– Сейчас найдем, где переночевать, и я займусь твоим лицом. Болит, наверное? – Да. Пытка в здании лаборатории показалась чем-то давним и несущественным, но рука сама по себе потянулась к саднящей щеке. Кажется, лицо опухло, но от мороза и усталости Мира почти не ощущала боли. Всю дорогу, с того самого момента, как они выбрались из лаза под Стеной, ее не покидало ощущение опустошения, сосущее, обволакивающее, заполнившее грудь и голову. Когда она представляла, как сбежит из города, мысли кипели, сбивались, воображение рисовало яркие образы и, главное, пьянящее чувство свободы. Но все это так и осталось в мечтах, реальность оказалась намного проще – пустой. Из чувств только страх и волнение, поблизости нет ничего, кроме снега, а за руку ее тянет вперед не Даан, а чужой человек, чужой брат, плечи которого опустились от горя после потери сестер. – Ты ведь не соврала Нирии? – нарушил молчание Лоти, бросая на нее робкий взгляд через плечо. – О чем? – О том, что ты нашла Короля. – Думаю, это был он. Там темно, на минус… – запнувшись, Мира едва не свалилась в снег, но Лоти ловко подхватил ее. – Ой! – Что болит? – Колено. Очередная попытка помочь, наконец, привела к успеху – Мира даже улыбнулась от облегчения, когда боль отступила, уступая теплу, что разливалось от рук Лоти, сидящего перед ней в снегу. Он попытался ответить на улыбку, но получился скорее трагический оскал. Дальше они пошли рядом, рука об руку, оставляя за собой уже две колеи. – Он показал мне кое-что. – осторожно сказала Мира, наблюдая за реакцией спутника. – Король? Что? – Он пришел договориться о чем-то с Советом, но на него напали и поместили в стеклянную комнату. И с тех пор он там, внизу, под лабораторией. – Его пытали? – она кивнула. – Мы должны добраться домой и рассказать все Королеве. Она не оставит брата в такой беде. – Будет война? – Я не знаю, Мира. Ваши люди не отдадут Короля, а Королева не уйдет без него. Прости, но война кажется неизбежной. – Так и следует поступить. Лунный свет хорошо освещал окружающий пейзаж и вытянувшееся от удивления лицо Лоти. – Как сильно изменилось твое мнение об этом. – Лоти, если бы ты видел… – замолчав, Мира пыталась подобрать слова. – Кое-что я видел. Мира, эта сила, она ведь принадлежит Королю Ясу, да? – Когда я нашла его, он показал, как его пленили, как добывают искусственное пламя, как его самого использовали для этого. Но он не умирал. – Что ты хочешь сказать? – Там была девушка, из которой добывали огонь. У нее выгорели глаза и… – резкий приступ тошноты скрутил желудок. – Но Король не умирает от этого. – Он намного сильнее любого человека. Не могу представить, сколько ему пришлось пережить за это время… – А потом он мне кое-что передал. Остановившись, Мира принялась закатывать рукав куртки, обнажая руку. Подойдя ближе, Лоти склонился и внимательно осмотрел ее предплечье, провел пальцами по контуру шрама и, неожиданно улыбающийся, посмотрел прямо в лицо спутницы. – Это знак Короля – Белый Дракон. Когда мы с Нирией ворвались в здание, чтобы спасти тебя, она сразу поняла, что это не твоя сила. Так обращаться с огнем может только Король Ясу. Тошнота стала сильнее от воспоминаний о запахе горелой плоти. Подавив спазм, Мира опустила рукав и почувствовала, что начинает дрожать. – Прости, не нужно было вспоминать об этом. – Разве они получили не то, чего заслуживали? – жестко спросила Мира. – Я думал, что тебя там, ну, не было… Прости, я совершенно ничего не понимаю в такой магии, поселиться в чьей-то голове и управлять им – это доступно далеко не всем в нашем мире. И мне показалось, что там был только Ясу, а… – А где, по-твоему, могла быть я? Я видела все, с самого начала. И просто уступила ему свое тело. Этот шум в голове, ему почти невозможно сопротивляться. Звон, такой сильный, что в глазах темнеет. Но потом ты все видишь. Но не чувствуешь. – Он защитил тебя. – Король очень зол, Лоти. – почему-то на глазах выступили слезы. – И еще он устал. Но, помимо этого, Ясу пытался передать что-то еще, глубокое, сильное, невероятно важное, но пока было сложно понять, что же это за ощущение, что за чувство, которое теперь живет в груди самой Миры. Король словно вложил в нее часть своего естества, и попросил отнести Королеве. Долгое время они шли молча, луны замерли высоко над землей, пошел снег. – Давай попробуем сделать привал там. – Лоти указывал на едва различимую в темноте лачугу. – Надеюсь, там никого нет. Найдя хоть какую-то цель, уставшие беглецы едва ли не бегом бросились к месту возможного ночлега. Лоти обошел территорию в облике кота, забрался внутрь покосившегося сарая и, обретая человеческий вид, жестом позвал Миру к себе. Оказаться в сухом помещении после многих часов, проведенных по колено в снегу, оказалось до слез приятно. Разводить огонь Лоти не хотел, но, оценив плачевное состояние их одежды, соорудил небольшой костер, рядом с которым они разложили все, что смогли снять, чтобы не замерзнуть. Из мешка он достал какие-то сушеные фрукты, фляжку с водой, даже несколько кусков вяленого мяса и… – Хлеб! – воскликнула Мира, но тут же прижала к губам руку. – Где ты его достал? – Не хочу хвастаться, но я, все-таки, шпион. – невесело хмыкнул Лоти. – Ешь. Завтра нужно будет скорректировать маршрут. Не совсем понимаю, где мы, но нам нужно на Юг. – Юг? Нам ведь придется пройти через всю страну. – Нет другого выхода. Там, на Юге, есть переход. Это опасно, но, иначе, придется делать огромный крюк, ты даже не представляешь, какой. – Переход? Прямо на Южную Сторону? Вздохнув, Лоти достал нож из ножен, прикрепленных к поясу, и принялся рисовать что-то на земле. – Это карта? – Угу. Никогда не видела? – У нас не продаются карты. – Конечно, если бы люди знали, куда бежать, давно ушли бы из этого проклятого места. – пробурчал Лоти. – Смотри, вот тут, находится Сторона Заката, на западе. Недалеко от Столицы, на севере, граница с Северной Стороной. А вот тут, – ткнул кончиком ножа в самую южную точку Стороны Заката, – переход между твой страной и моей. Но он проходит через очень плохое место. – Еще хуже, чем Столица? – На юге это называется «опаленная земля». Там нет ничего, ничего живого. Никто не живет на этих землях. – Никогда не слышала об этом, даже отец не рассказывал. Что там произошло? На какое-то время Лоти замолчал, видимо, пытаясь собраться с мыслями. Он чертил на земляном полу линии и узоры до тех пор, пока, наконец, не начал говорить: – Помнишь, я рассказывал про падение Звезды? Это произошло как раз там. На тех землях так никто и не живет, будто земля там отравлена. Бабушка говорила, что там реки застыли, замерли, вода перестала двигаться. И нам нужно пройти через эту землю, чтобы попасть домой. – Чем была эта Звезда? – тихо спросила Мира. – Я не знаю. У нас считают, что Король и Королева видели все своими глазами, но они молчат. Да и про бессмертие Лун тоже всего лишь легенда. – Почему вы называете правителей лунами? – Ты очень любопытная. – о доме Лоти рассказывал с теплой улыбкой, поэтому спрашивать его оказалось одним удовольствием. – Потому что они луноликие и прекрасные. Как две луны освещают наш мир ночью, так два правителя справедливо правят Южной Стороной, являясь продолжением друг друга и частью этого мира. Восторг от услышанного омрачали воспоминания о горячей крови, что стекала по шее Короля, когда ему отрезали язык. Теперь одна из Лун юга совершенно немая, истерзанная и озлобленная. Сможет ли он править так же справедливо, пережив такие испытания? Успеют ли они спасти его? Боль за незнакомца появилась словно из ниоткуда и прочно засела внутри, свила гнездо, и противно ныла, когда светлый образ длинноволосого мага появлялся перед глазами. – Нужно спать. Идти нам очень далеко, а снег только усложняет путь. Они устроились на разложенных на полу сырых куртках. Ветер в лачугу не проникал, но маленький костер почти не прогрел воздух. Вскоре Мира начала дрожать, обхватив себя руками. Повернувшись к ней, Лоти крепко прижался сзади, обнял ее и уткнулся носом в шею, согревая дыханием. От тела южанина будто исходило тепло, гораздо больше тепла, чем от обычного человека, и Мира погрузилась в беспокойную дрему, наполненную странными образами, смутно знакомыми, но заставляющими ощущать опасность и беспокойство. Пробуждение оказалось таким же тяжелым, как сны – Мира открыла глаза, когда почувствовала ладонь Лоти, закрывающую ей рот. Непонимающе вытаращившись на спутника, она увидела, как тот замер, прислушиваясь. Убедившись, что она проснулась и оценила обстановку, южанин отнял руку от ее рта и прошептал: – Я что-то слышал, нужно уходить. Как можно тише, чтобы не привлекать внимания, они собрали вещи, затоптали огонь и, одевшись, вышли на улицу, почти нос к носу столкнувшись с пожилой женщиной, держащей в руках связку тонких веток и ребенка. Замерев от неожиданности, незнакомка с подозрением уставилась на избитую Миру, лицо которой Лоти так и не исцелил. – Что вы делали в моем сеннике? – Мы ничего не взяли и уже уходим. – выставив вперед руки, Лоти попытался обойти женщину, но та, хмурясь все сильнее, сделала шаг к нему. – У меня нечего красть!