас пронизывали мое тело. Я хотела, нет, я чертовски нуждалась в том, чтобы он освободил меня из этого ада, и я боялась, что сделаю все, чтобы добиться своего освобождения. — Пожалуйста... — прохрипела я почти севшим голосом. Галстук на моем горле было недостаточно, чтобы перекрыть поток воздуха, но от этого у меня закружилась голова. Мне приходилось работать над дыханием, и это было трудно сделать, так же как и сосредоточиться на остальном моем теле. Моя грудь казалась тяжелой и тугой. Мои соски, которые поначалу испытывали острую боль от наложенных на них зажимов, теперь превратились в тугие маленькие бутоны, не дающие ничего, кроме ощущений. Они болели, и я хотела, чтобы он повторил то, что делал раньше. Я хотела, чтобы его рот был на мне. Повсюду на мне. — Ты понимаешь, что сейчас произойдет, Ангел? — спросил Гейвен, откладывая вибратор в сторону, а затем потянулся к моей груди. Я толкнула их в его руку, безмолвно умоляя его снять причиняющие боль резину и металл, которые держали их взаперти. Его пальцы легонько играли с моими сосками, дразня их перспективой свободы. Я тихо всхлипнула, когда он не сразу отпустил их, но это только усилило огонь в его глазах. Я видела это - как ему нравилось то, что он делал со мной. Его член напрягся в штанах, когда он наблюдал, как я извиваюсь, как червяк на крючке, пойманный в его ловушку, пока он мучил меня. Дьявол получал удовольствие от своих сексуальных пыток. Ему нравится причинять мне боль, и где-то в глубине души должна признаться, хотя бы самой себе, что мне вроде как нравится получать ее. Улыбка, игравшая на губах Гейвена, когда он склонился надо мной, была похожа на улыбку голодного животного, нашедшего идеальный пир, и я поняла, что именно такой я и была. Я его праздник. Вот только охоты больше не было. Он захватил меня в плен, и теперь я готова быть съеденной, поглощенной его похотью. — Ты чего-нибудь хочешь, Ангел? — поддразнивающе спросил он. Я резко кивнула. — Мне больно, — ответила я, вытягивая шею вверх, чтобы попытаться дать понять, что он должен освободить меня, по крайней мере, от металлических и резиновых зубов, впивающихся в мои сиськи. — Где болит? — подсказал он мне. — У тебя болит грудь? Твои соски? — Дааааа. Мой ответ превратился в шипение, когда он разжал сначала один сосок, взяв его между большим и указательным пальцами и стирая жжение от удерживающего устройства, прежде чем проделать то же самое с другим. Зажимы упали на кровать рядом со мной, когда он взял всю тяжесть моей груди в свои ладони. Он провел пальцами по моим соскам, вызывая острые приступы боли, проходящие сквозь них, заставляя мои глаза застилаться слезами. Часть меня хотела бы быть сильнее этого, но с ним это невозможно. Я хочу его. Я хочу этого. Даже если только на эту ночь. Даже если бы я все еще хотела убежать от того, чем мы должны были быть. — Знаешь, ты прекрасно выглядишь в таком виде, — сказал Гейвен, его слова были хриплыми, когда он посмотрел на меня сверху вниз. — Хорошенькая маленькая девочка, связанная подо мной, твое тело принадлежит мне, чтобы играть с ним. Ты моя игрушка, Ангел? Мои соски превратились в маленькие тугие бусинки, более темного, сердитого цвета, чем обычно. Они были опухшими и казались более чувствительными на ощупь. Он наклонился и взял в рот один из них, язык хлестал меня с такой силой, что по мне пробегал электрический разряд. Моя киска пульсировала от желания. Единственное, что могло бы усилить ощущение от того, как он облизывает мой сосок, - это ощущение чего-то горячего и твердого внутри меня. Теперь мысль о каждом поцелуе, украденном на заднем сиденье в старших классах, исчезла. Каждая тайная ласка школьного парня казалась мне другой жизнью. Ничто не могло сравниться с этим. Губы Гейвена оторвались от меня с резким звуком, который заставил меня снова вскинуть голову. Он прижал палец к теперь уже влажному кончику моего соска с ухмылкой. — Ты такая голодная, да? — его глаза остановились на моих. — Ответь мне, Ангел. Ты голодная? Я прикусила нижнюю губу, не желая признавать правду. Я голодная. Прошла секунда, затем другая. Наконец, у него вырвался смешок. — Неважно, — сказал он. — Тебя все равно надо дисциплинировать, любимая. Уверен, ты ожидала, что твоя девственность продлится до нашей первой брачной ночи, но сейчас у меня другие планы. — Ты... ты собираешься трахнуть меня? — спросила я. Нервозность скапливалась у меня в животе. Хотела ли я этого от него? Да. Ответ утвердительный. Однако Гейвен покачал головой, удивив меня. — Нет, — сказал он. — Ты не была хорошей девочкой. Ты была очень, очень плохой девочкой. Хороших девочек трахают. А плохих - шлепают. — Значит... ты собираешься отшлепать меня? — спросила я в замешательстве. — Да, — сказал он. — Но не сегодня вечером. Сегодня вечером у меня для тебя запланировано кое-что еще. — Что? Мой следующий вопрос был прерван, когда он резко ущипнул меня за сосок и крутил до тех пор, пока мои внутренности не отреагировали. Я вскрикнула и выгнулась дугой от его прикосновения, пытаясь облегчить боль. Однако, как только это произошло, боль отступила. Гейвен наклонился, и я снова закрыла глаза от ощущения влажности его губ и языка. Он промыл каждый сосок с нарочитым вниманием прежде чем он отпустил меня и отодвинулся на край матраса. Боль и удовольствие, которые он дарил, были его оружием, и я поймала себя на том, что дрожу от того эффекта, который они оба оказывали на меня. Гейвен снова поднял бутылочку со смазкой. Тяжело дыша, обливаясь потом, я наблюдала за ним, когда он открыл крышку и выдавил изрядное количество себе на пальцы. Мои глаза расширились по мере того, как все больше и больше лилось в его руку, пока она практически не покрылся ею. Что задумал с таким количеством смазки? Он опустошил весь контейнер. — Мафиозные семьи придерживаются традиций, — сказал он, отступая назад и наклоняясь надо мной, снова проскальзывая прямо между моих связанных раздвинутых ног. Его несмазанная ладонь коснулась моего бедра, раздвигая меня шире, чем когда-либо прежде, пока я не почувствовала, что растягиваюсь до такой степени, что готова разорваться пополам. — Точно так же, как короли - древности, главы большинства семей хотят жениться на девственницах, — продолжил он. — И на то есть веская причина. Они хотят быть уверены, что все дети, которые родятся у их жен, будут принадлежать исключительно им, поскольку она будет носить будущих наследников их рода. Пронзительный сине-стальной лед его взгляда на мгновение задержался на мне, прежде чем его пальцы прижались к моему отверстию. Сначала два, погружающиеся глубоко и быстро, облегчаемые количеством смазки, покрывающей их. Это было странное ощущение, но не неприятное. Я поежилась под его вниманием, чувствуя, как что-то внутри меня загорается. Я сгорала, сгорала заживо, и единственное, что могло одновременно разжечь и выпустить пламя, был он. — Это еще одна причина, по которой я выбрал тебя, — сказал он. — Я знал, что твоя сестра не осталась нетронутой, но ты … ангел. У тебя вид девственницы. Невинная. Неопытная, как ты сама призналась раньше. В тебе есть жар женщины, нуждающейся в удовольствии. — Что? Какое все это теперь имело значение? – подумала я, проглатывая слова, когда его пальцы проникли в меня. Зачем он мне это рассказывает? — Возможно, я не буду трахать тебя сегодня вечером, Ангел, — сказал Гейвен. — Но я позабочусь о том, чтобы ни один другой мужчина никогда не был у тебя первым. Меня охватило замешательство. Третий палец присоединился к первым трем, открывая мой канал. Я вздрогнула, когда он трахнул меня своей рукой. Взад и вперед. Я слишком напряжена для этого, а его рука... его пальцы... они были массивными, когда он вторгся в меня. Его глаза не отрывались от моего лица, наблюдая ...за чем-то, что я не могла сказать. Однако он был поглощен собой, полностью сосредоточен. Дискомфорт стал более выраженным, когда он добавил четвертый палец, вонзив их все в мое влагалище, в то время как его большой палец скользил по моему клитору - наконец-то дав мне намек на это удовольствие... и боль. — Ах! — я выгнулась дугой от напряжения. Клянусь, что он пытается довести меня до безумия. Должно быть, именно таким было его наказание. Он хотел увидеть, как я полностью потеряю контроль, передам все это ему. Почему-то я подумала, что мне бы это не понравилось. Было бы проще, в конце концов, просто передать ему контроль? Я задрожала под его рукой, желая прижать бедра друг к другу, поскольку жжение от растяжки заставило меня желать большего. Я потянула за веревки, удерживающие меня привязанной к изголовью кровати. У меня на мгновение перехватило горло, когда галстук затянулся еще сильнее. Меня охватило головокружение. Этого было недостаточно, и одновременно это было слишком много. Мои губы приоткрылись, но больше не произнесли ни звука. Мне хотелось плакать и умолять. Мне хотелось рыдать о своем освобождении, но я сомневалась, что он когда-нибудь даст мне его. В конце концов, как он и сказал, это дисциплина. Наказание. Сделает ли меня абсолютной извращенкой признание того, что мне это нравится? Мое тело перестало реагировать так, как это было раньше, но мой разум … я должна уметь сдерживать свои мысли. Должна... но не смогла. Мои внутренности наполнились влагой. Моя киска обхватила его пальцы, втягивая их с каждым движением его руки. Я была так полна им. Настолько невероятно полна, что удивительно, как я еще не разлетелась на миллион кусочков. Я застонала, когда мои глаза закатились, и я стала извиваться под ним. Он не уделял моему клитору достаточного внимания. Только каждые несколько секунд он прижимал к нему большой палец и кружил - ровно настолько, чтобы я не закричала от приступов боли между моих ног, когда он заставил мою киску открыться для него. — Ты так хорошо держишь меня за руку, Ангел, — похвала Гейвена обожгла мой разум. — Может быть, просто... еще один... Еще один? Еще один что? Я была настолько ошеломлена тем, что он делал, что моим мыслям потребовалось несколько секунд, чтобы осознать его слова. Прежде чем я смогла разобраться в них, я почувствовала это. Большой палец, которым он нежно потирал мой клитор, двинулся вниз. Мои глаза резко распахнулись. Я даже не заметила, что закрыла их. Приподнявшись, я уставилась на него сверху вниз и начала качать головой. Нет, нет, нет. Нет нет нет нет. Я не могу этого сделать. Это невозможно. Я слишком маленькая. Формально я все еще девственница. — Г-Гейвен, — его имя вырвалось сдавленным криком. — Пожалуйста... нет. Это уже слишком. Он - псих. Абсолютно ненормальный, если он думал, что моя киска сможет полностью принять его руку. — Да, — ответил Гейвен. — Ты можешь взять, Ангел. Поверь мне. Я знаю, что ты можешь мне дать. Но в этом-то все и дело. Я ему не верю. На самом деле, я почти не знаю его. Мы договорились пожениться. Он намного старше меня, гораздо опытнее. Вероятно, он проделал свой путь через целый гарем женщин. Но это... он же не может на самом деле так поступить со мной, верно? Впрочем, может он или нет, решать собиралась не я; это совершенно ясно. Его пристальный взгляд был сосредоточен на месте между моими ногами, его брови были опущены, а глаза блестели от интенсивности его работы. Он не остановился. Он подался вперед, проводя большим пальцем по шву моего влагалища. Я снова задохнулась, когда боль распространилась наружу. Агония от того, что он раздвигал меня для своего удовольствия, для моего наказания, заставила меня напрячься. Мне некуда идти. Я поймана в ловушку, придавлена им и обязана ему и его вниманию. Гейвен продолжал трахать мою киску своими пальцами, внутрь и наружу, смазанными смазкой, растягивая мою дырочку до тех пор, пока я не поклялась, что он разорвет меня на части. Слезы наполнили мои глаза, размывая мир вокруг меня до тех пор, пока я ничего не перестала видеть. Они струились по моим вискам и запутывались в волосах. Все, что я могла делать, - это чувствовать. Чувствовать боль, принять ее, смирится с ней и становится с ней единой целой. У меня внутри все сжалось, но каким-то образом стало легче. Мои мышцы сжимали его пальцы, втягивая их обратно в себя с каждым извлечением.