Астид, лавируя меж столами, подошел к столу, за которым расположились несколько эльфов. Светлые волосы, дорогая одежда, непринужденные позы – хозяева жизни. Полукровка поставил кувшин и кружки на стол, робко поднял взгляд на эльфов, любуясь. А потом неожиданно для себя подал голос. - Господа желают что-нибудь еще? Разговор за столом прекратился, пять пар глаз устремились на него, и он, стушевавшись под удивленными взорами, бросился на кухню. - Что это было? – послышался смешок одного из эльфов. – Вы слышали? Мне показалось, или он с нами заговорил? - Я слышал только хрюканье, - ответил его товарищ, мелодично рассмеявшись. Астид, укрывшись за дверью, прислушивался к словам. Он давно привык к насмешкам, как со стороны людей, так и со стороны эльфов. И считал, что так и должно быть – ведь он полукровка, дитя греха и порока, и все, что ему остается – смириться со своей судьбой. Он осторожно выглянул в зал. В стороне от эльфов за столом одиноко сидел недавний приезжий. Он снял плащ, и Астид рассмотрел его – эльф с длинными белыми волосами, в красивой дорогой одежде. - Хозяин! На зов гостя вышел хозяин, и, выслушав тихую просьбу, удалился с подобострастным поклоном. Астид засмотрелся на посетителя, и не заметил появившегося сзади хозяина. Чувствительный пинок швырнул его на пол трактира, под ноги посетителей, и вопль негодования разнесся по залу. - Асти-ид!! Я тебя битый час ищу! Где ты шляешься, вымесок? Тебе разве здесь место? Совсем обленился, гадючий полукровка! Астид, больно приложившийся головой к ножке стола, медленно поднялся. Из разбитого надбровья сочилась кровь. Покорно подставляя плечи под кулаки хозяина, он поплелся прочь из зала. Эльфы насмешливо щурились, глядя на понуро бредущего юношу. Люди в трактире смотрели на него кто с пренебрежением, кто с жалостью. Только беловолосый эльф глядел не на него, а на хозяина. И во взгляде его горело бешенство и возмущение. - Эй, хозяин, полегче. Не собака же, человек все-таки, - услышал Астид угрюмый голос от компании людей за одним из столов. - Какой человек, - отмахнулся хозяин, однако кулаки опустил. – Полукровок он нагульный. Мать его со стыда бросила. Я его поднял, воспитал, скотину ленивую, неблагодарную. - Однако ж, ты полегче все ж. Неровен час, прибьешь парня насмерть. - Прибьешь его, как же, - хмыкнул хозяин. - Живучий он. А если и так, кому он нужен-то? Астид мел двор, сжав зубы и глотая обиду. Внезапное заступничество людей пробудило в нем небывалые мысли – мысли о том, что он не хуже других. А вслед за этой мыслью пришла и другая – страшная и холодящая внутренности. Из трактира вышли эльфы, и Астид, повинуясь знаку хозяина, провожавшего их, подошел. Не поднимая взгляда на господ, он подставил руки, и эльфы, наступая на его ладони, сели в седла. Поодаль, готовясь к отъезду, укладывал седельные сумки беловолосый путник. Изредка он мрачно поглядывал то на хозяина, то на юношу возле него. Светлыеглаза гостя изумленно распахнулись, когда нож эльфа, которого Астид подсадил в седло, тихо выполз из ножен сам по себе и плавно опустился под задние копыта лошади. Полукровка незаметно нагреб ногой земли на нож, и встал сверху. Эльфы покинули постоялый двор, и хозяин, не удостоив слугу даже взглядом, ушел. Астид осторожно оглянулся. Беловолосый копался у своего седла, отвернувшись и не обращая на него внимания. Быстро нагнувшись, полукровка поднял нож с земли. Спрятав его под одеждой, он попятился и скрылся за постройками. Беловолосый усмехнулся, с осторожным любопытством исподволь следя за действиями юноши.Потом развернулся и пошел в ту сторону, где скрылся необычный вор. Он нашел его в сарае, за загоном для овец, определив местонахождение по приглушенным хрипам и стонам. Полукровка стоял над трактирщиком, держа в руке украденный эльфийский нож. А хозяин, еще живой, перемазанный кровью, лившейся из нескольких ран на теле, привалился к дощатой загородке. В его глазах бился смертельный ужас. Увидев беловолосого эльфа, трактирщик захрипел и задергался. Астид обернулся. И встретился взглядом со светло-голубыми глазами эльфа. - Так даже свиней не убивают, - произнес беловолосый. – Ты неправильно держишь нож. Он отобрал у замершего в ступоре Астида клинок, и, нагнувшись, широким умелым движением перерезал хозяину горло. - Тебя зовут Астид? Полукровка нервно сглотнул и кивнул, гадая, что нужно этому эльфу, так спокойно добившему трактирщика. - Я Гилэстэл. Тоже полукровка. И никто не смеет обращаться со мной так, как он позволял себе поступать с тобой, - Гилэстэл пнул носком сапога тело, и бросил рядом с ним нож эльфийской работы. - Поедем со мной. Обещаю, что больше никто и никогда не посмеет поднять на тебя руку. И он протянул Астиду ладонь. С того дня прошли века. Но Астид и по сей день был готов перегрызть любому глотку за магистра. Даже невзирая на то, что тот отобрал у него единственную любовь, которую знал полукровка. Ночь накрыла Норхет звездным покрывалом, раскладывая кружевные узоры под деревьями роскошного сада, под зубчатыми стенами замка.Внизу, в тени террасы, на которой стоял полуэльф, притаилась полуобнаженная женская фигура. Когда затихли последние слова, произнесенные беловолосым магистром, Зараэль отступилавглубь галереи и прислонилась к мраморной колонне. Сдерживая рвущиеся наружу судорожные вздохи, она стиснула зубами ладонь так, что на смуглой коже проявился еще более темный кровоподтек. Глава 2 Служанка сокрушенно вздохнула и забрала поднос с нетронутой едой. Выходя из отведенных Вере комнат, она столкнулась с магистром, и отрицательно покачала головой в ответ на его вопрошающий взгляд. Середину роскошной спальни занимала широкая кровать, с которой уже третьи сутки не вставала Вера, пребываяющая в апатичном безразличии к окружающему миру. Гилэстэл прошел мимо неё и остановился у окна. Покои гостьи располагались в новой, самой устроенной части замка, и имели отдельный выход в прилегающий парк. - Так нельзя. Ты напрасно себя изводишь. Случившегося не исправить, так зачем усугублять горе? Хотя бы поешь. Вера даже не шевельнулась. Гилэстэл помолчал, ожидая ответа - тщетно. Заложив руки за спину и покачиваясь, он краем глаза наблюдал за девушкой на кровати. - Через два дня в Норхет прибудут мои друзья. В том числе и твой давний знакомый - Эркель. Я хочу познакомить тебя со всеми остальными, и надеюсь, они тебе понравятся. Я рассчитываю, что они увидят тебя такой, какой ты на самом деле и являешься – сильной, целеустремленной, гордой чародейкой. Они ведь мужчины, Вайра, и вряд ли смогут оценить тебя по достоинству, если увидят твои опухшие от бесконечных слез глаза, покрасневший нос и нечесаные волосы. Губы магистра тронула улыбка, когда он произносил эти слова. Но Вера снова пропустила их мимо ушей. Она просто лежала, поджав ноги, обняв подушку и уставившись в одну точку. Полуулыбка исчезла с лица Гилэстэла. Он отвернулся к окну и стал наблюдать за птицами на аллеях парка. Голос его был тих и печален, когда он сказал: - Я приказал извлечь останки твоих друзей из болота, и перевезти в замок. Их похоронят здесь, и ты сможешь навещать их. - Что вам от меня нужно? Гилэстэл повернулся. Вера, не меняя позы, смотрела на него с ложа. И магистр с удовлетворением отметил, что тусклая дымка безразличия на её глазах исчезла. - Вам ведь нужно это? Вера села на постели. Приподняв одной рукой копну рыжих волос, она сдернула с шеи цепочку с лорелантом. Даже не взглянув на медальон, она швырнула его к ногам магистра. Золотой кулончик, жалобно звякнув, ткнулся в подошву сапога полуэльфа, словно ища у него защиты. - Так забирайте. Вот оно, ваше сокровище. Я отдаю его вам добровольно. Из-за этого проклятого камня погибли те, кого я любила! Вера горящими от негодования глазами смотрела, как Гилэстэл нагнулся и поднял медальон. С минуту он молча разглядывал лежавшее на ладони украшение, а потом подошел к Вере и присел возле неё на кровать. - Прекрасная работа. Сразу видно руку мастера. Кто делал его? Вера смешалась, и, опустив глаза, выдавила: - Троди. - Троди? Это тот огон? Это его подарок? Вера, чувствуя, как горло снова сжимают спазмы, молча кивнула. И тогда Гилэстэл протянул руки и надел цепочку ей на шею. - Такими подарками не бросаются сгоряча, Вайра. Предложи мне его потом, когда утихнет боль, а на смену эмоциям придет здравый смысл. Она подняла на него удивленные глаза, и наткнулась на внимательный и печальный взгляд. - Я не монстр, Вайра. Тебя неверно информировали. И мне не нужны такие жертвы. Я, как и ты, скорблю о смерти твоих друзей. Несмотря на прошлое. - Но… - Что? - Ничего. Я понимаю – дань уважения врагу и все такое прочее. - Врагу? – Гилэстэл скорбно покачал головой. – Нет, Вайра, это не дань уважения. Мне действительно жаль, что это произошло. Зачем вы пошли той дорогой? Высадись вы в гавани, все было бы по-другому. - Вы хотите сказать, что не стали бы препятствовать нам? – Вера с недоверием глядела на магистра. - Препятствовать?! Нет. Нет! Я знаю, в это тяжело поверить, но я бы встретил вас с радостью. Пойми, Вайра, прошло уже столько времени с той войны. Ведь Сарлис, его сестра и я – мы из одного рода. Мы были друзьями когда-то. Не просто друзьями – я ведь одной крови с ними, мы состоим в родстве. Я был бы рад…И мне больно так же, как тебе. Старая вражда уже не в счет. Мне тяжело сознавать, что где-то далеко эльфы помнят меня как некое чудовище, монстра, безжалостного и жестокого. Мне одиноко, Вайра. Клянусь, я не знал, что эльфы еще живут в этом мире. Тем сильнее моя радость от того, что я еще смогу встретиться с ними. И тем сильнее моё горе. Я хочу, чтобы мы с тобой помогли друг другу. Мы ведь в силах это сделать. Но, чтобы нам стать друзьями, недостаточно одного моего желания. Я прошу тебя – не прячься в свою раковину. Вера смотрела в светлые глаза, полные участия и понимания. Сомнение и нерешительность уступали место элементарной усталости. Она вдруг почувствовала, насколько измотана, и что напряжение последних дней, если не ослабить его, доконает её. Откинувшись на подушки, Вера прошептала: - Хорошо. - Вот и прекрасно, - обрадовался полуэльф. – Отдыхай. Тебе необходим сон. Когда проснешься, кликни служанку. Она сделает все, что ты ей прикажешь. Не стесняй себя в желаниях, здесь это не принято. А мне будет приятно оказать тебе должное внимание. Магистр ободряюще улыбнулся. Вера не стала отвечать ему тем же, но его это нисколько не расстроило. Он не торопясь покинул Верины покои, не забыв в дверях обернуться и улыбнуться еще раз. Меньше всего на свете Вере сейчас хотелось что-нибудь желать. И еще она подумала о том, что с этих пор больше не сможет улыбаться.Вера закрыла глаза, совершенно не надеясь на то, что сон посетит её. Но ошиблась. Она заснула почти сразу, крепко и спокойно. Чары Гилэстэла действовали безотказно. *** Эркель мерил широкими шагами зал, нервничая так, словно это его должны были представить незнакомым лордам. Гилэстэл вызвал его и Иннегарда из Олломара внезапно, и даже не сообщил по какой причине. Они прибыли в Норхет вчера вечером, одновременно с Ригестайном. Эркель узнал о событиях последних дней на экстренно собранном вчера Совете. Новость о том, что вместе с нимхийкой на острове оказались еще и эльфы, причем члены королевской семьи, повергло в глубочайший шок всех прибывших в Норхет магов. Не стал исключением и Эркель. Но его неприятно поразило не само наличие эльфов, о которых он знал давно, а другое обстоятельство, связанное с их прибытием на остров. Конечно, он не собирался занимать противную магистру позицию, но его изрядно покоробил цинизм, с которым Гилэстэл описал ситуацию. Слова магистра развеселили одного лишь Иннегарда. На лице Лейнолла отразилось неодобрение, Улле понимающе качнул головой, не выразив, однако, большого энтузиазма по поводу задумки Гилэстэла. Ригестайн просто промолчал. По лицу Астида невозможно было определить ход его мыслей. Эркель промучился всю ночь, и к утру, наконец, решил для себя, что пока выжиданиебудет наиболее подходящей тактикой. - Да сядь ты, в конце концов! – не выдержал Иннегард, вальяжно развалившийся в кресле. – Что ты машешь руками, словно ветряная мельница! - В самом деле, Эркель, успокойся, - поддержал его Лейнолл, спокойный, как всегда, и единственный из всех надевший серую мантию. Остальные, не желая показаться перед лицом гостьи безликими тенями, явились к обеду принаряженными. Эркель оглянулся на друзей, и, уступая, опустился на резной диванчик. В назначенное время в зал вошел Гилэстэл. Рядом с ним, едва касаясь согнутой в локте руки магистра, шла Вайра. Маги поднялись навстречу, с любопытством рассматривая спутницу магистра. Эркель сразу отметил перемену в её облике. И перемена была не из лучших. Ни тонкий макияж, ни прическа, ни роскошный наряд не могли скрыть кругов под глазами и изможденного вида. - Позвольте представить вам нашу гостью. Леди Вайра Остосара. Она – особенный наш гость, и требует особенного отношения. Вайра, познакомься с моими, а теперь и твоими, друзьями. По знаку магистра к ней первым подошел Астид. Учтиво поклонившись, он представился Вере. Она сдержанно кивнула, и Эркель заметил, что ей явно не по себе. После Иннегарда и Ригестайна настала его очередь. Эркель, проглотив комок в горле, выговорил свое имя. Однако, вопреки его ожиданиям и к некоторому разочарованию, спутница магистра ни единым движением не выказала того, что они уже давно знакомы. Тот же, что и для остальных, равнодушно-вежливый взгляд,легкий кивок головы. Эркель, уступая место Улле, отошел, озадаченно приглядываясь к Вайре. Уж не сотворил ли магистр чего-нибудь с её памятью? А магистр тем временем, обежав глазами зал, недовольно дернул бровью, кивком подозвал Астида и шепнул ему несколько слов. Тот вышел, но почти сразу же вернулся.