— Ты и твои вопросы меня раздражают. Делай, как я говорю, ясно? Ева кивает в ответ. — Окей, сэр. — Она плюхается на кровать. — Я немного отдохну. Если она будет продолжать в том же духе, я закончу тем, что трахну её как животное в знак приветствия в академии. Ева перекатывается на живот, задирая ноги в воздух, чем демонстрирует розовые кружевные трусики под юбкой. Когда она понимает, что я все еще медлю и продолжаю смотреть на нее, она говорит. — Вам еще что-нибудь нужно, сэр? — бросая на меня взгляд через плечо. Я сжимаю кулаки по бокам, хмуро глядя на нее. Либо она понимает, что демонстрирует мне свое нижнее белье, и это преднамеренная попытка возбудить меня, либо она слишком чертовски невинна, чтобы понять это. Присяжные еще не определились. — Нет, это все. Я сжимаю челюсть, глаза все еще прикованы к ее трусикам. — Не открывай дверь этим вечером. Я выхожу из комнаты и хватаюсь за ручку двери, захлопывая ее. Ева Кармайкл отличается от того, что я ожидал увидеть в дочери моих врагов. Она влияет на меня, что все усложняет, поскольку я не могу быть тем, кто опозорит ее, не потеряв при этом ничего взамен. Я прислоняюсь спиной к двери и замечаю, что моё дыхание неровное. Арчер известен своими порочными поступками. Он не директор школы, и мы скрываем его многочисленные интрижки со студентками. Однако, если я переступлю черту, последствия будут совершенно другими, чем из-за поведения Арчера. Это может уничтожить меня во второй раз, и будь я проклят, если позволю еще одному Кармайклу погубить меня. Глава 4 Ева Стук в дверь заставляет меня сесть прямо. — Кто там? Вспоминаю о предупреждении не открывать дверь и мне интересно, вернулся ли директор Бирн. Он самый страшный мужчина, которого я когда-либо видела, а я встречалась с несколькими отвратительными персонажами из-за рода деятельности моих родителей, но он также самый красивый мужчина. — Это твоя соседка, — отвечает голос. Я встаю и подхожу к двери, раздумывая нужно ли открывать ее после предупреждения Оака. — Чего ты хочешь? — спрашиваю я. — Хотела представиться. Я живу слева от тебя. После чего следует мгновенье тишины. Я морщу лоб, размышляя, почему директор Бирн посоветовал мне не открывать дверь. Если я хочу вписаться в общество, то должна быть дружелюбной, а отказ открывать дверь — не самый лучший способ завести знакомства. Я открываю дверь невысокой симпатичной девушке с рыжими волосами. — Привет. Она ухмыляется. — Привет. Ты — Ева Кармайкл, верно? Я сжимаю челюсть и киваю. — Да, а ты? — Джинни Дойл, — говорит она, протягивая мне руку для пожатия. Я с тревогой смотрю на неё. — Как Дойл из Чикаго? — спрашиваю, понимая, что она родственница Каллаганов из Чикаго. Я знаю, что каждый ребенок здесь — потомок известных преступников. Именно по этой причине, я никогда не впишусь сюда, но, по крайней мере, это всего на семь месяцев. Она наклоняет голову. — Да, ты собираешься оставить меня торчать здесь? — она смотрит на свою руку. Я пожимаю ее, и в ответ Джинни так яростно сжимает, как будто пытается переломать мне кости. — Приятно познакомиться, — говорю я, отнимая свою руку. Она улыбается, но это злобная улыбка, от которой по моему телу пробегают мурашки. — Тебе не следовало открывать дверь, — говорит она, когда по обе стороны от нее появляются две девушки. Меня охватывает ужас, и я захлопываю дверь у них перед носом, но две девушки останавливают меня, толкая ее настежь. — Что вам нужно? Я подавляю свой страх. Одна из новеньких хрустит костяшками пальцев. — Поприветствовать тебя в Академии Синдиката. Голос отца звучит в моей голове, когда я смотрю на трех девушек, желающих мне зла. Тебе нужно научиться вести свои собственные сражения, Ева. Когда мне было шесть лет, родители записали меня на занятия боксом, хотя я не проявляла к нему никакого интереса. Они заставляли меня продолжать, пока мне не исполнилось шестнадцать, и мой учитель гарантировал им, что я смогу постоять за себя в кулачном бою. Возможно, я наконец-то смогу применить полученные навыки. Хотя одной против троих будет непросто. Я делаю шаг в сторону от них, готовясь к нападению. — Я не хочу никаких неприятностей. — поднимаю руки вверх. Одна из подружек ухмыляется. — Жаль, что они нашли тебя. Я сжимаю кулаки и держу их перед лицом. — Как скажешь. Они все смеются надо мной, что только злит меня. Джинни наносит удар первой, бросаясь на меня и нанося удар в живот. Я отступаю, а затем бью ее по лицу, заставая врасплох. Одна из других девушек подходит ко мне и бьет кулаком в грудь. Я хватаю ее за запястье и сильно выворачиваю его, ударяя коленом ей в живот. Она стонет, когда я отпускаю ее, толкая обратно к другой девушке. Джинни снова подается вперед, глаза сверкают от ярости. — Неплохо для новичка. Я прищуриваюсь, глядя на нее. — Я не новичок. Она смеется. — Я слышала, ты чертова снежинка, которая даже никого не убивала. — Она наклоняет голову набок. — Какая наследница клана не убивала к восемнадцати годам? У меня сводит живот. — Ты больна, если думаешь, что это повод для хвастовства — отнимать чью-то жизнь.