Через минуту стараний Истинный Хозяин леса уже вонзался зубами в сырое, теплое, еще трепещущее сердце. По лицу стекали красные дорожки, капали с пальцев, но зверочеловек не обращал внимания. Только вспоминал, как десятки лет назад еще жарил мясо, печень и сердце на огне, пользовался спичками, солью. Как давно это было? Сначала кончилась соль, потом спички, а к людям возвращаться не хотелось. Не хотелось даже на короткий миг. Просто в одни момент осознал, что ничего от людей больше ему не требуется. Раньше охотился с ружьем, потом с луком, как предки. А когда осознал, что в беге не уступает зверю, оставил лишь нож. Раньше боролся со зверьем рогатинами, потом первый раз схлестнулся с медведем врукопашную и… победил. Как и сегодня. Единственное, что оставил от прошлого, — это кусок заточенной стали и умение шить одежду. Ногтями потрошить зверей неудобно, а острое железо подходит для этого лучше всего. После сердца настала очередь печени. Хозяин вонзился зубами в сочную нежную мякоть. Только после этой небольшой трапезы притупился голод, и он немного осоловелым взглядом обвел поляну. Тушу медведя пришлось подтащить к дереву, прикопать. Сейчас есть не хочется, да и медвежье мясо пока слишком сладкое, а вот через пару дней устроит себе праздник, наестся про запас, будет копить жир, отъедаться. Хоть и протухнет немного. Не чистое оно. Но в том и весь смысл для зверочеловека. Тушку кабанчика Николай без видимых усилий подхватил на плечо и размеренным шагом поспешил вдоль зарослей кустарника к себе домой — в зимнюю берлогу. Зимовку бывший человек соорудил в первые годы добровольного отшельничества в лесной глуши. Сюда ушел от людских забот, когда отошел к предкам последний близкий человек — мать. Первое время пытался оставаться среди людей, недаром слыл лучшим охотником среди всех ближайших весей, но не мог убивать ради продажи, только ради прокорма. Когда охотился в лесу, поймал себя на том, что не может убивать не в равных условиях. Когда же стал охотиться голыми руками, люди начали коситься… Пришлось уйти. Первые пять лет еще чувствовал себя человеком, мог вернуться, если бы захотел, но причины не видел. Лес с каждым днем открывал новые тайны, давал силы, да такие, что не всякий зверь мог оспорить его право жизни в лесу. А за следующие пять лет понял, что уже и не человек вроде, да и имя потонуло в трясине памяти, как лишняя загвоздка. Лес принял его как родного, как первых людей, что жили без отрыва от природы. Силы росли с каждым днем. Хозяин леса понимал, что становится зверем, но ничего менять не собирался. Никакой больше зверь не был в силах противостоять ему в новом обличии. Людей Николай стал сторониться, избегать, забираясь все дальше в глушь тайги. В один из дней перед ним в глуши лесной возникло странное существо. Николай сразу понял, что рогатый человек и не человек вовсе. Красная кожа его была неестественно загорелой, глаза горели чернотой. Он представился Аргону и предложил до конца породниться с лесом. Николай был не против. Годы брали свое и он не мог постоянно быть умней волчьей стаи или бегать быстрее лося. Дух леса или сам демон протянул ему флягу и сказал: — Испив это, станешь зверем. Равным тебе не будет ни в лесу, ни за его пределами. Годы твои отступят. Николай принял флягу, понюхал дурно пахнущее зелье и сморщился. — Меда не предлагаю, — протянул Аргону. — Но уже с первым глотком сменишь облик и имя. — Имя? Демон кивнул и исчез. Николай повертел в руках флягу, прислушался к звукам леса и одним залпом осушил ее всю. Затем упал без сил. Очнулся с косматой головой и долго смотрел на лапы, которые стали вместо рук. Он почувствовал тысячи оттенков запаха. Ветер принес то, что не могло рассказать зрение за километры вокруг. Вдруг осознал, что способен понимать язык зверей и птиц. Вскоре не сильно удивился, что способен не только понять, но и ответить…так, чтобы поняли. Бывший человек принял законы леса, став самым лютым зверем. Его охотничьих угодий десятилетиями избегали любые хищники от волков до тигров. Лишь единичные смельчаки, толкаемые голодом, вроде медведя, забредали в район его обитания. Но обратно не возвращались. Ведь Хозяин леса никому не прощал ошибок. Тушка кабанчика заняла место на широком камне у землянки. Хозяин собирался было начать трапезу, как вдруг обостренный слух уловил вдалеке отзвуки выстрелов. Верхняя губа непроизвольно задралась, обнажая клык. Хищная ухмылка стала оскалом. Люди забрели на его тропы! Богат сегодня день на улов. Он давно не считал себя человеком. Лес рассказал ему, что люди давно отринули природу. Но не ушли далеко от нее, а стали вредить тайге изо всех сил. Хозяин и сам видел, как руки людей уничтожали молодые деревья под корень, как живые реки становились мертвыми лужами, как загрязнялся воздух, как беднел и обливался слезами сам лес. Духи тайги молили людей не вредить природе, но человек брал все лучшее и уходил, ничего не оставляя взамен. Человек не оставлял даже времени, чтобы лес сам смог исцелить раны. И лес попросил защиты. У него, бывшего человека, но ныне прозревшего. И Хозяин леса по собственной воле стал пресекать вторжение людей на подвластные ему территории. Пресекать без предупреждений. И чем больше Хозяин защищал, тем больше лес давал ему сил. Тушу кабана пришлось бросить на камень, не освежевав. Защитник резво, по-звериному, выскочил из землянки. Застыл перед входом, прислушиваясь и стараясь ощутить чужеродный запах. Духи леса дремали и ничего путного подсказать не могли. Сам лес только просыпался от зимней спячки и был лишком слаб, чтобы спугнуть непрошенных гостей. Долго ждать новых звуков не пришлось. Километрах в десяти от Защитника снова послышался выстрел. Старые уловки с лесным эхом давно не проходили. Слух не подводил. Зверочеловек мог четко определять точное направление и расстояние до источника шума, будь то грызущая орешки белка в дупле или схватка оленей у шумной горной реки. Николай помчался к цели быстрее любого из лесных жителей, казалось, ноги несут его над травяным ковром, как ветер — пылинку. Человек умнее животного. Животное сильнее человека. А зверочеловек был и тем, и другим! Меняя облик по своему желанию. Ощущение присутствия пятерых охотников пришло раньше, чем острый взор увидел их сквозь ветки кустарника. Обоняние помогало воспринимать мир иногда даже лучше, чем зрение. Ведь новое зрение давало картинку лишь на двести шестьдесят градусов, а новое обоняние рисовало всю картину окружающего мира целиком. Охотники ворвались в лес за добычей. Но лес никого не звал. Чужаки. "Хозяин", — послышался слабый шепот тайги. "Слышу", — ответил зверочеловек и приблизился к заступившим черту. В тот день Николай впервые убил людей и окончательно перестал быть человеком. Аргону явился к подопечному незамедлительно. — Теперь ты полностью сменил имя, оборотень. Отныне ты Кан. И служишь нашей семье. — Я не собираюсь никому служить, — обронил верфольф. Аргону ухмыльнулся и Кана скрутила судорога от боли. — Станешь. Ты испил нашей крови. — Ты обманул меня! — Ты сам хотел силы. Никто не дает силу просто так. Хватит дурить, Кан! Вставай! Довольно прохлаждаться в лесу. Есть немало интересных дел среди людей. Глава 9 — Игры не для нас - Наше время Шеф сидел на мягком стуле в персональном кабинете. Прямо напротив входа. Взгляд блуждал под потолком. Строгий костюм, галстук, дорогие туфли. Привычный бизнес-стиль. Застегнута даже последняя пуговица. Лишь беспроводные наушники на ушах совсем не для телефона. Слышался не голос партнеров по бизнесу, а тяжелые гитарные рифы. Жека не слишком разбирался, предпочитая более спокойную музыку. Босс чуть повернулся, на несколько секунд остановившись взглядом на подчиненном — волосы взлохмачены, небрит, разве что смотрится свежо, улыбка до ушей и глаза светятся. Сделав для себя несколько выводов, начальник хмыкнул и, убрав один наушник, рявкнул: — А, Мирянов? Катись туда, откуда пришел! Ты уволен! Евгений ожидал выговора, тройной нагрузки, понижения зарплаты… но чтобы сразу увольнять? За что, за три взятых отгула впервые за долгие годы каторжной работы? Перебор! Мирянов, вместо того, чтобы привычно склонить голову и тихо выйти вон, как делал всегда после нелегкой беседы с шефом, прошел к столу и бесцеремонно плюхнулся на стул. Это был обычный жесткий стул без колесиков, такой, чтобы каждый сидящий в нем ощущал неудобство и превосходство начальства. Кресло шефа было выше. Босс возвышался на полголовы над подчиненными, сам будучи по жизни человеком небольшого роста. Принцип доминирования начальства над подчиненными работал везде. Евгений требовательно забарабанил пальцами по столу. Шеф нехотя стянул второй наушник, набрал в грудь побольше воздуха для новой тирады. Но, встретив решимость в лице моментального ставшего бывшим сотрудника, сразу орать не стал, а прошипел сквозь зубы: — Ну, чего тебе, Мирянов? — Евгений Александрович Мирянов, — почему-то поправил Жека. Надоела постоянная фамильярность начальника. Еще хмурая погода давила на голову и приключения последних ночей говорили, что в жизни пора что-то менять. Кардинально. "Почему Сергей не позволил себе этих изменений? Почему умер из-за этого тирана в кресле?! Босс сидит здесь в теплом, хорошо освещенном кабинете. Спокоен и сдержан. Смотрит сквозь стеклянную стену на город свысока и понятия не имеет, что за пазухой у Жеки меч ангела, а по городу гуляют такие существа, которых и людьми-то назвать сложно. Совсем не всевидящий! Не всемогущий! Напыщенное ничтожество с раздутым самомнением, ничего не знающее о мире за пределами кабинета, за пределами компании. Так почему, Сергей, ты жизнь свою оценил ниже амбиций этого существа?" — мелькнуло в голове. — Чего?! — повысил голос шеф в ответ на высказывание бывшего подчиненного. — ЕВГЕНИЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ МИРЯНОВ!!! — рявкнул взбешенный Жека. Гнев на несправедливость, копившийся несколько лет, выплеснулся наружу. Шесть из восьми лампочек над головой взорвались, осколки посыпались на стол и на голову босса. На полминуты кабинет погрузился в тишину. Не слышно было даже дыхания, словно его перехватило сразу у обоих. Шок. Странное состояние прервал лишь старый мобильный Мирянова, запиликавший под пальто. — Да? — ответил Евгений, с улыбкой наблюдая за побледневшим шефом, который хватал ртом воздух. — Привет, дракоша, — донесся голос Карины. Вампиресса была навеселе, голос звенел. — Я встретила Макса. Ну, ведьмак который. Он может с тобой поговорить. Хочешь подъехать сегодня? Я тоже там буду. — Конечно. — Записывай адрес. — На память не жалуюсь. Я запомню. Карина продиктовала адрес. На душе вдруг стало легко и уютно, тело переполнило энергией, остро захотелось мгновенных действий. Евгений подскочил со стула, резво обогнул стол и, встав позади начальника, опустил руки на плечи. Вроде легко и по-дружески, но сидящий в кресле как удар ощутил. По костям словно волна боли прошлась, а кожу обожгло. Шеф взвыл. — Я уйду, товарищ экзекутор, — Жека склонился к самому уху начальника и громко, отчетливо прошептал. — Но ты мне заплатишь. ЗА ВСЁ! За каждый сверхурочный час, что я на тебя ишачил эти семь лет! И семье Сергея ты похороны тоже оплатишь! Он на тебя пахал без отпусков! Из-за тебя он сгорел на работе! Последние две лампочки взорвались, разбрасывая осколки по столу. Шеф ощутил холодок в груди. Руки вдруг заледенели, и плечи невольно передернуло. Неприятная волна прошлась по телу, и сердце дико затрепетало. И тут шеф поступил единственно верно: дрожащими руками взял свой пижонский "Паркер" с золотым пером и чековую книжку. — О, нет. Наличными, шеф. Наличными, — твердо добавил Евгений, припоминая, что с мечом в банк не попасть. Сложно будет объяснить охране, что топорщится под плащом. Конфискация в лучшем случае. Лишние проблемы ни к чему. — В бухгалтерию. Там все… выдадут, — выдавил из себя бывший начальник. — Я распоряжусь. — И мне не придется возвращаться? Никаких проблем не будет? Если надеешься на охрану, то зря. Они тоже люди. — Не придется. Не будет. — Как во сне повторил босс. Все что угодно, лишь бы этот обновленный Мирянов ушел. В размеренной жизни, в которую ворвался этот человек, стало вдруг гадко и неуютно. Как будто кто-то кинул камень в болото и пошла волна ряби, а с ней странный запах, который не должен был возникнуть, если бы никто не тревожил покой болота. Через десять минут Евгений Мирянов вышел из здания компании с сияющей улыбкой. Судя по пачке банкнот, которая уверенно щупала во внутреннем кармане рука, до весны о работе можно было не думать. Такси домчало до адресата менее чем за час. Стоя у подъезда ведьмака, Жека понятия не имел, чего ожидать от незнакомца, но решительно набрал номер квартиры. Ответила Карина. Уже на месте. Что ж, хоть знакомое лицо поддержит…