Получится или нет? Получится или нет? Стоп! Успокоиться немедленно. Разумеется, получится, за дело берется не кто-нибудь, а Яромир. Он ответственный и совестливый. Он совершит ритуал по всем правилам и уничтожит злого духа. — Про Изабеллу что слышно? — спросила я у брата. — По-прежнему, — равнодушно пожал плечами Виктор. За обидчицу сестры он совсем не переживал. — Говорят, врачи впервые с подобным столкнулись, на консилиум созывают светил из столицы. Бедная Белла. Мои губы мелко задрожали, стоило чувству вины всколыхнуться внутри. Лучше сейчас не думать о подобных вещах. Ведь совсем скоро мы исправим мою чудовищную ошибку. До чего же я была глупа, связываясь с незнакомым артефактом. Не зря пословица предупреждает о бесплатном сыре в мышеловке. —…Сегодня ждем всех студентов на удивительно уютный и атмосферный вечер выпечки подарочных пряников к Новому году, — ворвался в мои мысли голос грет Морал, зазывающей народ на очередное мероприятие. — Позже вы сможете отправить родным и друзьям свои кулинарные шедевры. Мы обязательно организуем почтовую доставку ваших подарков ручной работы. Цепкий взгляд ректора пробежался по студентам, не проявляющим особого восторга от перспективы возиться на кухне. Когда он остановился на мне, я еле удержалась, чтобы не закатить глаза. Где я и где кулинария? К моему несказанному облегчению, кажется, женщина подумала так же. Грет Морал посмотрела на Яромира и торжествующе улыбнулась. Ее посетила гениальная идея, как привлечь к мероприятию максимум девиц. — Красивая и вкусная выпечка — лучший подарок, а также возможность продемонстрировать дорогому человеку свою оригинальность, талант и, конечно же, нежные чувства. Судя по тому, как девчонки за соседними столиками оживились, намек они поняли и обязательно явятся на совместную выпечку. Могу поспорить, в Новый год Яромира завалят пряниками и печеньями в форме сердец разной степени съедобности. Я улыбнулась. Странно, но эта мысль меня совсем не уколола, хотя раньше я первая кинулась бы доказывать парню свое мастерство в кулинарии, в надежде, что моя выпечка окажется самой-самой и проймет объект моих стараний до глубины души. Неужели, я все-таки поверила в его искренний интерес ко мне? — Чем собираетесь заняться? — как бы невзначай спросил Яромир, когда мы с «братишками» намеревались выходить из-за стола. — Спать, — категорически заявил Виктор. — Что и тебе рекомендуем. — Нам вечером тикать из академии, ключ делать, — пояснил Мстислав, — а тебе позже рисунки твои колдовские чертить. Так что не прогуливай послеобеденный сон, чтобы не напортачить чего ночью. Яромир бросил тоскливый взгляд в мою сторону и кивнул: — Разумеется. Важно сделать все наилучшим образом. Ошибка может стоить жизни. — Чьей? — вскинулся Мстислав. — Как правило, экзорциста. Но так как вы присоединитесь к ритуалу, то в некоторой степени тоже рискуете. — То есть, в случае чего, тебе достанется больше всех? — уловила я из разговора друзей страшную суть. — Не переживай, — ободряюще улыбнулся мне Яромир. — Я не допущу ошибок. Не переживай? Да я вся извелась от дурных мыслей, ну, и безделья, пока дожидалась ужина. На который явились только Виктор и Мстислав. — Яромир — молодец, со всей ответственностью подошел к заданию и отсыпается перед ночными художествами, — прокомментировал отсутствие парня Мстислав. — А вы…? — начала я спрашивать, но Виктор и без слов понял, что я хотела узнать. — А мы прямо после ужина за ключом, — сообщил он. Это мне снова слоняться от одной стены своей комнаты к другой и мучиться от всевозможных глупостей, лезущих в голову? — Печенье что ли пойти испечь? — вслух обронила я. — И время убью, и подарки к Новому году приготовлю. — Не вздумай! — переполошились оба парня. — Да ладно ревновать, я и вам пряников напеку, — улыбнулась я. — Мы как раз этого и боимся, — уточнил Мстислав. — Еще память свежа о твоей чудо-яичнице. — Ой, вспомнили! Когда это было? Три года назад. С тех пор… — Вряд ли твои кулинарные навыки улучшились, — с сомнением протянул Виктор. — Да и с чего бы? Кажется, ты в академии другим вещам учишься. — Поэтому рисковать своими желудками мы больше не станем, — заверил Мстислав. — Лучше тебя для надежности привяжем к кровати. — Зачем? — Чтоб случайно не убежала кулинарить от скуки, — прищурившись, ответил брат. — Мало свои пряники испортишь, еще, чего доброго, другим девицам дашь «полезные советы» приготовления и улучшения рецептуры, — рассуждал Мстислав. — Так чудо-пряники распространятся по мужскому общежитию, и нам тогда даже в собственный санузел придется очередь за сутки занимать. — Что-о-о-о? Оба с громким хохотом вылетели из-за стола и наглым образом сбежали из столовой. Мне даже пришлось за ними подносы убирать. Братишки, понимаешь. Зато мысли мои повернули в другую сторону. Неужели я настолько плохо готовлю? Ну, да, в последний раз я немного напутала с составом яичницы, положив вместо свежего молока прокисшее и заглушив кислый привкус обилием зелени и чеснока. Парням действительно пришлось нелегко после дегустации. А нечего было жадничать и к великанским порциям просить добавку. Я вон вполне легко перенесла свои кулинарные эксперименты. Сегодня о них даже не вспомнила. Вопреки собственным опасениям страдать от бездействия и отсутствия информации мне не пришлось. Сон сморил меня раньше. Зато с утра пришлось поволноваться. К завтраку парни не явились. Ни один. И к обеду тоже. Разумеется, я понимала, что скорее всего они спят после активной ночи, однако не могла не переживать. А что, если кого-то из них поймали учителя или ректор? Причинять неприятности кому-либо мне совершенно не хотелось, но и оставаться уродиной еще на год перспектива была так себе. К тому же Изабелла лежала в медпункте безнадежно ожидая помощи от врачей, которые при всем желании и компетенции не могли ее вылечить. До обеда я накрутила себя до предела, поэтому после столовой отправилась в зимний сад. Если и можно где почерпнуть местные сплетни, так это там. Случись что с парнями, наверняка народ обсудит подобное событие со всех сторон. К моему разочарованию и одновременному облегчению, в зимнем саду о Викторе и Мстиславе помалкивали. А вот Яромиру промывали косточки, как и мне, только речь шла совсем на другую тему, нежели я ожидала. — Слышали? Яромир, ну, тот, высокий и красивый, что перевелся к нам в этом году… — Брюнет с холодным взглядом? — Точно! Он с Дори-Анной встречается. С пацанкой неуклюжей. — Не, не с ней, он с ее братом дружит. — Да ладно, не с ней. Я их сколько раз видела в коридорах, шастают за ручку. — Подожди. Но Дори… она, кажется, сейчас болеет, лежит в медпункте. — Не, в медпункте Изабелла. Говорят, с ней что-то невообразимое случилось, кажется, с лицом. А Дори сама по себе страшная, лучше ночью ее не видеть в кошмарах — не проснешься. — Я слышала она заразилась чем-то и ходит в маске. — В маске она потому, что страшная. Зенон видел, чуть не обделался. — Ну, так она раньше не носила маску, наверно от той заразной болезни подурнела. — Причем здесь маска? Она всегда была уродиной. — Тогда с чего бы Яромиру с ней встречаться? Пресытился красотками, на говнецо потянуло? — Типа того. Бывают же извращенцы. Меня замутило от подобных разговоров, захотелось выйти из-за кустов, в которых я сидела в засаде, и повыдергивать волосенки из глупых голов куриц, сплетничающих на соседней лавке. Не зря «братишки» велели не высовывать нос из своей комнаты. Попробуй, сохрани душевное равновесие в подобных условиях. — Все не просто так, — осадил балаболок мужской голос. — Парня биологическая мать бросила, ушла от отца, когда Яромир был совсем мальчишкой. Уж красавицей грет на все королевство слыла. Кокетка страшная. А сейчас у него мачеха, скромная простая женщина, так оба в ней души не чают. Поэтому Яромир на дух не переносит ваши девчачьи кривлянья и перегруженные штукатуркой лица. Дорка всей этой фигней не страдает, видать, тем и зацепила. — А тебе откуда знать? — обиделись девчонки. — Мы в хороших отношениях. Не скажу, что друзья, но часто пересекаемся. Мой отец ладит с его родителем. — Ааа… Я посидела еще немного на лавке, ожидая, что неизвестный парень, которого мне не удалось рассмотреть из-за кустов, расскажет еще что-то интересное про Яромира, но он то ли отошел от компании девиц, то ли предпочитал далее молчать, но больше я его голос не слышала. Сплетницы продолжали делиться впечатлениями от услышанного, а потом и вовсе перешли на другую тему. Поняв, что бессмысленно сижу на лавке и рискую попасться на глаза отдыхающим студентам, я, обходя многолюдные места, отправилась к себе. В голове была каша. Я пыталась с ней справиться и разложить по полочкам услышанное, но не могла поверить. Встречается со мной? Я — в его вкусе? Испытывает неприязнь к кокеткам? Вот, значит, как. Пока я пыталась с Яромиром флиртовать, то попадала в его «слепую зону», он меня в упор не замечал. Дело было не во внешности, не в том, насколько удачно я себя изменила при помощи планшета, какое красивое платье надела или сделала стильный макияж. Он всего этого не видел. Мои старания улучшить себя были тщетны, пока я вела себя легкомысленно. Стремление обольстить и влюбить в себя приводили к совершенно обратному эффекту. Он отстранялся. И наоборот, стоило мне забыться и стать самой собой, как Яромир менялся. Проявлял заботу и внимание. Неужели это правда? И Яромиру я нравилась такой, какая есть? Вернее, была. Или все-таки до сих пор я ему интересна? Он же помогает и делает вид, будто не замечает моего уродства. Он даже меня поцеловал! Не может быть! Не может быть, чтобы посредственность могла привлечь парня, у ног которого будет любая, помани только пальцем. Я так и не пришла к какому-либо выводу, факты говорили об одном, а собственная самооценка о другом. До ужина я вся издергалась. К прежним переживаниям добавились сердечные. И еще время от времени проскальзывала противная мыслишка, что после ритуала отношение Яромира ко мне наверняка изменится. Сейчас он проявлял благородство, заботясь об изуродованной девице, но, вернув свою внешность, я потеряю статус жертвы и снова перейду в разряд простушек обыкновенных.