Мое тело нуждающаяся сучка. Жадное существо, которое отказывалось позволить ему отступить, даже когда мой разум не выдерживал давления. Слезы катились по моим щекам, пока я продолжала качать головой. — Пожалуйста, — умоляла я его. — Это уже слишком. Это больно! — Ты возьмешь это, — прорычал он, когда его большой палец скользнул по моей растянутой дырочке, прижавшись к тыльной стороне его пальцев, когда он сжал их вместе. Сначала это был только кончик, задержавшийся на внешнем изгибе моих нижних губ, а затем и вся подушечка. — Ты примешь все, что я могу тебе дать, Ангел. Твое тело было создано для этого. — Это больно! — снова закричала я. — Ты сломаешь меня. Его глаза снова встретились с моими. — Ты не сломаешься, — заверил он меня, — и это должно быть больно. В конце концов, это наказание. Затем он вонзился, трахая мою киску своей рукой, большим и указательным пальцами вместе, когда он проталкивался внутрь меня. Я вскрикнула, моя спина выгнулась, когда я ударилась о подушки у изголовья кровати. Его свободная ладонь опустилась на низ моего живота, удерживая меня прижатой, когда его рука оказалась внутри меня. Это было странное ощущение, но я могла его почувствовать. Моя киска сжалась вокруг отдельных пальцев - пять из них были внутри меня. Его кулак вошел в меня. Весь его гребаный кулак... был внутри меня. Я была так поражена тем фактом, что он был так жесток, поступив так, что моему разуму потребовалось мгновение, чтобы осознать тот факт, что я испытываю новый вид боли. Всхлип сорвался с моих губ, когда острая агония пронзила меня насквозь. Было ли это похоже на то, что чувствуют нормальные девственницы? Сомневаюсь в этом. Нормальные девственницы получают любовь или, по крайней мере, подобие любви. Им не сунут кулак сумасшедшего в киску в наказание за то, что они сбежали от брака по расчету. Несмотря ни на что, я не могла перестать плакать. Я стиснула зубы, сдерживая проклятия, которые грозили сорваться с моих губ. Никто не знал, какие еще жестокие наказания приготовил для меня Гейвен. Через несколько мгновений мне удалось вдохнуть и выдохнуть ртом, и я начала понимать, что он не двигается. На самом деле он просто стоял неподвижно. Его тело нависло надо мной, горячая плоть была у меня перед глазами, а пот липнул к моему телу. Пот и другие скользкие жидкости - мои собственные влажные соки все еще вытекали из меня, стекая между ягодицами моей задницы. Мое лицо практически горело от осознания этого. Я больше не девственница, и, безусловно, принадлежу ему. И все же Гейвен ждал. Это было так, как если бы он позволял мне привыкнуть к массивности его руки в моем влагалище, когда я тяжело дышала и извивалась под ним. Это уже слишком. Я слишком растянута. Острые, жгучие спазмы охватили мой желудок. Смазка. Вот почему он так много на себя взвалил. Он планировал это с самого начала. Гребаный ублюдок. — Вот так, — сказал Гейвен, и в его голосе прозвучало одобрение. — Посмотри на себя сейчас, ты сделала это, Ангел. Ты приняла весь мой кулак в свою прелестную киску. Она так распухла вокруг моей руки, покраснела и молит об облегчении. У меня вырвался стон стыда. Как он смеет говорить такие отвратительные вещи мне, когда все, что я хотела сделать, это обхватить его руками за горло и задушить точно так же, как он заставил меня задохнуться его галстуком. Ублюдок. Мудак. Придурок. Словно услышав мои мысли, Гейвен ухмыльнулся. — Ты будешь такой грязной маленькой невестой, Ангел, — прошептал он, наклоняясь так, что жар его голоса и дыхания оказался прямо у моего уха. Я напряглась. — Знаешь, твоя киска умоляет о еще большей боли. Я чувствую, как подрагивают твои мышцы, так крепко сжимающие меня. Ты хочешь мой член, да? Возможно, если ты будешь хорошей, делать, что я говорю, и я дам его тебе. Я наполню тебя до краев своей спермой и даже позволю тебе отсосать у меня после этого. Держу пари, такой грязной девчонке, как ты, это понравится. Со стоном недоверия я выгнулась навстречу ему и посмотрела в его сторону, когда он, наконец, отстранился достаточно, чтобы заглянуть мне в глаза. — Пошел... ты... Я кипела от злости. Его низкий веселый рокот пронесся по моим ушам в почти тихой комнате, проникая сквозь стук крови, приливающей к моей голове. У меня болело там внизу, мои соски чертовски болели, и все же его это забавляло. — Можно и так сказать, любимая, — ответил он. — Но твоя киска очень сильно хочет, чтобы я это сделал. Ты сжимаешь мои пальцы внутри себя, как будто хочешь, чтобы я трахнул твои внутренности своей рукой. Это то, чего ты хочешь? — Нет! — мой крик был хриплым из-за галстука на моем горле. Еще немного, и я потеряю сознание, но я не могу этого допустить. Невозможно сказать, что еще этот человек сделает с моим телом, если я буду без сознания. — О, я думаю, что твое тело гораздо честнее, чем твой прелестный лживый ротик, — Гейвен усмехнулся. — Я не... Я попыталась сказать ему, что я не лгунья, но слова прервались, когда он начал двигать пальцами внутри меня. Мои внутренние стенки сжались, когда он потянул, пока большая часть его ладони почти не вышла из моих внутренностей, прежде чем снова проникнуть внутрь. — Ах! — звезды заплясали у меня перед глазами, и у меня перехватило дыхание. Я чувствовала, как его запястье прижимается к моему отверстию, растягивая меня. Я боялась посмотреть вниз, боялась увидеть, что именно он делает с моим телом. — Такая тугая, — услышала я, как он пробормотал себе под нос, не сводя глаз с моей киски. — Так идеально. Очень жаль, что тебе пришлось быть такой непослушной девочкой. Для тебя все могло бы быть намного проще. Я стиснула зубы, желая избить и проклясть его, но боясь, что могу разорваться, если буду двигаться слишком быстро. — Ты усвоила свой урок, Ангел? Вопрос Гейвена почти не дошел до меня, так как все мои мысли были сосредоточены на его сжатом кулаке в моем влагалище. Потребовалось мгновение, чтобы эти слова дошли до моего сознания. Не в силах даже сопротивляться, я быстро ответила. — Да! — огрызнулась я. — Да! Я усвоила свой урок! — Ты примешь мое кольцо? — спросил он, снова ударяя кулаком по моим внутренностям. — Да! Моя голова поворачивалась взад-вперед, пока еще больше слез вытекало наружу, стекая по моему лицу, прилипая к щекам. — Ты выйдешь за меня замуж? — Да! Это все, что я могла сказать. Да. Да. Да. Все, что угодно, лишь бы остановить это безумие. Все, что угодно, лишь бы избавить меня от этой агонии. Затем, как будто он почувствовал, насколько я близка к грани, его свободная рука скользнула вниз, и его пальцы пощипали мой клитор. Внезапно поток свежей скользкой влаги хлынул вокруг его руки. Это не имело никакого отношения к смазке, которая облегчала его прохождение. Это все из-за меня. Унижение пронзило мой разум и тело. Нет, я не хочу, чтобы мне это нравилось. Он лишил меня девственности самым худшим из возможных способов. Вонзил свою руку в мое тело и вырывал ее у меня, как монстр, в котором я всегда подозревала его. А я не могу оторваться от этого. Это неправильно. И все же реальность удовольствия прямо здесь. Он вонзился в меня, пронзая мою киску кулаком, в то время как его пальцы терзали мой клитор, отправляя меня вверх по такой крутой скале, что обратный путь вниз разбил бы меня на миллион кусочков. — Ты будешь моей, Ангел, — прорычал он сквозь стиснутые зубы. — Ты примешь мое семя и только мое, родишь моих детей, а потом предложишь мне свои дырочки для удовольствия или боли. Поняла? Скажи, что поняла. Я не могу отказать ему. Больше нет. Не сейчас. Поэтому, когда я в следующий раз приоткрыла губы, оргазм, который раньше был просто недосягаем, наконец обрушился на меня подобно приливной волне. Я прерывисто выкрикнул: — Да! Когда я это сделала, Гейвен сжал мой клитор пальцами, посылая меня все выше, пока мир не погрузился во тьму. Забвение раскрыло свои объятия и приняло меня в свое лоно. Когда я наконец пришла в себя, то обнаружила, что моя киска болит, но пуста, открытая и проливающая влагу на матрас. Гейвен стоял надо мной, быстро вытирая пальцы. Там была кровь. Я увидела это. На его руке. Теперь моя девственность была утрачена - отнята не мужским членом, а его кулаком. Я содрогнулась. Он потянулся вперед и отвязал мою шею от спинки кровати. Его пальцы погладили меня по горлу, когда мои ресницы затрепетали. Усталость навалилась на меня, уводя все дальше. Унося меня в море сна и унося далеко-далеко отсюда. В мире, который не имел ничего общего ни с мафиози, ни с рабством, ни даже с ненавистными браками. Однако как раз перед тем, как я окончательно потерялась, я услышала голос Гейвена. — Спи, Ангел... завтра все будет по-другому. Наказание уже закончилось. Ты снова стала моей хорошей девочкой, и о моей хорошей девочке надо хорошо заботиться. Словно в подтверждение его слов, несколько мгновений спустя я почувствовала, как теплая мочалка скользнула по моей коже. Он чистил меня - как будто я была его куклой. О моей заднице позаботились, — ехидно подумала я. И все же я должна признать… это опыт всей моей жизни. Оргазм был сильнее любого, который мне удавалось испытать самостоятельно. Это было ужасно. Это было подавляющее. Но теперь... все было кончено, и я медленно возвращалась к суровой реальности, которая делала этого мужчину не просто конченым сексуальным извращенцем, но и моим будущим мужем. Чтобы обладать и удерживать... пока смерть не разлучит нас. Глава 14 У меня болело горло, но более того, мои соски чертовски болели. Они были ноющими, сморщенными штучками, и каждая царапина на внутренней стороне моего лифчика заставляла меня вздрагивать даже спустя несколько дней после того, как Гейвен выследил меня и основательно надругался надо мной в наказание за побег. Поездка обратно в поместье Прайсов прошла в молчании, и никто не произнес ни слова, когда меня привезли обратно. Они даже не взглянули на слабое колечко покрасневшей кожи вокруг моего горла от галстука Гейвена. Я была так унижена ими, что удвоила количество слоев макияжа, чтобы скрыть их. Хорошо, что они осветлялись быстрее, чем я ожидала, но я ожидала, что мне придется наносить тональный крем и в день свадьбы. Это было так, если только от меня не ожидали, что я надену его первый подарок - этот дурацкий бриллиантовый ошейник. Это был бы просто еще один способ скрыть их. Единственным человеком, который, казалось, был так же расстроен моим возвращением, как и я, была Джеки, которая пристально смотрела на меня, когда меня вели внутрь, крепко держа за руку Гейвена. Мой отец был разочарован. Это было ясно по мрачному выражению его лица, но кроме благодарности Гейвену за то, что он нашел меня и привез меня домой так быстро, он не сказал мне больше нескольких слов. И вот так просто дни начали проходить как в тумане. Приближалась свадьба, и я была под постоянным наблюдением. Даже охранники, казалось, относились ко мне более настороженно. Та маленькая комнатка, из которой я раньше убежала, испарилась. Всего за несколько коротких дней до церемонии все это достигло апогея, и мое собственное внутреннее буйство эмоций проявилось самым худшим из возможных способов. Мои сны... или, скорее, мои кошмары. Все началось с чувства - счастья. Оно распространилось по всему моему телу. Ощущение, которое переполняло меня, когда я лежала на такой мягкой подушке, что мне хотелось кататься взад-вперед, как кошке. Я поняла, что это моя собственная кровать. Тот самый, из моего детства, окруженный пушком, розовыми лентами и белыми кружевами. Я села и оглядела свою спальню, любопытная и сбитая с толку. Чем дольше я сидела, тем больше счастье, переполнявшее меня изнутри, исчезало, и его место занимали новые, более мрачные эмоции. Нить гнева, обиды и предательства росла где-то внизу моего живота. Я не была до конца уверена почему, но, тем не менее, так и было, и как бы я ни пыталась подавить это, оно продолжало расти с удвоенной силой. Сводило судорогой мои внутренности, пока я не поклялась, что могу чувствовать, кулак Гейвена снова внутри себя, как он проникает в мою киску, колотит по моим внутренностям так жестко, гораздо жестче, чем он делал на самом деле, я могла поклясться, что меня разрывают в клочья изнутри. Рывком поднявшись с кровати, я, спотыкаясь, шагнула вперед и чуть не упала на колени. Посмотрев вниз, я уставилась на землю у себя под ногами. Не мягкий ковер на полу моей спальни, а грязь. — Что за... — пробормотала я, снова поднимая взгляд. Моя комната изменилась, стены вокруг меня рушились и менялись. Я развернулась по кругу и остановилась, когда из темноты появилась темная фигура. Гейвен. Однако он, казалось, не заметил меня и вместо этого шагнул вперед, крича на мужчин, которые тоже начали выползать из тени. Люди моего отца. Солдаты, на лицах которых застыло бесстрастие, несмотря на то, что их одежда была запятнана кровью. Сколько из них были убийцами? Я всегда задавалась этим вопросом и всегда отмахивалась от него. Я открыла рот, чтобы что-то сказать. Чтобы позвать Гейвена. Чтобы попытаться понять, где я нахожусь и что происходит, но у меня не вырвалось ни слова. Это было так, как если бы мой голос был заперт у меня в голове. После моих сбивающих с толку эмоций осталась пустота, и я повернулась, снова споткнувшись, когда грязь под моими ногами покрылась темными пятнами. Когда я моргнула, мое окружение снова преобразилось. Краем глаза мое внимание привлекло что-то белое, и я подняла взгляд только для того, чтобы застыть на месте. Тело моей матери. Однако на этот раз, когда она лежала в гробу, который я помнила по семилетней давности, крышка оставалась открытой. Я никогда не видела ее трупа. Не тогда, когда я была молода, но я всегда надеялась, что она будет выглядеть умиротворенной. Но нет. Не сейчас. Там была засохшая кровь повсюду, с несколькими пулевыми ранениями в грудь. Ее ногти были вырваны, а кончики пальцев испачканы красным. Задыхаясь от внезапного стеснения в груди, я огляделась в поисках кого-нибудь - кого угодно - кто помог бы мне приземлиться. Рвота грозила сорваться с моих губ. Я закружилась по кругу. Ища. Кого-то. Кто угодно.