— Бизнес. — И это то, чем ты хочешь заниматься? Быть бизнесменом? Обычно я бы выпалил самый простой ответ. Да. Именно это. По какой-то причине я почувствовала себя обязанной сказать правду… ту правду, в которой я еще не был уверен, даже признать ее самому себе. — Нет. Не совсем. Она внезапно рассмеялась. — Честность. Это хорошее начало. Так зачем же ты изучаешь бизнес, если не хочешь быть бизнесменом? Я покачал головой. — Правда в том, что прямо сейчас я просто не знаю. Уход с работы был не совсем запланирован, и я думаю, что все еще пытаюсь собрать кусочки воедино. Могу ли я узнать о тебе больше, или у тебя заготовлены еще вопросы для допроса? Рей сложила руки на столе и села прямее. — Ладно. Спроси меня о чем-нибудь. — Если бы ты была заперта в замке со зверем и не имела выхода, как бы ты сбежала? — Что это за вопрос? Я хотел знать. — Это мой вопрос. Теперь ответь на него. Она откинулась на спинку стула, задумавшись на несколько секунд. — Я бы выяснила, почему он так сильно хочет удержать меня там. Если это было потому, что он влюблен, я бы попыталась убедить его, что если он любит меня, то отпустит. — Она подчеркнула свои слова пожатием плеч и милой, застенчивой улыбкой. — Интересно. Значит, ты полный надежд романтический тип. Она откинула голову назад. — Я бы так не сказала. Да, я такая, — добавила она чуть менее неуверенно. — Ну, я сказал, что куплю тебе круассан. Сейчас вернусь. Я вернулся через минуту с двумя теплыми круассанами и тарелкой соленого сливочного масла. Рей смотрела на все это, скептически приподняв бровь. — В этом есть что-то особенное? — Помимо того факта, что настоящий круассан состоит из десятков тонких слоев слоеного теста, зажатых между тающим, вкусным сливочным маслом? Она задумчиво поджала губы. — Я так понимаю, ты готовишь? Я издал невнятный звук, как будто она только что спросила меня, нужна ли рыбам вода. — Я не просто готовлю. Я беру ингредиенты на кухню, смешиваю их вместе и готовлю из них мою сучку. — Ты всегда так делаешь? — Делаю что? — Уходишь от ответа. Многие люди прячутся за своим юмором. Это защитный механизм. Как будто ты на самом деле никогда никому ничего о себе не рассказываешь, потому что, если они подумают неправильно, ты можешь притвориться, что это была шутка. — Могу я ожидать такого же первоклассного психоанализа и на нашем первом свидании? Она дразняще погрозила мне пальцем. — Снова уходишь от ответа. — Как насчет этого? Ты познакомишься с моей семьей, и тогда я буду знать, каким будет идеальное первое свидание. — Сейчас ты меняешь тему, но я думаю, ты все равно не ответишь мне. — Так ты встретишься с ними? — Разве это не было бы первым свиданием? — Вовсе нет. Встреча с моими родителями стала бы расширенным прологом или, может быть, приквелом. Ты все еще будешь должна мне первое свидание. Мне обещано только одно, поэтому я думаю, что самое меньшее, что ты можешь сделать, это помочь мне убедиться, что я получу от него максимум удовольствия. Рей скрестила руки на груди, но казалась скорее удивленной, чем раздраженной тем, как я все перевирал. — Познакомиться с твоей семьей, да? Должна ли я бояться? — Бояться? Моей семьи? — Я уже собирался отмахнуться от этого вопроса, а потом немного серьезнее обдумал его. Я прочистил горло. — Я имею в виду, они интересные. Но я не понимаю, почему бы они тебе не понравились. Она выглядела скептически. — У тебя есть один из тех дядюшек-расистов, которые все превращают в спор о политике или что-то в этом роде? — О, нет, нет. Мой дядя, вероятно, не похож ни на одного дядю, которого ты когда-либо встречала раньше. Во всяком случае, моя Грэмми — это та, кого тебе, возможно, стоит опасаться. Но я думаю, ты ей понравишься. И если ты ей понравишься, это все равно что подружиться с диким енотом. Рей выглядела смущенной. — А каково подружиться с диким енотом для тех из нас, кто не имел такого удовольствия? — Это круто, потому что еноты обычно маленькие засранцы. Так что тот факт, что один из них выбрал тебя, является одним из самых высоких комплиментов. Но потом ты точно не знаешь, что делать с его лояльностью, поэтому он просто следует за тобой повсюду, как сталкер, и издевается над каждым, кто приближается к тебе. Иногда он также копается в твоем мусоре. — Ладно. Мне страшно встречаться с этими людьми, но я должна признать, что мне, по крайней мере, немного любопытно. — Идеально. Тогда завтра вечером? У меня дома? — Это свидание. Я погрозил пальцем. — Это приквел, помнишь? Ты все еще должна будешь мне свидание после этого. Рей пыталась выглядеть раздраженной, но я был почти уверен, что она притворялась. Хорошо. Моя семья уже планировала ужин на завтра, так что мне просто нужно было поколдовать и уговорить всех вместо этого поужинать у меня дома. Папа увидит, что я встречаюсь с новой девушкой, предположит, что я собираюсь покончить с ней через несколько дней, и будет чертовски неправ. Использовал ли я Рей? Нет. Нисколько. Просто так получилось, что я хотел, чтобы эти зарождающиеся отношения с ней продолжились ровно в то же время, когда мой старик хотел, чтобы я доказал, что могу чего-то придерживаться. Как я всегда говорю, если курица приготовила крылышко и сунула его в рот вегетарианцу, ему лучше съесть это чертово блюдо. Каким-то образом я почувствовал, что это конкретное высказывание имеет отношение к делу, даже если я не был уверен, как именно. Глава 9 Рей Майлз Чемберс, к моему большому удивлению, жил в относительно обычной нью-йоркской квартире. Что-то в нем, казалось, просто кричало «деньги», но, очевидно, я неправильно его поняла. Это не была роскошная высотка или что-то вроде пентхауса. Конечно, я узнала это здание и знала, что оно все еще на несколько ступеней выше всего, что я, вероятно, смогу позволить себе в ближайшем будущем. Я все еще надеялась, что смогу собрать достаточно материала, чтобы закончить свою статью для профессора Босуэлла, прежде чем отношения между мной и Майлзом станут слишком напряженными. Но испытывать к нему настоящие чувства не входило в мои планы, и я уже поймала себя на том, что испытываю дрожь возбуждения оттого, что снова вижу его. Мне просто нужно было еще немного продержаться поближе. Как только я закончу свою работу, я смогу признаться во всем, извиниться и точно объяснить, почему я сделала то, что сделала. Или, может быть, было бы добрее просто положить всему конец. Я вздохнула за его дверью. Я должна буду разобраться в этом, когда придет время. Я постучала в дверь и подождала несколько секунд. Изнутри я могла слышать множество приглушенных голосов. Я уже достаточно нервничала, чтобы надеть свой лучший наряд… тот, который позволял мне чувствовать, что я могу сойти за модную и крутую. Это был один из нарядов Луны, и когда она узнала, что у одной из ее сестер по женскому обществу был точно такой же наряд, она призналась, что планировала выбросить его. Не то чтобы я точно пыталась произвести на него впечатление, но я хотела чувствовать себя уверенно. Фу. Одним из недостатков изучения психологии было то, что это всегда заставляло меня чувствовать повышенную осведомленность о моих собственных мыслительных процессах, включая бредовые. Я мысленно села и поговорила сама с собой. «Тебе действительно нравится этот парень. Ты взволнована сегодняшним вечером, даже несмотря на то, что идея познакомиться с кучей новых людей ужасает. И да, ты тоже делаешь что-то дерьмовое, солгав о своих истинных намерениях, но это пилюля, которую тебе пока нужно проглотить». Я несколько раз подпрыгнула на цыпочках, прислушиваясь к приближающимся голосам из квартиры. «Нет, нет. Ни за что». Это была плохая идея. Я вела себя как сука-манипулятор, а это было не то, кем я была. Я не использовала людей. Я не вынашивала никаких планов. Я не могла лгать, чтобы спасти свою жизнь, так что, черт возьми, я делаю? Я развернулась на каблуках, как военный кадет, и быстро зашагала по коридору.