– Что? – не помня себя от страха, спросила Мира. – Вяжи ее, Зак! – выкрикнул спешащий к ним охранник. – Далеко забралась, мелкая дрянь. – Зак?! – выдохнула она, вырываясь. – Отпусти! Резко развернувшись, мужчина потащил Миру за собой. Его напарник стоял у лифта и ждал их. Оказавшись в кабине, Зак прижал ее к стенке и, склонившись к уху, прошептал: – Спасибо за повод закрыть бордель Леоны. Эта рыжая девчонка так кричала, когда поняла, что к ней пришел не Грегори. Похолодев, Мира уставилась в безразличную глянцевую маску и закричала. – Признаться, такого безрассудства я не ожидал. Стоя перед следователем, Мира смотрела, как он поставил чашку на стол, обошел его и остановился прямо перед ней. Щеки саднило от ударов, которые она получила в коридоре от Наблюдателей. С ненавистью глядя в глаза Отиса, она сжала зубы, чтобы не закричать от обиды и злости. – Ничего личного, малышка. – улыбаясь, сказал он. – Нам нужен был повод избавиться от твоих подружек, и мы нашли его. Ты просто оказалась не в то время, не в том месте. А вот что тебя привело сюда? Не расскажешь? За молчанием последовал удар. Почти потеряв равновесие, Мира попятилась, волосы неопрятным облаком взлетели и опали на мигом покрасневшее лицо. – Зачем вы убили Тамилу? – прошипела она. – А зачем ты украла бумаги в доме Уайтов? – насмешливо спросил Отис. – О чем ты хотела узнать? О преобразователе? О синем огне? У тебя слишком мало мозгов, чтобы сделать все это самостоятельно. Кто тебе помог? Еще одна пощечина все же сбила ее с ног. Упав на колени, Мира тряхнула головой, чтобы отбросить волосы с лица. Во рту появился привкус крови. – Вставай. Давай-ка, оп. Отис рывком поставил ее на ноги, взял за шею и, приблизившись, прошипел: – Ты же понимаешь, что обязана мне жизнью, правда? Я мог убить тебя в любой момент, мои люди могли убить тебя во сне. Но мне было интересно, что за мысли ютятся в этой маленькой голове. Давай, кто надоумил тебя пробраться сюда? Молчание затягивалось. Отойдя к столу, Отис сел на него, посмотрел на Миру и сказал: – К нам прибежала горничная. Сказала, что на нее напали, украли одежду, обувь, и заперли в гардеробной собственного дома, предварительно оглушив. Не знаешь, кто это был? Я не просто так главный следователь, мне хватило смекалки сложить два и два, когда я узнал от Ангелины, что ее тайник вскрыли. В доме Леоны не было только тебя. Понимаешь? Те, с кем ты связалась, плохо знают свою работу. Глядя в холодные глаза следователя, Мира понимала, что в ней нет страха, только бесконечное разочарование в себе, в своей вере, в мире, где приходилось жить. Ни шрамы, сделавшие ее изгоем в злом детском мирке, ни ранняя смерть матери, ни ужасная смерть отца, ничто не ранило так сильно, не подтачивало силы изнутри, как осознание того, что их обманули, что тысячи людей держат за скот, распоряжаются их жизнями, обманывают, обводят вокруг пальца, кормят пустыми надеждами и обещаниями. Южане оказались правы – люди Стороны Заката не изобрели ничего, кроме механизмов, несущих смерть. – Зачем вы убили Тамилу? – повторила она. – Нам нужен был повод закрыть Дом Полутени. Доставать биоматериал для исследований все сложнее, а там так много девушек, которых никто не станет искать. – Вы могли просто закрыть его! – выкрикнула Мира. – И посеять панику среди жителей города? Ты не представляешь, насколько сильно люди любят Леону и ее заведение. Теофель покрывал ее слишком долго. Не понимаю его привязанности к этой старой шлюхе. – фыркнул Отис. – Так вы пошли против Совета? – она перестала что-либо понимать. – Но зачем? – Против Совета? Нет, что ты. Я пошел ему навстречу! Теофель кормил нас обещаниями слишком долго, исследования застряли, но его влияние все еще слишком велико, чтобы выступить открыто. Верховный Мэр и еще несколько семей доверяют этому дураку, но леди Палвин не побоялась устроить переворот. Пусть и ценой жизни брата. Честно сказать, Грегори был редким ублюдком. – Вы устроили все это, чтобы убить девушек из Дома Полутени? Всех девушек?! – выкрикнула Мира, не в силах поверить в то, что услышала. – Да кому они нужны! Опухоль на теле прогрессивного общества. Что такое несколько десятков жизней, против прогресса, которого мы достигнем с их помощью! – Но в них нет магии. Разве… – Слишком много вопросов! – прервал ее следователь. – Твоя очередь рассказывать, дорогая. Кто отправил тебя сюда? Решив, что выдавать южан она не станет, Мира замолчала. Совет разобщен, одна часть семей идет против другой. Какого прогресса они хотят? Старик на приеме в Доме Полутени говорил, что Теофель обещал его вылечить, но как? Устав ждать ответа, Отис открыл дверь, ведущую в коридор, и кого-то позвал. В комнату вошел Зак, снял маску, положил ее на стол и встал, сложив руки на груди. В его глазах не было ничего, кроме отвращения. – Нам стало немного скучно вдвоем, правда? Давай, приступай, что ты встал! Ни секунды не сомневаясь, Зак подошел к Мире и ударил ее по лицу. Отлетев к стене, Мира вжалась в нее и зажмурилась. Нет, она не позволит выбить из нее ни звука, пусть делают, что хотят. Пока карающая рука в образе офицера Службы Наблюдения избивала сжавшуюся в комок Миру, Отис сидел на подоконнике, потягивая что-то из чашки, наслаждаясь видом крови, стекающей из разбитых губ и носа по подбородку, капающей на грудь, оставляющей безобразные багровые пятна на ее одежде. Добиваться правосудия он любил, а добиваться его чужими руками любил еще больше. – Знаешь, Зак очень внимательно следил за тобой после того, как вы столкнулись после убийства той девчонки. – сказал Отис. – И он видел тебя в компании каких-то людей. Спрошу еще раз: кто твои новые друзья? Сжав зубы, что есть сил, Мира проглотила слюну, смешанную с кровью, и злобно уставилась на следователя. – Ему было тебя даже жаль. Сначала. – продолжил он. – Парень все еще верит в людей, верно, Зак? – Хватит. – прорычал Наблюдатель, повернувшись к начальнику. – Я сделал все, что ты приказывал. – У Зака смертельно болен дед. Верно? – просьба Зака не заставила Отиса замолчать. – И его семье очень нужно, чтобы исследования велись быстрее. Ты ведь понимаешь, что убить тебя я не могу, пока не узнаю все, что мне нужно? На минусовом этаже департамента есть комнаты для пыток. Кажется, ты там еще не была? Удар Зака пришелся в живот. Падая на колени, Мира сильно ударилась об пол и услышала неприятный хруст. Кажется, что-то случилось с коленом. В попытках вдохнуть, она закашлялась, начала задыхаться, слезы градом полились из глаз. Резво подскочивший Отис схватил ее за волосы и, задрав голову к потолку, сказал: – Еще не думала о том, почему так легко попала в лабораторию? Я давно подозревал, что южане придут за этим щенком, которого называют королем. Он оказался прекрасным источником искры. Она словно не заканчивается! Говори, где они, и я просто убью тебя, или предпочитаешь частые встречи в подвале департамента? От сильного удара в голове помутилось, накатила тошнота, Мира упала на пол и не могла заставить себя пошевелиться. Она слышала приглушенные голоса Зака и следователя словно из-под воды. Перед глазами плыли круги, в ушах звенело. И звон усиливался. Почувствовав чужие мысли в собственной голове, она вяло попыталась отбиться от них, но, обессиленная, почти потеряла сознание, когда мозг пронзила острая боль, яркая вспышка ослепила, а шрам на предплечье горел так, словно превратился в недавно поставленное клеймо. Сев на колени, она не поднимала головы, но слегка покачивалась, будто в трансе. Отис замолчал и, обратив внимание на пленницу, удивленно приподнял бровь. – Кажется, эта леди не сдается. – с кривой улыбкой на лице хохотнул следователь и сделал шаг к ней, но вдруг остановился. Подняв голову, Мира уставилась на обидчиков совершенно белыми глазами, словно застеленными туманом. Движения ее тела были ломаными, неестественными, лишенными природной гибкости. Словно сломанная игрушка она поднялась на ноги, и оскалившись в нечеловеческой улыбке, замерла, не сводя глаз с мужчин. – Что происходит? – попятившись, Зак уперся в стол. – Отис, что происходит?! Недавно избитая, обессиленная, Мира утробно рассмеялась чужим голосом и, слегка оживившись, произнесла: – Преклони колени перед Второй Луной. Нелепым, но уверенным движением она вытянула вперед руку, направив раскрытую ладонь в сторону Наблюдателя. Тот начал оседать на пол, его суставы против воли владельца поддавались давлению иррациональной, невидимой силы, что исходила от искалеченного тела девушки. Ее лицо, покрытое запекшейся кровью, теперь внушало ужас, страх, который проникал во все уголки самого человеческого существа. Оказавшись на коленях, Зак не мог пошевелиться, только кричал что-то Отису, но тот не двигался, словно прикованный к месту. – Что ты такое? – закричал следователь. – Что ты такое?! Осклабившись, чудовище обнажило свою пасть, залитую его же кровью, и с трудом управляя губами Миры, произнесло: – Правосудие. Сквозь затянутые пеленой глаза начало пробиваться неестественное, странное сияние, словно там, под полуприкрытыми веками, вставало солнце. Под обжигающим взглядом одежда следователя начала тлеть, едкий дым заполнял помещение, Зак кашлял, а Отис, связанный неосязаемыми оковами, заорал во всю мощь своих легких. С громким треском лопнуло окно, на пол упала черная птица, а за ней, хищно оскалившись, в комнату запрыгнул золотистый кот, на ходу меняя облик, превращаясь в крепкого юношу, который, защищая рот и нос от дыма рукавом, попытался пройти к Мире, перед которой в агонии корчился человек, объятый пламенем. Твердая рука Нирии преградила ему путь, глава шпионского отряда прищурилась и, пытаясь подавить ужас в голосе, сказала: – Это не она, Лоти. Неуверенными шагами Мира двинулась к Наблюдателю, который задыхался от копоти и вони горящей плоти. К этому моменту Отис затих и рухнул на пол, освобожденный из цепких невидимых рук. – Мира, нет! Дернувшись вперед, Лоти попытался остановить ее, но она, резко вскинув голову, одним взглядом отбросила его в сторону, к противоположной стене, и продолжила движение к цели. Задыхающийся, покрасневший Зак дрожал всем телом, обливался потом и что-то бормотал, все еще надеясь вырваться из плена силы, что прижала его колени к потрескавшемуся кафелю. Окровавленное лицо нависло над ним, а взгляд безразличных глаз обжигал, оставляя на коже алые полосы, пузырившиеся ожогами. – Прошу тебя, пожалуйста, я раскаиваюсь, я раскаиваюсь! – он орал, потеряв всю напускную уверенность и смелость. – Прошу тебя, не надо! НЕ НАДО! Потрескавшиеся губы снова растянулись в усмешке. Что бы не управляло этим телом, оно торжествовало от ощущения собственной мощи, от шанса восстановить справедливость хоть в чем-то. Большой и средний пальцы правой руки Мира положила на его зажмуренные глаза, а указательный мягко прижала к центру лба. Прижавшийся к стене Лоти наблюдал, как из глазниц мужчины, стоящего на коленях, брызнула кровь, а голова загорелась, будто облитая смолой. Он рухнул на пол, к ногам Миры, которая всем корпусом развернулась к шпионам и, протянув к ним руки, сказала грубым голосом: – Уходите. Чудом успев подхватить падающую на пол Миру, Нирия, заорала: – Хватай ее и беги! Схватив бесчувственное тело, Лоти залез на подоконник и услышал, как с грохотом открылась дверь в комнату. Он ловко спрыгнул с третьего этажа прямо в снег, успев заметить, как на Нирию бросились люди в алой форме. – Она осталась там! – крикнул Лоти пробегающей мимо волкоподобной собаке. – Нирия в здании! Но животное почему-то не бросилось на помощь командиру. Потрусив следом за юношей, зверомаг сопроводил их до самых катакомб, а там, издав скорбный вой, бросился прочь, а за ним – две крупные кошки и яркая птица.