— Блядь, малышка, — Оак хрипит, толкаясь в меня. — Ты брызнула на мой член. Я стону, неуверенная в том, что это значит. Он кусает мое плечо, когда кончает, кряхтя, и покрывает мои внутренности своей горячей спермой. Я падаю на стол, и Оак делает то же самое, прикрывая мою спину. — Это было чертовски безумно, — бормочу я. Он слезает с меня, поднимая меня за собой. Оак опускается на пол и держит меня у себя на коленях, его полутвердый член прижимается к моей заднице. — Я не думаю, что когда-нибудь смогу насытиться тобой, — выдыхает он, нежно целуя меня. — Мне нужно быть внутри тебя двадцать четыре часа в сутки, и этого недостаточно. Я стону, чувствуя, как он твердеет подо мной. Мы ни за что не выберемся из этого класса в ближайшее время. Глава 27 Оак Мои глаза открываются, и я нахожу Еву, мирно спящей в своих объятиях. Я не могу не улыбнуться, когда вижу ее, желая, чтобы мы могли просыпаться вместе вот так каждый день. Глупая фантазия, потому что мы с Евой не можем быть вместе. С тех пор, как я узнал ее поближе, стало ясно, что она совсем не похожа на своих родителей, а значит, что я не могу рассматривать возможность использовать ее так, как задумал. Впервые за долгое время месть кажется неважной, когда я смотрю на Еву. Желание погубить людей, которые уничтожили меня, а также убили невинную женщину, которая была мне небезразлична, — это всё, что у меня было в какой-то момент. Мой телефон жужжит, и я беру его с тумбочки, обнаруживая мультимедийное сообщение с неизвестного номера. Когда открываю его, мой желудок опускается. Это фотография меня и Евы, полуголых и срывающих друг с друга одежду в классе прошлой ночью. — Дерьмо, — бормочу я. Ева шевелится в моих объятиях, но не просыпается. Я убираю руку из-под её плеча и выскальзываю из кровати, тихо выходя из спальни. Не хочу беспокоить ее по этому поводу, так как она может запаниковать. Я набираю свой ответ на номер. Чего ты хочешь? Мое сердце колотится, в ожидании быстрого ответа. Когда не получаю его, я швыряю телефон на кухонный стол и падаю на один из кухонных стульев, обхватив голову руками. Быть может, это судьба. Кармайклы хотели разрушить мой мир. Теперь я вознамерился уничтожить их, но, возможно, я ввязался в скандал, от которого не смогу оправиться. Не говоря уже о том, что мои чувства к Еве совсем не фальшивые. Было ясно, что я уже какое-то время влюблен в свою ученицу. Она напоминает мне мальчика, который сделал другой выбор, чего хочет и она. Много лет назад мальчик вырвался из лап родителей и отказался от своего права по рождению править коррумпированной преступной империей. В восемнадцать лет я бежал из Италии, взял себе новое имя Бретт Оакли Арчер и построил Archer Data Corp. с нуля. И все это для того, чтобы родители Евы снесли его менее чем за два дня. Мой телефон жужжит, и я хватаю его. Деньги. Много. Или эта фотография попадет в прессу. Я знаю, что подобные угрозы никогда не проходят бесследно. Если я заплачу этому придурку деньги, он вскоре потребует еще. Набираю номер Эйнсли, зная, что у него на быстром наборе есть техник, который занимается подобным дерьмом. За этим стоит студент, так что, надеюсь, его контактное лицо сможет отследить номер и сообщить мне личность. — Оак, что я могу для тебя сделать? — Тот полезный вундеркинд. Есть шанс, что он может помочь с личным делом? — Я спрашиваю. — Уверен, что он мог бы. В чем именно тебе нужна помощь? Я провожу рукой по волосам. — Мне нужно, чтобы ты отследил номер владельца. Какой-то мальчишка пытается меня шантажировать, и я хочу выяснить, кто. На другом конце провода раздается какое-то шуршание. — Продиктуй мне номер, и я попрошу отследить его. — Я могу написать тебе? — предлагаю ему. Он фыркает. — Очень неразумно. Кто угодно может следить за твоими сообщениями. А теперь, диктуй. Я нахожу номер и называю ему цифры. — Отлично. У меня будет ответ для тебя в течение двадцати четырех часов. Он отменяет звонок, а я встаю и поворачиваюсь, чтобы увидеть Еву хмуро наблюдающую за мной. — Кто тебя шантажирует? — Спрашивает она. Я вздыхаю и опускаюсь на стул. — Прежде чем скажу тебе, я не хочу, чтобы ты паниковала. — бросаю на нее многозначительный взгляд. — Я разбираюсь с этим. А затем даю ей знак подойти. Она подчиняется, и я хватаю ее за руку, притягивая к себе на колени. — Это сообщение пришло сегодня утром. Я не знаю, кто отправитель. — Я вкладываю телефон ей в руку, и Ева ахает, пытаясь вывернуться из моей хватки. Я сжимаю ее сильнее. — Ева, я говорил тебе не паниковать. Я разберусь с этим. Ее глаза широко раскрыты, она смотрит на меня, как на сумасшедшего. — Оак, кто-то в этой школе был свидетелем того, как мы трахались в классе на территории кампуса. — Она качает головой. — Единственная нормальная реакция — это паника. Я нежно целую ее в губы. — Я могу выяснить, кто за этим стоит. Им не сойдет это с рук. Ева напрягается напротив меня. — Что бы ты сделал, если бы узнал, кто за этим стоит? — Я бы заставил этих ублюдков удалить фотографии и конфисковал все носители информации, пока не убедился бы, что больше нет компрометирующих улик. — А что, если они заговорят? — Спрашивает Ева. Я пожимаю плечами. — Это был бы глупый слух, не подкрепленный никакими доказательствами. Ева выглядит не очень убежденной. Она складывает руки на груди. — Слухи имеют силу. — Она качает головой. — И это слух, в котором была бы доля правды. — Она тяжело вздыхает. — Мои родители были бы здесь в мгновение ока. — Если это случится, то я со всем разберусь. — Хотя таков был мой первоначальный план, мне придется разобраться с проблемой, если это произойдет. — Как только мы узнаем, кто это, возможно, я смогу найти какую-нибудь грязь, которую они не хотят разглашать. Ева тяжело вздыхает и утыкается лбом мне в плечо. — Может быть, оставаться с тобой на зимние каникулы — плохая идея. Я тихо рычу и крепче обнимаю ее. — Ты не выберешься из этого. Вокруг не будет никого, кто мог бы нас поймать, — бормочу я, прижимаясь своими губами к ее. Взгляд Евы перемещается к маленькому окошку над кухонной раковиной в коттедже. — Что, если этот человек наблюдает за нами?