И чем больше я проводила с ним времени, тем увеличивался риск моего разоблачения. Я чувствовала себя обманщицей, водящей за нос хорошего парня. — Дори, — окликнул меня мужской голос. Неужели очередной претендент на мое внимание? Только не это! Проходу нет от этих липовых ухажеров. Я прибавила шаг и сделала вид, будто ничего не слышала. Как и предполагалось, в каминную в утренний час студенты не совались, Яромир сидел один и, поджидая меня, читал книгу. — Я пришла, — тихонько сообщила, усаживаясь подальше от него. Кресло выбрала с расчетом, чтобы свет падал позади, а тень от волос и штор максимально скрывала лицо. — Отлично, — обрадовался Яромир, похоже, после вчерашнего моего увиливания не особо надеявшийся увидеть меня сегодня. Он пересел поближе ко мне. Я еще ниже склонила голову. — Я тебя смущаю? — заметил он мою реакцию. — Нет. С чего бы? — бравируя, ответила я. На самом деле меня потряхивало. Яромир находился настолько близко, что я ощущала исходящее от него тепло, аромат его мыла, слышала дыхание. — Ты сегодня какая-то дерганная, — признался он. — Я тебя чем-то обидел? — Вовсе нет. Разве ты, такой деликатный, можешь кого-то обидеть? — И это была чистая правда. Яромир, если уж говорил, то сначала думал, в отличие от моих «братишек», которые тактичностью не страдали. — Я тоже человек. Непроизвольно я подняла голову и посмотрела на него. Правда? Он хочет сказать, что и у него есть недостатки? Но спрашивать, разумеется, подобные глупости не стала. — Давай попробуем вместе спеть, — предложила я, уводя разговор на безопасную тему. — Какую балладу ты для нас выбрал? Яромир оказывается не только пересмотрел кучу песен, но и распечатал ту, которую нам предстояло отрепетировать. Он отдал мне листок с текстом. — Там слов немного, не переживай, — успокоил он меня. — У меня отличная память, — не поняла я его заботы. — Тогда… ты стесняешься выходить на сцену? — догадался он. — Поэтому отказывалась от выступления? — В точку. — В таком случае, станем поддержкой друг для друга. Я тоже не очень люблю быть на виду, признался он. — Не волнуйся, твоей группе поддержки позавидуют любые звезды. — Ваша компания… — Окажется каплей в море, — хмыкнула я. Яромир посмотрел на меня с недоумением. — Просто дождись концерта, и сам все увидишь, — пообещала я. — Давай петь. Мы несколько раз исполнили каждый свою партию и пришли к выводу, что к вечеру стоит выучить слова и попробовать себя под минусовку. — Мы молодцы, — сделала вывод я и уже собиралась предложить распрощаться, чтобы пойти зубрить песню, но вопрос Яромира меня сбил с толку. — Дори, а какой у тебя дар? — Что? — растерялась я. А это тут при чем? — Мы с тобой знакомы уже несколько дней, а я про тебя совершенно ничего не знаю. Хотел полюбопытствовать, какой твой основной предмет. — Левитация неодушевленных предметов. А у тебя? — спросила для вида, на самом деле я прекрасно знала специализацию Яромира. — Экзорцизм. Раньше я учился в Северной академии, пока отец работал в посольстве. Сейчас родители вернулись на родину и меня перевели сюда, вроде как поближе. На самом деле добираться до нашего дома самое меньшее — два дня. — Серьезно? — удивилась я. — А говорили, что ваше семейство приглядело в Висильграде поместье. — Такие ходят слухи? — Врут? — Ошибаются, — дипломатично отверг он популярную версию его появления здесь. — Просто в нашей стране всего две академии, эта самая престижная. К тому же в ней учились мои родители. А ты почему здесь? Все-таки провинция. — Как ты сам правильно сказал, наша академия престижная. В столичную набирают студентов не по силе дара, а всех, кого сюда не приняли, главное, чтобы деньги родители платили. А здесь важен дар, для самых талантливых даже сделали бюджетные места. Само собой и выпускники ценятся гораздо больше, нежели из столицы. — Собираешься после окончания работать по специальности? — Зачем тогда вообще поступать в академию одаренных? Обычных универов полно в каждом городе. — Как мне не один раз уже намекнули, — улыбнулся Яромир, — многие девушки сюда поступают, чтобы найти будущего мужа. — А! — поняла я. — Верно, есть такое. Но тогда тебе стоит почаще заглядывать в клуб «Будущих домохозяек» и общество «Идеальная грет». Все желающие сразу после выпуска обзавестись мужьями тусуются там. Любую выбирай — не промахнешься. Они, собственно, для этого и создали свои коалиции, чтобы удобнее было сети расставлять и соперниц устранять. — А ты… — начал Яромир, но я уже поняла, что он завел матримониальную тему не просто так, поэтому перебила его. — Я — их враг номер один, так как позорю само понятие «грет» отсутствием женственности и красоты. — Неправда, ты очень… О, нет! Яромир тоже клюнул на мою нарисованную в планшете внешность? Так и знала. Вот только она, эта самая внешность в прошлом, ее не вернуть. Если честно, я даже сама не помнила, какие черты лица и как были исправлены. — Наша академия сильно отличается от Северной? — снова перебив парня, спросила я первое, что пришло в голову. — Сильно. На Севере мало обращают внимание на развитие дара, считается, что он должен сформироваться сам, вмешательство педагогов лишь навредит и лишит индивидуальности. Поэтому упор идет на физическую подготовку и познание себя. — С охотой принялся рассказывать Яромир, видимо, готовый поддержать любую тему. — Так вот почему ты такой гибкий и ловкий! — осенило меня. Парень на мой комплимент смущенно улыбнулся и продолжил: — Здесь же даются знания в огромном объеме. Кроме информации и практики касательно своего дара еще и общеобразовательные, и смежных специальностей. Мне повезло попасть в здешнюю академию. Мы проболтали обо всем на свете до обеденного сигнала. Время пролетело незаметно. И если раньше я обожала Яромира, всего лишь наблюдая за ним со стороны, то теперь, получив возможность узнать парня поближе, хотелось рвать на голове волосы, что позволила себе попасться в ловушку планшета. У меня мог бы быть шанс… Во всяком случае, мне так показалось. В отличие от прочих ухажеров, он не пытался ухватить меня за колено или прижать в углу, не делал сальных комплиментов и неприличных намеков, не уговаривал подняться к нему и не пользовался нашим уединением. Мы просто разговаривали, взахлеб, наслаждаясь обществом друг друга. — Пора обедать! — подскочила я, осознав, что вопреки намерению держаться подальше от Яромира, провела с ним полдня. Нам нельзя сближаться! Яромир рано или поздно потребует снять маску, а увидев меня… Я не выдержу его отвращения. Только от одной мысли в носу защипали слезы. — Да, пора, — с сожалением произнес Яромир и нехотя поднялся. Он галантно предложил мне руку, и я, не найдя повода нарушить этикет, положила пальцы на его рукав. — Быть может, после обеда снова встретимся и…? — Давай лучше каждый поучит песню сам, отдельно, — с наигранным энтузиазмом предложила я. Яромир сник, поэтому пришлось тихо добавить: — А после ужина можно снова вместе. — Хорошо, — согласился Яромир и повеселел. Мы вышли из каминной и направились в столовую, когда до меня дошло — я не смогу есть при нем. То есть снова буду размазывать еду по тарелкам и ожидать счастливого случая, не уйдет ли Яромир раньше меня. — В чем дело? — спросил парень, заметив, что я замедлила шаг. — Ты иди, ешь, я позже приду, — выдавила я, на ходу придумывая причину. — Мне нужно привести себя в порядок. Он окинул меня удивленным взглядом, но ничего не сказал. Кивнул и пошел дальше. Без меня. Я тоскливо посмотрела ему вслед, но не позволила себе долго страдать. Мысленно отвесила затрещину и припустила в противоположную сторону — женское общежитие. Мне нельзя его любить! Ни в коем случае. А ему меня — тем более. Поэтому меньше общения и больше игнора. Сейчас главная цель — вернуть свое лицо. Лампочки, имитирующие свечки, подмигивали, будто надсмехаясь надо мной. Несмотря на уговоры, глаза предательски щипало от непролитых слез. Что-то я в последнее время стала часто расклеиваться. Так не пойдет. Я сняла маску и утерла лицо рукавом, осушая влажные ручейки со щек. — Дори? От неожиданности я резко обернулась, даже не вспомнив, что следует прикрыться. И почти нос к носу столкнулась с Зеноном. Как он так тихо подошел сзади, что я до оклика даже не подозревала о его близком присутствии? Зенон учился на курс младше меня, но ангельская внешность, огненные кудри до плеч и сияющие ярко-синие глаза сводили с ума даже пятикурсниц, чем мелкий гаденыш без зазрения совести пользовался, разбивая девичьи сердца направо и налево. — Я хотел… — начал паренек, мило улыбаясь. Но по мере того, как до сознания доходило увиденное, приветливость стекала с его лица, заменяя гримасой ужаса. — Чудовище! — наконец, обронил он, пятясь от меня, будто ожидая, что я вот-вот на него наброшусь.