Она продолжает смотреть на меня через плечо глазами, полными желания. — Я хочу тебя, — выдыхает она. Эти три слова разрывают меня на части, и весь здравый смысл ускользает от меня. Ева искушает зверя выйти поиграть. — Ты пользовалась вибратором на этой хорошенькой маленькой киске и думала обо мне, Ева? — Спрашиваю я, нежно проводя пальцем по ее насквозь мокрому возбуждению. — Да. — Ее горло подрагивает, но она не отводит взгляд. — Я играла с собой каждую ночь с тех пор, как мы встретились, представляя тебя внутри себя. Я рычу, поднимаю ее на ноги и прижимаю к себе. — Вы переходите опасную черту, мисс Кармайкл. Она облизывает нижнюю губу, привлекая к ней мой взгляд. — Возможно, это то, чего я хочу. Опасности, — бормочет она. Мой самоконтроль улетучивается, когда я прижимаюсь губами к ее губам, целуя со сдерживаемым и мрачным отчаянием. Я позволяю своим рукам скользнуть ниже к ее попке, крепко сжимая, когда притягиваю ее к себе, желая, чтобы она почувствовала, каким твердым она меня делает. Ева стонет, ее губы приоткрываются для меня, позволяя моему языку проникнуть внутрь, пока я исследую ее рот. Как будто я изголодался по ней, и мне нужно впитать саму ее сущность в свое тело, заразить ею свою кровь. Мой здравый смысл больше не работает, когда я провожу пальцами между ее бедер, чувствуя, какая она влажная. — Черт, — выдыхаю я ей в губы, прежде чем провожу ртом ниже к ее шее. Ева мокрая, как ни одна женщина, которую я когда-либо держал в своих объятиях, такая охренительно мокрая. Я ввожу палец в ее теплый жар, заставляя ее задыхаться. — Оак, — она тихо стонет мое имя, отчего я становлюсь еще тверже. После того, как я накинулся на нее вчера утром в коридоре, это сюрприз, что она здесь. Удивительно, что она не держится от меня подальше. — Это единственный раз, когда я хочу, чтобы ты назвала меня «сэр», Ева, — рычу я в ее кожу. Ее глаза вспыхивают страстным желанием, когда она кивает. — Да, сэр. Я стону и снова захватываю ее губы, утопая в абсолютном наслаждении, которое дарит мне моя ученица. Ученица, которая является отпрыском моих врагов. Реальность пронзает меня, как жесткий ремень по заднице. Я отталкиваю Еву, пугая ее. — Сэр? — Она смотрит на меня с растерянностью и разочарованием, ее горло слегка подрагивает, когда она сглатывает. Я качаю головой. — Прости, я не должен был… Ева не дает мне времени закончить, поддается вперед и притягивает мои губы обратно к своим. — Ты должен был, — бормочет она, прежде чем осторожно скользнуть языком в мой рот. Поцелуй другой, невинный и неуверенный, когда я позволяю ей руководить им, позволяю ей целовать меня в ее темпе. Я мягко кладу руку ей на бедра, притягивая ближе к себе. Этот момент идеален, когда я заключен в ее объятия, но я не могу прогнать темноту и потребность доминировать. Я сжимаю пальцы на ее бедрах и заставляю ее повернуться, она задыхается, когда я задираю юбку и провожу пальцем по насквозь мокрой пизде. Ева ахает, оглядываясь на меня через плечо. — Сэр? Раздается громкий стук в дверь моего кабинета, прорывающийся сквозь облако безумия, завладевшее моим разумом. Я отступаю от нее, опуская подол ее юбки. Мой палец все еще влажный от проникновения в ее тугую девственную киску. Какого хрена я делаю? Глава 14 Ева Я резко выпрямляюсь, мое сердце колотится так сильно, что кажется, что оно вот-вот остановится. Оак возвращается на свою сторону стола и садится в кресло. — Кто там? — Он спрашивает, затем одними губами говорит мне. — Сядь на стул, Ева. Я тяжело сглатываю и опускаюсь на стул напротив него, чувствуя, как горят мои щеки. — Это профессор Джеймсон. Мой желудок опускается, когда я задаюсь вопросом, слышала ли она, как я стонала имя директора. — Входите, — зовет Оак, едва ли выглядя задетым тем фактом, что мы чуть не оказались в довольно бескомпромиссном положении. Я неловко ерзаю на своем стуле, оставаясь напряженной, когда смотрю вперед, притворяясь, что сосредоточена на учебнике на столе Оука. С тех пор, как мы начали эти гребанные уроки, он почти не притрагивался к книге. Все, что он делал, это шлепал меня с первого дня, и теперь… Я с трудом могу думать о том, что мы только что сделали и что это значит. — Привет, Оак. — Она останавливается, когда видит меня. — О, прошу прощения. Я думала, что ты сам. Оак качает головой. — Нет, я учу Еву дисциплине в её свободные часы, поскольку она новенькая в школе. Профессор Джеймсон улыбается мне, но в ее улыбке есть что-то натянутое. — Здравствуй, Ева. — Здравствуйте, профессор. — Мне зайти позже, Оак? — Она кокетливо пропускает прядь своих рыжевато-русых волос сквозь пальцы. — Я хотела обсудить приготовления к зимнему балу. — Она хлопает ресницами, и у меня внезапно возникает желание встать и ударить ее по лицу. У меня сводит живот при одной мысли о насилии. Мое влечение к Оаку становится чем-то вроде навязчивой идеи. Профессор Джеймсон кажется для него идеальной парой, умной и красивой и, самое главное, примерно его возраста. — Конечно. — Он достает свое расписание. — Мы можем обсудить это после уроков в учительской с Арчером и Гэвом. Я замечаю разочарование на ее лице, но она быстро маскирует его фальшивой улыбкой, которая не касается глаз. — Конечно. — Она кивает ему. — Тогда увидимся позже. Он хмыкает, когда она отворачивается и выходит из его кабинета, закрывая за собой дверь. Как будто в тот момент, когда она уходит, поведение Оака полностью меняется. Его плечи слегка опускаются, и он встает на ноги, расхаживая по своему кабинету. — Ты в порядке, Оак? — Я спрашиваю. Он перестает расхаживать и смотрит на меня с выражением чистой муки. — Нет, Ева. — Он качает головой. — Я не в порядке. Я смотрю, как он возвращается к своему столу и садится, уставившись на меня. — Мне очень жаль. — Он запускает руки в свои темные густые волосы. — То, что произошло, было неприемлемо. Я открываю рот, чтобы сказать ему, что мне не жаль, но он поднимает руку, останавливая меня. — Послушай. — Его взгляд становится суровым. — Ты никому не будешь говорить об этом, и с этого момента у нас не будет совместных уроков дисциплины. От его заявления у меня сводит живот и ноет в груди. — Но… — Я сказал, слушай, — рычит он. Я замолкаю, вертя пальцами на коленях, как капризный ребенок. Именно так он заставляет меня чувствовать себя прямо сейчас.