– Хотелось бы мне посмотреть, как все это происходило. Я всегда знал, что из тебя выйдет толк. – Тем не менее тебя не было рядом, – коротко отрезаю я. Мне сразу становится стыдно за свои слова, но я не хочу брать их назад. – Я понимаю, но сейчас я здесь и, надеюсь, могу что-то для тебя сделать. Эти простые и немного жесткие слова дают мне надежду, что, может быть, не так уж все и плохо, что ему просто необходимо помочь бросить пить. – Ты… ты все еще пьешь? – Да. – Он смотрит в пол. – Не так, чтобы много. Я понимаю, что сейчас тебе так не кажется, но это было несколько трудных месяцев… вот и все. В дверях кухни появляется Хардин, и я знаю, что он прикладывает чудовищные усилия, чтобы оставаться невозмутимым. Надеюсь, у него получится. – Несколько раз я виделся с твоей мамой. – Правда? – Да. Она не говорит мне, где ты. И она очень хорошо выглядит, – добавляет он. Мне очень неловко слышать от него что-то о матери. Ее голос звучит в моей голове, напоминая, что он нас бросил. Что из-за этого человека она стала такой, как сейчас. – Что случилось… между вами? Кладу куриные грудки на сковородку, масло трещит и брызгает. Я жду ответа. Я не хочу поворачиваться к нему лицом после того, как задала такой резкий и прямолинейный вопрос, но я просто не удержалась. – Мы с ней просто несовместимы; она всегда хотела больше, чем я мог дать ей, и ты же знаешь, какой она бывает. Я знаю, но мне не нравится, как мельком и пренебрежительно он отзывается о ней. Переводя вину с матери на отца, я быстро поворачиваюсь и спрашиваю: – Почему ты не звонил? – Я звонил, всегда звонил. И посылал тебе подарки на дни рождения. Об этом она тоже не рассказывала? – Нет. – Ну, это правда. Я так по тебе скучал все это время! Не могу поверить, что ты здесь, прямо передо мной сейчас. Он встает и подходит ко мне; глаза блестят, а голос дрожит. Не знаю, как реагировать. Я почти не знаю этого человека. Хардин входит на кухню, создавая барьер между мной и отцом, и я этому рада. Не знаю, что и думать. Мне нужно сохранять физическую дистанцию между собой и этим человеком. – Я знаю, ты не можешь простить меня. – Он почти рыдает, и мое сердце обрывается. – Нет. Мне просто нужно время, чтобы привыкнуть, что ты снова появился в моей жизни. Я просто не знаю, – отвечаю я, и он кивает: – Понимаю, понимаю. Он снова садится за стол, предоставив мне возможность доделать ужин. Глава 2 Этот чертов донор спермы для Тессы умял две тарелки одним махом. Наверняка он голодал, пока жил на улице. Не то чтобы мне не жалко тех, кому не повезло и для кого настали тяжелые времена, но мне ни на минуту не жаль именно этого человека, пьющего и отказавшегося от своего ребенка. Потом, прихлебывая воду, он бубнит моей девушке: – Ты хорошо готовишь, Тесси. Кажется, если он назовет ее так еще раз, я заору. – Спасибо. – Она улыбается из вежливости. Мне кажется, его болтовня заполняет те раны, что он нанес, бросив ее ребенком. – Я серьезно; может, ты меня научишь как-нибудь этому рецепту? Тебя? Где ты собрался его использовать? На своей воображаемой кухне? – Конечно, – говорит она и встает, чтобы помыть тарелку, заодно хватая и мою. – Я пойду. Спасибо за ужин, – говорит этот хрен Ричард, поднимаясь. – Нет, ты можешь… Ты можешь остаться сегодня, если хочешь, мы можем отвезти тебя обратно… домой утром, – медленно произносит она, не зная, какие подобрать слова в этой ситуации. Терпеть не могу всю эту чертову деликатность! – Это было бы здорово, – говорит Ричард, потирая руки. Он, видать, извелся от желания хряпнуть прямо сейчас, этот чертов урод. Тесса улыбается. – Отлично. Пойду принесу из спальни подушку и простыни. – Мгновение она глядит на отца и на меня. Видимо, понимает, что я чувствую, потому что уточняет: – Ничего, если я вас оставлю на время? Ее отец смеется. – Все нормально, я как раз хотел поближе познакомиться. Ну нет, даже не думай. Она хмуро глядит на меня и выходит, оставляя нас на кухне наедине. – Так значит, Хардин, где ты познакомился с моей Тессой? – спрашивает он. Я слышу, как закрывается дверь, и жду еще пару мгновений, пока она не окажется вне зоны слышимости. – Хардин? – повторяет он. – Давай начистоту! – рычу я, перегибаясь через стол, чем явно его пугаю. – Никакая она не твоя Тесса. И я знаю, что ты натворил раньше, так что не думаю, что тебе стоит ломать комедию. Он покорно поднимает руки. – Я ничего, я… – Что тебе нужно, деньги? – Что? Нет, конечно, мне нужны не деньги. Мне нужны отношения с дочерью. – У тебя было девять лет, чтобы их построить, и ты здесь только потому, что случайно столкнулся с нами на этой гребаной стоянке. Не похоже, что ты ее там искал! – рявкаю я, страстно желая вцепиться руками ему в шею. – Я знаю. – Он качает головой, глядя в пол. – Я понимаю, что наделал много ошибок, и собираюсь их исправить. – Да ты пьян, прямо сейчас, сидя на этой кухне, ты пьян в стельку. Я пьяных насквозь вижу. И не испытываю никакой симпатии к человеку, бросающему свою семью и ни хрена не имеющему через девять лет. – Я знаю. Ты все это говоришь из лучших побуждений, я рад, что ты пытаешься защищать мою дочь, но я не собираюсь углубляться во всю эту историю. Я просто хочу познакомиться с ней… и с тобой. Я молчу, пытаясь успокоиться. – Ты гораздо приятнее, когда она рядом, – спокойно отмечает он. – А ты плохо играешь, когда ее нет, – парирую я. – Ты имеешь полное право не верить мне, но ради нее дай мне шанс. – Если ты обидишь ее, тебе не жить. Может быть, я должен стыдиться того, что угрожаю отцу Тессы, но во мне – только гнев и недоверие к этому жалкому пьянчуге. Инстинкт подсказывает мне защищать ее, а не сочувствовать нетрезвым бродягам. – Я ее не обижу, – обещает он. Я закатываю глаза и отпиваю воды из своего стакана. Думая, что его обещание успокоило меня, он пытается шутить: – Кстати, наши роли неплохо бы пересмотреть, как думаешь? Не отвечая, ухожу в спальню. Это необходимо, чтобы Тесса, вернувшись, не увидела, как я душу ее отца. Глава 3 Хардин врывается в спальню. У меня в руках – одеяло, полотенце и подушка. – Так, что случилось? – спрашиваю я, ожидая очередного взрыва из-за того, что я пригласила отца, не посоветовавшись предварительно с ним.