- Лорд Гилэстэл беспокоится по поводу вашего долгого отсутствия, госпожа. Он просил меня проводить вас в замок. Извольте следовать за мной. Вера кивнула, не произнеся ни слова. Незнакомец сел на ожидающую его лошадь, и они неторопливой рысью двинулись по широкой, вымощенной ровными плитами дороге. К удивлению Веры, дорога от порта до замка заняла каких-нибудь полчаса. Они въехали в распахнутые ворота, проскакали по аллее, засаженной кленами, и спешились у крыльца. В ту же минуту Уванимо увели подбежавшие слуги, а Верин сопровождающий, поклонившись вышедшему из распахнутых дверей Астиду, ушел и увел своего коня. Маг спустился к Вере, и с легкой укоризной произнес: - Леди Вайра, неразумно так надолго покидать нас. Тем более путешествовать по острову в одиночку. Лорд Гилэстэл беспокоился за вас. Мы все за вас переживали. - В самом деле? – изобразила удивление Вера, поднимаясь по ступенькам. – Думаю, мне это простится на правах гостьи. К тому же, я могу сама о себе позаботиться. Во всяком случае, без сопровождения в лице леди Зараэль мне намного уютней. А если лорд Гилэстэл хочет избежать в будущем беспокойства в связи с моим поведением, пусть отправит меня на материк. Я ведь не пленница здесь, не так ли, лорд Астид? Она испытующе взглянула в лицо черноволосому полуэльфу. Но тот не смутился под её пристальным взглядом. - Конечно, нет, леди Вайра. Вы здесь гостья, к тому же очень желанная. И, уверяю вас, вы можете покинуть Норхет в любую минуту, как только захотите. Вопрос в другом – куда вы пойдете, кто ждет вас? Задумайтесь над этим, и, возможно, желание покинуть остров пройдет само собой. Несмотря на вежливый тон, в его серых глазах Вера прочла предупреждение. Она отвернулась от мага. - Я устала, лорд Астид. Проводите меня в мою комнату. Я пока еще плохо ориентируюсь в замке. Думаю, со временем я исправлю это упущение. Астид прищурился и слегка дернул углом рта, что должно было изображать согласную улыбку. Они скорым шагом прошли по ярко освещенным галереям замка, и маг привел Веру к дверям её покоев. Пожелав ей спокойной ночи, он удалился. Несмотря на подавленное настроение, которое, впрочем, стало уже привычным за последние дни, прогулка пошла Вере на пользу. Тело требовало отдыха, и Вера надеялась, что сегодня она, наконец, сможет заснуть без дурных снов. Она распахнула настежь все окна, чтобы ночная свежесть изгнала из углов и её мыслей пугающие образы. Внезапно ей послышался шорох снаружи, у её двери, что вела в парк. Как была,в ночной рубашке из тонкого шелка, она вышла в ночную темь. Свет прямоугольником лег на ступеньки, и Вера увидела на них тушку зайца. Она огляделась, и заметила мелькнувший в конце темной аллеи женский силуэт. Потом перевела взгляд на бесполезно убиенного зверька и опустилась рядом с закоченевшим тельцем на ступени. Вера просидела так, оплакивая бессмысленную заячью смерть, пока ночной холод не заставил её тело покрыться мурашками, а зубы не начали выбивать мелкую дробь. Тогда она поднялась, вернулась в комнату, закрыла все окна и легла в кровать. И до самого утра ей снились скачущие перед её черной огнедышащей лошадью стаи зайцев с безжалостно свернутыми набок ушастыми головами. *** Гилэстэл улыбнулся, слушая, как Зараэль тихонько приоткрыла двери, проскользнула в его комнату и теперь крадучись пробирается, прячась в тенях, к его ложу. Он знал, что она делает так иногда – приходит в его опочивальню, и ложится, охраняя его, на мягких шкурах у постели. Он не мешал ей, чувствуя сквозь отрешенность её присутствие. Оно согревало. - Зараэль? Пламя свечей взметнулось, освещая комнату, и южанка вздрогнула, застигнутая врасплох. Но тут же, сориентировавшись, стремительно бросилась к ложу магистра и опустилась на мягкий мех у его подножия. - Что случилось, Зараэль? – голос магистра был холоден. - Ты сердишься на меня? – подняла она на него умоляющие глаза. – За что? Что я сделала такого, чем заслужила твоё недовольство? - Ты знаешь. - О чем? - Зачем ты подсунула ей Уванимо? Это могло плохо кончиться. Для вас обоих. - Подглядывал? – хитро усмехнулась южанка, пропустив мимо ушейтон, которым Гилэстэл произнес последнюю фразу. Магистр взглянул на неё, и, не чувствуя в себе больше сил гневаться, мотнул головой. - Нет. Наблюдал. Так зачем? - А зачем ты представил меня как свою дочь? Только потому, что собираешься заменить меня ею? - Подслушивала? – усмехнулся магистр. - Нет. Наблюдала, - парировала та. Магистр расхохотался. Зараэль, чувствуя, что гроза миновала, переместилась с пола на кровать. - Разве ей не все равно, кто я такая, раз уж ты собираешься заиметь от неё детей? - Зараэль, не злись. Пойми. Я хочу, чтобы она мне доверяла. - И это после того, как ты ей уже столько наврал?! – Зараэль приподняла бровь и рассмеялась. - Да, ты еще больший циник, чем я считала. Но я восхищаюсь тобой. И я хотела бы быть похожей на тебя, если бы действительно была твоей дочерью. Гилэстэл сел. Светлые глаза серьезно и внимательно глянули на южанку. Потом он взял её лицо в свои ладони. - Ты действительно моя дочь, Зараэль. Это не розыгрыш и не ложь. Глаза девушки расширились, когда она ощутила исходящую от магистра энергию. И поняла, что он говорит правду. - Но…. Нет, я не верю. Как? - Что ты помнишь о своем детстве, Зараэль? До того, как я привез тебя в Норхет? Зараэль опустила глаза и высвободилась из рук магистра. Она тихо сползла с кровати на шкуры и села, поджав ноги и опустив подбородок на колени. - Что я помню? Я помню маленькую девочку, самого младшего ребенка в семье килитского вождя. У неё шесть братьев. Братьев, которых она ненавидит и боится, потому что ониненавидят её. Ненавидят за то, что она не похожа на них. Отец… Ему все равно. У него достаточно сыновей, чтобы беспокоиться еще и о девчонке. От неё все равно никакого проку не будет. Никто из вождей соседних кланов не возьмет в жены такую образину – светлоглазую, со странным цветом волос. Хотя он все же приказал сделать мне татуировку, обозначающую принадлежность к своему роду. Так, на всякий случай. Мать… Эта злобная татуированная стерва, вымещающая на мне всю свою ненависть. Все из-за того, что муж, взглянув на новорожденную дочь, обвинил её в супружеской измене. Каким-то образом все утряслось, она сохранила свое положение, но неприязнь ко мне осталась. Что еще… Еще - голод, страх побоев и одиночество. Помню, мне было лет пять, я завела себе друга – маленького щенка. Нам было так весело вместе. А потом он пропал. В день, когда он исчез, мой старший брат лично принес мне мясо. Я съела все до крошки, потому что была вечно голодна. Он смотрел на меня и довольно улыбался. А потом достал из-за пазухи маленькую шкурку и со смехом объяснил, кого я только что съела. Мне было так плохо тогда, так плохо…. Но ему было намного хуже, когда он умирал. Намного… Никто не догадался, что это сделала я, все считали, что он сам, по неосторожности, напоролся на дротик, ложась спать, и порвал себе горло. В тот день я поклялась, что никто больше не посмеет обидеть меня. Удивительно, но, похоже, что все тоже это поняли. Меня оставили в покое, то есть почти в полной изоляции. Я уходила из селения на несколько дней, бродила, где мне вздумается, но всегда возвращалась. Моим первым оружием была палка, с которой я не расставалась с младенчества – надо же было как-то отбиваться от обидчиков. Потом у меня появился нож - я утащила его со стоянки каких–то людей. О, какой это был восторг! А однажды, вернувшись, я обнаружила в селении странного человека. Человека с удивительно светлыми, белыми, как молоко, волосами и глазами, похожими на мои, – Зараэль повернула голову и долгим затуманенным взглядом вгляделась в лицо внимательно слушающего её магистра. - И отец был удивительно приветлив со мной. А мать суетилась, собирая мои вещи, которых у меня отродясь не было – мальчишечьи обноски, донашиваемые мною,было стыдно даже назвать вещами. И братья, обычно такие заносчивые и уверенные в себе, сбившись в кучу, смотрели на меня с завистью. А незнакомец посадил меня на коня рядом с собой, и укрыл своим плащом. Это было первое человеческое тепло, которое я почувствовала за всю свою предыдущую жизнь. Это было так страшно… и сладко. И тогда я поняла, что вся моя предыдущая жизнь была лишь прологом, вступлением. А настоящая началась в тот миг, когда край серого плаща накрыл мои плечи. И в эту жизнь я вошла чистой, сновым именем, которое дал мне ты, Гилэстэл. Вот что я помню. И если ты хочешь убедить меня в том, что тот безобразный важный ублюдок мне не родной отец, тебе придется постараться, магистр. - Думаю, у меня получится, - мягко улыбнулся ей Гилэстэл, опускаясь рядом с ней на мягкий ворс и обнимая её. – Слушай. Однажды, очень давно, одному небезызвестному тебе магу пришла в голову мысль, что он, по сути, очень одинок. Он перебрал варианты, как избавиться от этого чувства, и ни один из них не пришелся ему по вкусу. Он не мог позволить себе завести друзей, не хотел связывать себя брачными, любовными узами, потому что все равно на целой земле не нашлось бы женщины, достойной его. И тогда маг подумал о ребенке. Но это очень опасно – ведь никто не знает, что может выкинуть подрастающее чадо, какие у него с возрастом откроются достоинства или недостатки. И тогда он решил, что сам создаст человека, наделит его всеми качествами, которые хотел бы видеть в идеальном существе. На то, чтобы методом проб и ошибок найти верное решение, ушли столетия. Я не буду описывать тебе все, скажу лишь, что, в конце концов, мне удалось раскрыть эту тайну – великую тайну рождения. Я не поделился ни с кем этой тайной. В созданном мной коконе рос ребенок, в тоненьких венах которого бежала моя кровь, ребенок, ставший итогом моих трудов, взявший самые лучшие мои качества, а в моей голове зрела мысль, что никто не должен знать об этом. Ибо привязанности и чувства, становясь всем известными, могут позволить контролировать любого. И к моменту появления ребенка, который оказался девочкой, я уже придумал, как скрыть от всех свою привязанность. Я тайно отправился на юг, во враждебные Унии земли,желая подыскать там семью, где мог бы до поры скрыть девочку. И в одном из селений узнал, что жена вождя должна вскоре родить. Сроки совпали, и в ту же ночь, когда у неё родился сын, созданное мною чудо тоже явилось на свет. Самое прекрасное на свете существо, само совершенство. Повитуха обменяла младенцев, и никто ничего не заподозрил. Тем более, что на следующий день старуха случайно утонула при переправе через реку. А через семь лет я вернулся вполне официально в селение, где росла странная девочка, и, заключив с килитскими вождями политический договор, забрал ребенка в качестве заложника. Зараэль широко открытыми глазами ошеломленно смотрела на магистра. Потом подбородок её дрогнул. - А что стало с новорожденным мальчиком? - Он умер. Южанка, пораженная услышанным, во все глаза глядела на Гилэстэла. Наконец, речь вернулась к ней. - Значит, по сути, я – нелюдь. Незачатая, невыношенная, нерожденная. Урод. - Это не так, Зараэль. Ты – дар. Бесценный дар судьбы мне.Ты не человек, это верно. Ты – представитель совершенно новой расы. - Расы мутантов?! – Зараэль оттолкнула магистра. - Которые не могут даже размножаться нормальным образом? Как такая раса может продлевать себя, хранить себя?! - Бессмертием, Зараэль, - магистр поднялся, глядя на южанку сверху вниз. – Ты, как и я, проживешь долгие тысячелетия, не зная старости и болезней. Ты станешь великой чародейкой, потому что в тебе заложена могучая сила. Моя сила. Знаешь, ведь всё то время, что ты жила в семье своих приемных родителей, я наблюдал за тобой. - Наблюдал? – Зараэль вскочила, глаза её метали молнии. - Ты спокойно смотрел, как я подыхаю от голода, сплю на голой земле, получаю тычки и пинки? Да как ты можешь говорить о том, что ты – отец мне?! Ты такой же поганый ублюдок, как… Она не договорила. Гилэстэл повел пальцами, и горло Зараэль словно сдавило удавкой. Глаза магистра стали прозрачны и остры, как стеклянные осколки. - Никогда больше не употребляй таких слов в мой адрес, девочка. Еще секунду подержав её, Гилэстэл опустил руку. Зараэльупала на шкуру, и, жадно раскрыв рот, глотала воздух, а он снова заговорил. - Да, я наблюдал. Если бы ты погибла, то это означало бы, что ты не идеальна, не совершенна. Кажется, я говорил про пробы и ошибки? Твой организм может выдержать такие испытания, которые для других окажутся смертельны. Ты уже многое умеешь, но еще большему тебе только предстоит учиться, Зараэль. Твоя сила безмерна. - Если она так велика, - закашлявшись, прохрипела она, не опуская непокорного взгляда, - то дай мне возможность родить тебе ребенка. Ведь я люблю тебя!!! Разве ты не видишь, как я тебя люблю?! - Я знаю это, - почти неслышно прошептал Гилэстэл, не глядя на девушку на полу. Но в глазах его, холодных и жестких, мелькнула тень смятения. - Так почему?! Почему?! - Я не могу. Здесь я бессилен. Она понуро опустила голову. Она никогда не плакала - не умела. - Тогда отпусти меня. Теперь, когда здесь появилась Вайра, я тебе больше не нужна. Пусть так. Я уйду, надолго, как в детстве. Но постараюсь не возвращаться. Несмотря на то, что я – идеальное существо, мне больно. Вот здесь. Она приложила руку к груди. Гилэстэл смотрел на неё, и лед в его глазах таял, превращаясь в бледно-голубые лепестки поздних цветов. Он опустился рядом с ней на мягкий ворс шкуры и привлек её к своей груди. Она прижалась, вслушиваясь в биение его сердца. Молчание было долгим. - Ты не права, Зараэль. Не права. Ты нужна мне. Ты даже не представляешь, как ты мне нужна. Меа пития аранэль, моя девочка. Он приподнял её лицо, держа за подбородок, и заглянулв потеплевшие глаза. - Но и сын мне нужен тоже. Зараэль дернулась, словно её больно хлестнули плетью. Глаза застыли, мгновенно превратившись в льдинки. Она попыталась было высвободиться из крепких рук, но не смогла. Гилэстэл, обхватив её за плечи, повернул к себе и заглянул в самую глубину прозрачных омутов. - Но ты ведь знаешь, что не та мать, кто родила, а та, кто воспитала. Обещаю - ты познаешь радость материнства. Ведь это будет мой сын. Мой и твой. Несмотря на некоторые нюансы его рождения. Так что береги её, Зараэль. Глава 3