— Втяни меня и не извиняйся. Она заколебалась, скрестив руки перед собой. Внезапно она покачала головой и начала пятиться к двери. — Нет. Мне жаль. Это была ошибка, и я веду себя по-детски из-за этого. Забудь, что я с… — Эй, эй. — Я шагнул вперед, положив руку ей на плечо, затем передумал и отдернул ее. — Просто поговори со мной. Я слушал пять минут, пока она описывала все скользкие, отвратительные вещи, которые Кейл говорил и делал с ней с тех пор, как она начала здесь работать. Лапал ее мимоходом, неуместные фотографии, которые он отправлял ей, и даже пытался убедить ее встретиться с ним за ужином на прошлой неделе. Очевидно, кульминацией всего этого стала встреча в его офисе этим утром, где он убедился, что она точно знает, что должно произойти, если она хочет повышения. Пока она говорила, я чувствовал, как укрепляется уверенность в том, что я собираюсь сделать. Я старался, чтобы мой голос звучал спокойно. — Можешь ли ты отправить все, что только что сказала мне, по электронной почте в отдел кадров? Включи также все, что он на самом деле тебе прислал. Она кивнула. — Ладно. Но что, если он… — Поверь мне. Судя по тому, что ты сказала, он в жопе. Я знаю парней из отдела кадров, и они не входят в его круг любителей целовать в задницу. — Я почувствовал, как злая усмешка тронула мои губы. — Хотя, если его уволят, похоже, он легко отделается, верно? Глаза Эми все еще были красными и опухшими, но она слегка улыбнулась и кивнула. — Да? Но что еще я могу сделать? — Следуй за мной, если хочешь посмотреть. Эми последовала за мной из комнаты отдыха в конференц-зал. Я открыл дверь и жестом пригласил ее войти. Кейл встал, секунду глядя на Пола, а затем на нас с Эми. — Все хорошо, Майлз? Я думал о каждой дерьмовой вещи, которую он сделал, и не только со мной. Я был готов поспорить, что в прошлом он поступал так со многими девушками компании. Может быть, я и не преуспею в мире рекламы, но если все, что я когда-либо сделаю, это собью этого ублюдка с ног, я не был уверен, что все это было бы напрасной тратой времени. Я подошел к нему и остановился на расстоянии вытянутой руки. — Я не верю в удары молокососов, так что я скажу тебе, что собираюсь ударить тебя по лицу. — Чт… Я ударил его кулаком в челюсть, откидывая его голову в сторону. Это было приятно. Было еще лучше, когда он извивался на полу и издавал жалкие хныкающие звуки. — Какого хрена? — он держался за челюсть. — Подожди, — сказал Пол. — Мы можем с этим разобраться. Подумай об этом, Кейл. Мы можем что-нибудь придумать, верно? Я мог бы рассмеяться, если бы не был так зол. Вероятно, они были готовы оставить меня при себе, чтобы продолжать высасывать мои идеи, даже после того, как я надрал Кейлу задницу. — Не беспокойтесь. Я ухожу. И нет, я не прикрою тебя. Эми одними губами произнесла «спасибо», когда я вышел и схватил свои вещи. Ну что ж, — подумал я. — Я не планировал увольняться с работы, когда проснулся сегодня, и я определенно не собирался делать это таким образом. Я провел рукой по своей щетине, как только вышел на улицу, задаваясь вопросом, испортил ли я только что свою жизнь, или я просто похоронил ее. Думаю, время покажет. Глава 3 Рей Я посещала занятия по лепке из глины, так как это был один из немногих оставшихся у меня факультативных зачетов. Это была одна из моих любимых частей дня, но я остановилась, когда вошла в класс, заметив, что все парты были расставлены полукругом. Медленно я нашла себе местечко и поставила свои вещи. В классе было всего несколько студентов, но мой профессор сидел у доски и что-то писал. — Что происходит? — спросила я. Моему профессору было за сорок, у него была буйная копна каштановых вьющихся волос. Он повернулся, бросив на меня лукавый взгляд. — Обнаженная модель. Мужчина. Я прочистила горло. — Что? Единственным ответом, который он дал, было зловещее шевеление бровей, прежде чем он повернулся, чтобы продолжить писать. Итак, я не была краснеющей девственницей. Луна была права. У меня действительно было много проблем с тем, чтобы представляться новым людям, и временами я могла быть болезненно неловкой. Но это не было похоже на то, что у меня была болезнь. Да, я и раньше встречалась с парнями. Да, я видела десятки пенисов. Конечно, некоторые из них были непрошеными фотографиями члена. Ладно, большинство из них. И один был настолько маленьким, что я обвинила отправителя в попытке передать мне детскую порнографию, что привело к самому эпичному отступлению, которое я когда-либо видела от парня. Обычно я просто делала снимок своего большого пальца… того, на котором больше не было ногтя… и отправляла его обратно с подписью: «Ты показал мне свой. Вот мой». Мне также гораздо лучше удавалось казаться беззаботной и социально компетентной, когда у меня было время набрасывать и редактировать свои текстовые сообщения, что помогало. До сих пор у меня был стопроцентный успех в том, что я останавливала петушиных рукоблудов на их пути. Однако обнаженная модель должна была стать совершенно новой версией непрошеного пениса в моей жизни. Я потратила последние оставшиеся минуты перед началом занятий, пытаясь проникнуть в душу обнаженного мужчины-модели. Какой ненормальный, испорченный человек подписался бы на что-то подобное? Либо абсолютный нарцисс, либо кто-то с нулевым самосознанием, решила я. Я почувствовала непреодолимую потребность пописать и решила выйти, несмотря на риск пропустить обнажение пениса, которое, вероятно, должно было произойти в любую минуту. Но у нас тут был весь класс, чтобы пялиться на эту штуку, так что каким-то образом я решила, что выживу. Я вошла в женский туалет и увидела высокого парня, стоящего ко мне спиной. На нем был облегающий костюм, который выглядел странно неуместно в кампусе. — Э-э, — пробормотала я. — Это комната для девочек. Парень повернулся. Очевидно, он возился со своим ремнем, который он затянул немного туже и вставлял его на место. — Да? И? Я сглотнула, когда увидела его полностью. Я предположила, что ему было около двадцати, и он был из тех великолепных людей, которые должны были существовать только после сеанса редактирования фотографий. Это был тот вид привлекательности, который заставлял людей прекращать делать то, что они делали, и пялиться. Задаваться вопросом, что сделал этот парень, потому что кто-то, кто так выглядел, должен был сделать что-то примечательное. Растрепанные темно-русые волосы взметнулись вверх, назад и в сторону от его лба, а затем разметались в неопределенном направлении. Волосы по бокам его головы были такими же неукротимыми. Несмотря на блондинистую макушку, его брови были черными и густыми, что показалось мне странно привлекательным. И от шеи вниз он был широким и в самый раз мускулистым… с худощавым телом, я была почти уверена, что он будет покрыт четко очерченными бугорками мышц во всех идеальных местах. Я оторвала взгляд от жадного исследования и попыталась снова сфокусировать его на его лице. Он протянул руку и поправил невидимый галстук. — Я Майлз. — Майлз, ты в женском туалете. — Слова вырвались из меня прежде, чем я смогла их остановить. Я добавила кокетливую нотку в свой тон, не так ли? Я знала несколько вещей, самой важной из которых было то, что этот парень с таким же успехом мог принадлежать к другому виду, несмотря на все мои шансы заинтересовать его. Флирт был просто верным путем к тому, чтобы поставить себя в неловкое положение. Майлз ткнул большим пальцем через плечо. — В мужском туалете произошла кое-какая ситуация. Но, черт возьми, здравый смысл гласил, что вы, девочки, чистоплотнее нас. Это, по-видимому, чушь собачья. Ты видела, что там? Похоже, кого-то пырнули ножом, и он описался, и все это время он парил в нескольких дюймах над сиденьем унитаза. Абсолютно жестоко. У меня в голове крутилось около двенадцати вопросов, но я остановилась на самом очевидном. — Почему бы просто не подняться на другой этаж и не воспользоваться там мужским туалетом? Я не могла удержаться от игры в психолога, наблюдая, как он пытается придумать подходящий ответ. Я знала одну вещь. Тот, кто так хорошо выглядел, обязательно был не в себе. Вероятно, он шел по жизни так, словно парил на облаке. Я представила, как девушки спонтанно снимают с себя нижнее белье и швыряют его ему в лицо в тот момент, когда он появляется на вечеринке. Я представляла, что ему также не раз удавалось выпутываться из неприятностей с очаровательной улыбкой. И держу пари, ему нравилась каждая секунда этого. Мудак. Еще одна мысль всплыла на поверхность. Вероятно, он по-королевски облажался. Другими словами, он, вероятно, стал бы сногсшибательной темой для моей статьи по психологии об аномальном поведении. Майлз постучал себя по подбородку. — Почему я здесь? В философском смысле или в буквальном? С одной стороны, я думаю, все началось с яичек моего отца. Затем это привело к тому, что моя мама… Я подняла ладонь, поморщившись. — Менее буквально. — Полагаю, мы все здесь по какой-то причине. — Он покачал головой, затем прищурил глаза… глаза, у которых, как я заметила, были отвлекающе длинные и густые ресницы. — Может быть, мы все просто ждем, пока подходящий человек не войдет в нашу ванную во вторник. Может быть, кто-то из нас зашел в особенно вонючий мужской туалет, действительно захотел помочиться, а также покинул класс, потому что ему было безумно скучно. В его голосе слышались дразнящие нотки. Как будто то, что он сказал, не имело такого большого значения, как то, что говорили его глаза. Если бы я не знала лучше, я бы сказала, что он флиртовал. Флирт.