Он стонет и отрывает меня от своего члена, заставляя меня хныкать от внезапного ощущения пустоты там, где он был. Оак укладывает меня на спину, накрывая своим мощным телом. Его нога шире раздвигает мои бедра, заставляя оставаться открытой для него. — Будь осторожна в своих просьбах, Ева, — бормочет он, прежде чем податься бедрами вперед и погрузить свой член глубоко в меня. Мой рот открывается в беззвучном крике, когда он каким-то образом проникает еще глубже. Аквамариновые глаза Оака настолько расширены, что вокруг зрачка виден лишь небольшой ободок, что придает ему почти демонический вид, когда он смотрит на меня. Голод в их глубине одновременно пугает и возбуждает. — Трахни меня, — выдыхаю я. Он ухмыляется, прикусывая мою нижнюю губу зубами. — Терпение, — бормочет он, дразня меня, когда оставляет мягкие поцелуи на моей шее и спускается к ключице. — У нас полно времени, чтобы трахаться как животные, но я хочу исследовать всё, что возбуждает тебя, Ева. Он кусает мою ключицу так сильно, что я вскрикиваю, еще больше выгибая спину. — Как сильно ты наслаждаешься болью. — А… у тебя есть ответ на это? — спрашиваю. Блеск в его глазах почти дьявольский. — Похоже, ты получаешь удовольствие от боли такое же сильное, как я от её причинения. Он снова кусает меня, и я стону, наслаждаясь тем, что он поглощает меня. Это странное ощущение, наслаждаться болью наряду с удовольствием. Идеальная смесь, которую он мне дает, вызывает привыкание. — Пожалуйста, трахни меня, — умоляю я, пытаясь двигать бедрами под его огромным весом. Потребность в трении настолько всепоглощающая, но он держит меня прижатой и неподвижной под собой. Оак наслаждается моим бессилием. Ему нравится, когда я умоляю его об этом. Я вижу это в его глазах. — Как пожелаешь, малышка. — Он отводит свои огромные бедра назад и с силой врезается в меня, выбивая воздух из легких. Его тщательный контроль рушится, и он безжалостно трахает меня. Наши тела сливаются в неистовом соединении. Любой признак нежности стирается, и мне это нравится. Грубость его действий только заставляет меня хотеть большего. Он берет меня, как животное, заставляя меня чувствовать себя такой желанной — более желанной, чем я когда-либо чувствовала в своей жизни. Я кладу руку на его напряженную челюсть, ощущая мягкую бороду под своими пальцами, затем опускаю руки ниже, к татуированной груди, касаясь твердых мышц под мягкой кожей. — Ева, — стонет он мое имя, хватает мои запястья и резко поднимает их над головой. Его глаза расфокусированы, пока он двигается надо мной, с силой удерживая меня. — Никаких прикосновений. Я выгибаю спину, наслаждаясь тем, как он полностью контролирует меня. Ощущение бессилия, когда над тобой доминируют, приятнее, чем я могла себе представить. Я смотрю в темные глаза своего директора, зная, что мы не должны этого делать, но также это делает всё более захватывающим. Я всегда придерживалась правил, и теперь пришло время, их нарушить, чёрт возьми. В конце концов, я никогда ничего не добивалась, поступая правильно. — Сильнее, — тяжело дышу я. Оак рычит, ноздри раздуваются. — Не надо, Ева. — Вена выступает у него на лбу, когда он смотрит на меня сверху вниз. — Ты не можешь понять, о чем просишь. — Он задыхается, сдерживаясь. Я наклоняю голову. — Я хочу, чтобы Вы трахнули меня сильнее, сэр. Он стонет, словно с трудом сдерживая ту часть себя, которая хочет выплеснуть на меня свой гнев. — Я могу причинить тебе боль. — Его руки по-прежнему крепко сжимают мои запястья. — Возможно, мне нравится боль, — говорю я, зная, что играю с огнем. Его глаза вспыхивают, он рычит, теряя контроль, когда его бедра двигаются резкими, яростными рывками. — Ты такая хорошая девочка, Ева. — Каждый раз, когда он врезается в меня, мне кажется, что он пытается разорвать меня на части. Мышцы его шеи напрягаются, когда он продолжает крепко держать мои запястья над моей головой одной рукой, а другой впивается в мои бедра. Я стону, когда он врывается в меня с еще большей силой и таким желанием, что это почти уничтожает меня. — Черт, я думаю, что собираюсь… Рука Оака перемещается с моих запястий на горло, и он сжимает его, частично перекрывая мне дыхательные пути, как в тот раз в коридоре. — Кончи для меня, малышка, — рычит он. — Блядь, да, Оак, — кричу я, когда простой приказ из его уст заставляет меня перевалиться через край. Мышцы сводит судорогой, зрение затуманивается то ли от недостатка кислорода, то ли от головокружительной кульминации, до которой довел меня этот мужчина-Бог. Возможно, смесь того и другого, поскольку я продолжаю извиваться под ним, принимая каждый толчок его бедер, в то время как он кряхтит и стонет надо мной, становясь более неровным и неконтролируемым. Он рычит, впиваясь зубами в мое плечо, когда кончает внутри меня. Выстрел за выстрелом сперма заливает мою киску, и это самое ошеломляющее ощущение, пока ко мне возвращается зрение, и Оак отпускает мое горло, тяжело дыша надо мной. В этот момент я понимаю, что никогда раньше не чувствовала такой близости, такой связи с другим человеком. Когда смотрю в его затуманенные, расфокусированные глаза, я чувствую боль в груди, поскольку знаю, что это не может повториться. Оак — директор школы и мой учитель. И все же я хочу, чтобы это происходило ежедневно. Я никогда не хочу покидать его постель, так как знаю, что этой глупой фантазии придет конец. Оак вытаскивает из меня свой член и ложится на спину, потянувшись к моей руке. Он сжимает ее, заставляя боль в моей груди усиливаться. Мы лежим в тишине, никто из нас не знает, что сказать. Сегодняшняя ночь была лучшей в моей жизни, но боюсь, она должна остаться лишь ценным и запретным воспоминанием. И ничем более. Глава 21 Оак По мере того, как я иду на занятие по лидерству со старшеклассниками, каждый мой шаг колеблется, зная, что Ева должна быть там. Я не видел ее с тех пор, как мы занимались сексом, так как она не пришла на урок во вторник. Сейчас пятница, и могу только надеяться, что она появится, в противном случае, я собираюсь выследить ее. Терпеть не могу, когда она избегает меня. Мой желудок переворачивается, когда я сразу замечаю ее, сидящую на своем обычном месте и рисующую в блокноте, как она часто делает перед уроком. Я не могу сдержать улыбку, которая появляется на моих губах в тот момент, когда вижу ее, что одновременно раздражает и смущает меня. Я прочищаю горло и вхожу в кабинет. — Доброе утро, класс, — говорю, не сводя глаз с Евы, которая, несмотря на то, что густо покраснела, не встречается со мной взглядом. — Сегодня я хочу обсудить пять различных стилей лидерства. Я поворачиваюсь к доске за своим столом и, взяв фломастер, пишу пять слов. Авторитарный Участие Делегативный Транзакционный Трансформационный Я возвращаю внимание обратно к классу. — Какой из них наиболее распространенный в криминальном мире? Рука Натальи, как всегда, взлетает вверх. — Авторитарный. На этот раз Наталья не права. — Не совсем. Можно так подумать, но это не самая распространенная стратегия. — Я вглядываюсь в лица, наблюдающие за мной. — Кто-нибудь еще знает ответ? К моему удивлению, Ева поднимает руку. — Я считаю, что делегирование — самая распространенная стратегия, поскольку лидеры не выполняют работу сами. Они делегируют полномочия. Я хлопаю в ладони один раз и киваю. — Совершенно верно. — Наклоняю голову и обхожу свой стол, изо всех сил стараясь не смотреть на Еву. — Кто-нибудь может рассказать мне о преимуществах и недостатках делегативного лидерства? Наталья поднимает руку. — Да, Наталья. — Преимущество заключается в том, что лидер может тратить время на важные дела организации, в то время как его или ее подчиненные занимаются повседневной работой. — Она проводит рукой по волосам. — Однако это может привести к тому, что люди внизу поверят, что у них больше власти, чем на самом деле, и может затруднить лидеру надлежащий контроль за своими солдатами. — Она пожимает плечами. — В таком случае, это идеальная питательная среда для нелояльности и предательства.