Эркель вспомнил. Эта история была ему неприятна, и он хотел о ней забыть. Как видно, это ему удалось. Когда-то, очень давно, будучи подростком, он вместе с отцом и Эариндель отправился на берег моря. Они купались, ныряли за раковинами, валялись на теплых прибрежных скалах. А потом Эарнил, глядя, как резвятся над волнами морские птицы, рассказал детям, что неподалеку от места, где они сидели,есть подводный грот. Он так глубоко, что даже в часы самых сильных отливов его невозможно обнаружить ни с моря, ни с берега. Только самый умелый и отважный ныряльщик сможет достигнуть входа, и, проплыв по узкому туннелю, добраться до маленькой пещеры, расположенной под самым замком. И он, Эарнил, в дни, когда родился каждый из его детей, побывал там, и оставил для каждого из них свой подарок – по большой черной жемчужине. Эариндель, которая была старше Эркеля на целых десять лет, и уже считала себя вполне взрослой, загорелась идеей достать подарок. Она так уговаривала отца, что тот со смехом уступил её просьбе показать вход в грот. Они на лодке добрались с пляжа до места, где отвесные скалы стеной вставали из моря, и втроем нырнули в зеленую глубину. Даже в погоне за жемчужными раковинами Эркелю не приходилось нырять так глубоко. У него начало темнеть в глазах, а грудь заломило от напряжения. А отец и сестрауплывали все дальше, погружаясь все глубже. Их силуэты размытыми тенями скользили по поросшим водорослями скалам, и, в конце концов, Эркель потерял их из виду. Он проплыл вперед еще немного, и увидел отверстие в скале – вход в туннель. Но сил на то, чтобы добраться туда, уже не было. Эркель вынырнул на поверхность, сгорая от злости и стыда за собственное бессилие, и забрался в лодку.Он прождал больше часа, и всерьез начал волноваться за сестру и отца, когда лодку качнуло, и из воды показались их головы. Эариндель была бледна, но весела и горда собственным триумфом. Эркель с завистью смотрел на сестру, и слушал похвалы отца в её адрес. Эарин разжала кулак, и он увидел на её ладони большую черную жемчужину совершенной формы. Эркель обиженно отвернулся и нахмурился, не желая показать, что ему ужасно неловко перед отцом. Эарнил положил руку на плечо сына, и, улыбнувшись, сказал: «Не горюй, Эркель. Ты еще молод. Я уверен, что день, когда вторая хранящаяся там жемчужина будет твоей, не так уж далек». Потом Эркель, тайком от отца и сестры, еще два раза пробовал добраться до заветного грота. Это стало своеобразным вызовом, делом чести. Последний раз ему удалось доплыть до самого входа, но дальше он так и не смог пройти. И, раздосадованный неудачей, Эркель постарался крепко-накрепко забыть всё связанное с этим подводным гротом. А теперь ему предстояло повторить свою давнюю попытку. И в этот раз он не мог позволить себе отступить. Ощущение чужого присутствия заставило мага отвлечься от своих мыслей. Он встрепенулся и понял, что его вызывает Гилэстэл. Как ни хотелось Эркелю остаться в этот момент одному, все же он открылся магистру. - Эркель, наконец-то. Я уж думал, ты не слышишь. Или не хочешь слышать, - магистр испытующе взглянул на полуэльфа из туманного облака. - Простите, магистр, я задумался. - Ты отбыл раньше, чем хотел. Есть какая-то причина, которая заставила тебя так торопиться? - Да, - опустил глаза маг, радуясь, что на таком расстоянии Гилэстэл не в состоянии прочитать его чувств. – Есть одно срочное дело. Это касается войны на южных рубежах. - Война на юге – дело Ригестайна, Эркель. Появились новые, благоприятные для нас обстоятельства, связанные с нашей гостьей. Я созываю Совет. Ты должен быть в Норхете не позже, чем через шесть дней. - Да, магистр. Я буду там. - Эркель? - Слушаю? – Эркель, уловив нечто новое в голосе магистра,замер, не поднимая на него глаз. - Я хочу предостеречь тебя, Эркель. От необдуманных поступков. С некоторых пор я чувствую в тебе смятение и сомнение. Так вот, я бы не советовал пренебрегать моим доверием. Остерегись противостоять мне. - Магистр! С чего вы взяли, что я…. - Я жду тебя на Совете. Канал закрылся, и Эркель, вздохнув, потер виски. «Неужели знает? Или догадывается? Да нет, вряд ли. Просто испытывает. Я становлюсь мнительным, как Ригестайн. Интересно, о каких обстоятельствах он говорил?». Корабль пришвартовался в порту Олломара вечером второго дня. Как ни хотелось Эркелю быстрее приступить к поискам, но в темноте и при бурной погоде это было сделать невозможно. Он промаялся до утра, сидя перед портретом сестры в кабинете. Едва время стало приближаться к рассвету, маг оделся, взял заготовленный с вечера узел и выскользнул из замка. Он спустился к морю, столкнул в воду одну из лодок и в темноте отчалил от берега. Зимний рассвет застал полуэльфа у скал, в качающейся на волнах лодчонке. Эркель взволнованно следил за красным солнечным диском, и, как только он оторвался от горизонта, сбросил одежду и прыгнул в холодную воду. Поплавав немного вокруг лодки для разминки, он набрал воздуха в грудь и нырнул. Внизу было темно. Темно и холодно. Слабое зимнее солнце не могло разогнать мрак, царящий в глубине морских вод. И Эркель плыл наугад, вниз, вдоль скал. Он опустился на глубину, на которой, по его мнению, находился вход в грот. Цепляясь за подводные растения и каменные выступы, он принялся на ощупь исследовать скалу, в надежде обнаружить проход. Но его руки встречали только холодный камень, и Эркель, почувствовав, что не может больше находиться под водой, всплыл на поверхность. Он перевалился через борт лодки, и упал на её дно. Дрожа от холода, негнущимися пальцами развязал узел и достал широкое одеяло. Завернувшись в него, он откупорил находившуюся в том же узле флягу, и припал к горлышку. Вино и мех помогли согреться, унять судороги в мышцах, и через полчаса маг снова был готов погрузиться в ледяную бездну. Он нырял до полудня. Силы были почти на исходе, вино закончилось, одеяло больше не согревало, потому что промокло насквозь, солнце слишком быстро неслось к западу, и Эркель решил отложить дальнейшие поиски до завтра. «Интересно, - подумал маг, усмехнувшись посиневшими губами, - если в очередной раз я не смогу подняться на поверхность, как Гилэстэл объяснит мою смерть? Ладно, в последний раз сегодня». Он сбросил одеяло, и нырнул. Водоросли щекотали нагое тело, пока он медленно, шаря в зеленой путанице растений, погружался во мрак. Но скала была сплошной, ни малейших намеков даже на трещину. Камень словно издевался над ним. «Неужели я перепутал место? Нет, я помню, тогда лодка стояла напротив того большого выступа на утесе. На ней еще соорудили свое гнездо чайки и ужасно громко кричали, опасаясь, что мы потревожим их. Нет, я не мог ошибиться». Задумавшись, Эркель опустился ниже, чем раньше, и внезапно рука, ощупывающая подводную скалу, провалилась в пустоту. От неожиданности он чуть не вскрикнул, и успел порядком хлебнуть воды. Из последних сил стараясь сдержать порыв и не вдохнуть, он взмыл вверх и ухватился за края лодки. «Нашел. Нашел! Конечно! За эти годы море поднялось, и вход оказался еще глубже». Ему стало жарко в ледяной воде. Чуть передохнув, полуэльф дотянулся до ножа на дне лодки и перекинул ремень с ножнами через плечо. «Последний раз. Сейчас». Эркель несколько раз глубоко вздохнул и ушел под воду. Он просто падал вниз вдоль каменной стены, стараясь не делать лишних движений, и сберегая дыхание. Умение погружаться, преодолевая сопротивление воды, было особым талантом прибрежных эльфов, и Эркель, хоть и был наполовину человеком, овладел им в совершенстве. Он достиг входа в грот, и, ухватившись за края, вплыл в туннель. В абсолютном мраке даже эльфийское зрение было бессильно. Эркель поплыл вперед, надеясь, что этот узкий проход не станет его последним пристанищем. Скоро стало не хватать воздуха, а в глазах завертелись зеленые круги. Быстро перебирая руками по стенам, полуэльф плыл и плыл по уводящему вверх туннелю, преодолевая нарастающее отчаяние и страх. Вдруг скала над его головой исчезла, его потянуло вверх, и Эркель, стукнувшись макушкой о пещерные своды, пробкой выскочил на поверхность подземного озерка. Он жадно глотал стоячий теплый воздух подземелья, показавшийся ему слаще ароматных весенних ветров в садах Норхета. Через пару гребков под ногами почувствовалось дно, и маг выполз на гладкий покатый пол грота. Отдышавшись, Эркель осторожно поднялся на ноги и произнес заклинание света. Пещера осветилась сразу тремя яркими светочами, и магу самому пришлось зажмуриться. Умерив свет, он открыл глаза, огляделся и сразу увидел то, ради чего оказался здесь. В нескольких метрах от воды, на обломках одного из многочисленных сталагмитов стоял металлический ларец. Эркель, морщась от попадающих под ноги осколков, подошел, опустился на колени и попробовал поднять крышку. Она не поддалась. Тогда Эркель вынул нож и попытался с его помощью открыть сундучок. Но лезвие лишь бессильно скрежетало по поверхности, покрытой рыжими пятнами. Маг попробовал поднять сам ларец, и оказалось, что за прошедшие годы он накрепко врос в камень под ним. Оставалось одно – применить магию. Эркель мысленно перебрал подходящие заклинания, и остановился на заклинании огненной нити. Вполголоса внятно проговаривая нужные слова, он провел перстнем по периметру шкатулки, в том месте, где крышка прилегала к основанию. Металл в тех местах, где его касался рубин, раскалился докрасна, плавясь, и Эркель, поддев ножом крышку, сбросил её прочь. Внутри лежала книга. Пока Эркель ошеломленно глядел на неё, плавящиеся края шкатулки коснулись корешка переплета. Кожа поползла под жаром, и, промедли маг еще немного, ему бы досталась одна зола. Он выхватил начавший тлеть дневник из ларца, ощутимо опалив руку. Шипя от боли, Эркель кинулся к воде и окунул в неё корешок книги. Когда он его выдернул и отряхнул, в руках у него оказались разрозненные, чуть обугленные и намокшие по краям листы. Сердясь на самого себя за оплошность, Эркель коротким заклинанием высушил то, что осталось от дневника. Усевшись возле камня с остатками ларца, маг бережно положил книгу на колени и осторожно открыл первый лист. К счастью, весь текст остался цел. И Эркель сразу узнал мелкий аккуратный почерк магистра. Он бегло просмотрел первую страницу. Ничего предосудительного. Некоторые даты, незначительные события из жизни Гилэстэла. Маг нетерпеливо перевернул несколько страниц, и вчитался. «… поговорил с Астидом. Он не возражает, но говорит, что это рискованно. Я смеюсь над его опасениями. Разве в состоянии они, ослепленные собственным высокомерием, разглядеть под своими ногами маленького паучка, ткущего для них смертельно опасную паутину! Они все окажутся в ней. Одних я съем сразу же, других оставлю на сладкое, а кое-кто…. Но об этом еще рано. Пока рано. Пока только Астид». Эркель перелистнул еще несколько страниц. «…еще один - Лейнолл! О, это славный, могучий воин, хладнокровный и рассудительный. Мне повезло с ним! А вот его семье, боюсь, что нет. Он убит горем, он страдает. Кто поможет Лейноллу? Гилэстэл! Я утешу его, и он будет признателен, он будет искренне предантому, кого должен бы ненавидеть! Какое великолепное по исполнению представление. Какой цинизм!». Маг торопливо пробежал пальцами по страницам и раскрыл дневник в последней его четверти. «…и это будет последний. Жаль, что его сестра оказалась намного сильнее. Нет, неверно. Жаль, что она оказалась по другую сторону. А какое было бы подспорье! Но, с другой стороны, она, все же, сможет оказать мне услугу. Своей гибелью. Хотелось бы - неожиданной и трагической. Эркель не простит её смерти никому. Да, именно так. Ты оказалась по другую сторону, Эариндель. А там – тьма и смерть. Так что…» Дальше Эркель не стал читать. Он захлопнул книгу. Его трясло мелкой дрожью. Анарниэлль была права. Права. Права! Он заглянул в то, что осталось от ларца. На дне, там, где металла не коснулся беспощадный жар, лежала раковина, а рядом с ней – перевязанный тонкой ленточкой свиток. Эркель взял раковину, и из перламутрового нутра на его ладонь выкатилась большая черная жемчужина. Он сглотнул и развязал ленту. Это было письмо сестры. «Милый Эркель! Я пишу эти строки в надежде, что ты их никогда не прочитаешь. А если прочитаешь - значит, случилось то, чего я опасаюсь. Эркель! Похоже, что Гилэстэл сошел с ума. По крайней мере, у меня сложилось именно такое впечатление после общения с ним. Он настолько уверен в успехе своего плана по уничтожению эльфов, что даже не стал скрывать это от меня. И предложил мне разделить с ним триумф победителя, то есть пойти на осмысленное предательство, встав на сторону жаждущего власти безумца и развязать бессмысленную войну. Эркель! Прошу, не дай себя обмануть, не дай случиться этой трагедии. Ты знаешь, меня нелегко напугать. Но сейчас я боюсь, очень сильно боюсь. Я прихожу в ужас при одной мысли о том, что он может сотворить со всеми нами. И с миром. Я еду во дворец, к королю. Надеюсь, что успею предупредить его. А если нет – дневник Гилэстэла станет достаточным доказательством его вины.Передай его королю. Прощай, Эркель, прощай, мой младший и любимый брат! Твоя любящая сестра Эариндель». Эркель выронил свиток, и он с тихим шелестом упал к его ногам. - Эарин… Эарин, прости меня! Я был слеп, я был слеп! Прости меня… Он зажмурился, надавил тыльной стороной ладоней на глаза. По обожженному запястью соскользнула соленая капля, за ней еще одна, и еще. Эркель плакал, не стесняясь. Слезы бурной весенней рекой взламывали лед на сердце, унося застарелую боль, скорбь и жалость к самому себе, но оставляя гнев и желание мстить. Он не помнил, сколько просидел так. Может, несколько минут, а может, несколько часов. Надо было возвращаться. Но прежде следовало подумать, как защитить бумагу от воды. Взгляд мага упал на песок под ногами. Вскоре на полу пещеры пузырилось и кипело под магическими лучами жидкое стекло. Повинуясь движениям рук Эркеля, один из пузырей стал расти, и вскоре к услугам мага был вместительный стеклянный сосуд. Эркель сунул в прозрачный шар бумаги, опустил туда же отцовский подарок, и заплавил отверстие. «Надо будет плыть осторожнее, - подумал Эркель. – Если шар разобьется…». Он в последний раз окинул взглядом грот, и, неся перед собой драгоценную ношу, вошел в воду. Вопреки опасениям, все обошлось. Он благополучно преодолел туннель, и всплыл на поверхность в нескольких метрах от лодки. Солнце уже село, и на море быстро опускалась ночная мгла. Но после подводного мрака она казалась Эркелю ясным днем. Он бережно положил шар в лодку, забрался в неё сам и оделся. Озноб прошел, как только он взялся за весла. Сидя прямо на полу у жаркого камина в ярко освещенных покоях, Эркель снова и снова перечитывал дневник Гилэстэла. Он то вскакивал и принимался мерить шагами комнату, в негодовании отшвырнув от себя пачку исписанных листов, то снова бросался на ковры и принимался жадно вчитываться в ровные строки. Так прошли ночь и утро. Только вечером следующего дня, немного успокоившись и приведя мысли в порядок, Эркель вспомнил, что послезавтра состоится Совет. И он заведомо на него опаздывал. А какой фурор могла бы произвести его находка, предъяви он дневник членам Совета! Но ничего. Когда он прибудет на остров, они все еще будут там, и он попросит, нет, он потребует собраться еще раз, и расскажет им все. Им и Вайре! Она не должна верить магистру, не должна открывать ему своих тайн. Эркель дернул шелковый шнурок, и дверь в комнату открыла служанка. - Найди капитана. Пусть немедленно готовит мой корабль к отплытию. - Да, господин, - склонилась в поклоне горничная. Меньше чем через два часа судно покинуло скалистое побережье. Эркель, презрев холод, ветер и снег, стоял на передней палубе, сложив руки на груди. В шкатулке в его каюте лежали письмо сестры и дневник Гилэстэла – стопка пожелтевших от времени листков, в одно мгновение бесповоротно изменивших его судьбу. Глава 5 Гилэстэл рассеянно слушал Астида. - Магистр? - Прости, Астид. Повтори еще раз, я задумался. - Почти все в сборе. Нет только Ригестайна и Эркеля. - Про Ригестайна я знаю. Видимо, он оказался прав, на юге назревает война. Он говорил со мной несколько часов назад, просил помощи. - Послать туда войска? - Повременим пока. Ситуация не так страшна, как пытается представить Ригестайн. - Хорошо. А что с Эркелем? - Я пытался вызвать его, но он не отвечает мне. Просто не открывается. Мне это не нравится. Как только он прибудет, если прибудет вообще, тотчас сообщи мне. - Непременно. Так нам отложить Совет до его приезда? - Нет, конечно. Он отсутствует на нем не в первый раз, и больших неудобств мы не испытываем. Я поговорю с ним потом отдельно. Заодно попытаюсь разобраться в его поведении. Он стал странен, с ним что-то происходит. Да еще этот поспешный отъезд. Честно говоря, я перестал доверять ему, Астид. Будь с ним внимателен.Возможно, придется на какое-то время оградить его от участия в делах. Временно, конечно. Так что будет даже лучше провести Совет без него. Извести остальных о времени и составе. - Слушаюсь. - Теперь о другом. Ты узнал, что за долина расположена на востоке? - Да, магистр, - Астид улыбнулся. – Вернулись грайры, принесли хорошие новости. В необитаемых землях действительно есть небольшая, окруженная кольцом гор, долина. Но птицы не смогли проникнуть в её пределы, и неизвестно, живет ли там кто-то. - Это они, Астид, - Гилэстэл качнул головой. - Я знаю, что это они, чувствую. Великолепно, мой друг! Просто великолепно. - Что вы намерены делать? - польщенный похвалой, Астид глядел на довольное лицо магистра. - Стереть эту долину с лица земли. Вместе с её обитателями. Сколько у нас воинов? - В регулярной армии, не считая тех, что у Ригестайна, около пятидесяти тысяч. Если мобилизовать боеспособное население, наберется в шесть раз больше. - Население оставь в покое. Ригестайн просил помощь? Так отправь к нему тридцать тысяч. Остальные понадобятся мне. - Двадцать тысяч на какую-то долину? - удивленно поднял брови Астид. - Нет, конечно. Но и не следует недооценивать эльфов. - Тогда, может быть, отправить остальных на юг? - Не стоит. Не стоит оголять другие рубежи. - Нимхийка будет участвовать в Совете? - Разумеется, нет! Почему ты спросил об этом? - Если она узнает, что вы собрались послать войска на восток…. Вы ведь обещали ей, что позволите эльфам уйти. - Астид, ты меня разочаровываешь! Неужели ты думал, что я позволю вот так просто им выскользнуть из моих рук? Сколько бы ни пряталось их там, за этими скалами, живым оттуда не должен уйти ни один! А что касается Вайры, она не узнает. Она ведь поклялась хранить эту тайну до конца? Вот и пусть хранит. До конца. Открою тебе небольшой секрет. После сегодняшнего Совета я планирую посетить нимхийский храм. Она любезно согласилась проводить нас туда, дабы мы убедились в его существовании. Я говорю «мы», потому что вы все пойдете вместе со мной. Мы получим от неё все – оба камня, портал, способ его использования, ребенка, - безо всякой за то платы. Но главное – через год она не будет мне нужна. - Что?! Вы же хотели… - лицо полукровки выразило неподдельное удивление. - Я передумал, Астид. Как только я получу то, что хочу, я избавлюсь от неё. Она опасна, ты был прав. Я не смогу удержать её, она попала ко мне в руки слишком поздно. Надо держать её и Эркеля подальше друг от друга, их дружба начинает меня беспокоить. Она сильна и безрассудна, а он импульсивен. - А если остальные не поддержат решение отправить армию в долину?