Окликнув еще одну из дочерей, Ларта сама пошла к ней, оставив гостей с Ортой. Та долго рассматривала незнакомцев, даже не пытаясь скрыть любопытство. Голубые, как у матери, глаза скользили по лицу Лоти, беззастенчиво, без капли смущения. – Ты, может, и с Юга, но она – точно нет. – вынесла вердикт девчонка, прищурившись. – Мой дом – Сторона Заката. – тихо ответила Мира. – Ого. Что вы тут делаете? Взмахнув длинными черными волосами, Орта пошла вперед, приглашая следовать за ней. Лоти предпочел проигнорировать вопрос, а Мира и вовсе чувствовала себя не в своей тарелке, пораженная добротой Ларты, которая пригласила в свой дом чужих людей, не побоявшись, что они окажутся бандитами или кем-то и того хуже. Девушка привела их к небольшому домику, стоявшему прямо на берегу реки. Поддерживающие строение сваи спасали его от полноводья. Благодаря им, дом возвышался над остальными строениями. Мира отметила про себя, что стена, окружающая одаль, не отгораживала общину от реки, наоборот, от хозяйского дома можно спуститься прямо к воде. – Тут прежде жил Люф, мой дядя. Он следил за водой. Внутри пусто, братья принесут все, что нужно. – Почему стена заканчивается у воды? – решилась спросить Мира. – Кто же станет отгораживаться от Черной?! – почти испуганно спросила девушка, слегка отпрянув. – Наш одаль – единственный, кому она позволила жить так близко! – Кто позволил? Река? – удивленно переспросила Мира почувствовав, как Лоти предупреждающе сжал ее руку. – Такие вы глупые. – покачала головой Орта. – Черная Река и вас сюда привела, и родителям позволила вас с собой забрать. Без ее разрешения здесь ничего не делается. Что вам вообще рассказывают о Северной Стороне, если вы не слышали про Черную? – Если честно, мы о твоем народе знаем не так много, как хочется. – примирительно сказал Лоти, слегка улыбнувшись. – Можешь рассказать нам, мы с удовольствием выслушаем. Внимание южанина льстило девушке – белоснежные щеки зарделись, покрылись красными пятнами румянца, а голубые глаза она кокетливо отвела в сторону. Пытаясь скрыть смешок, Мира отвернулась, будто бы разглядывая реку – зачем смущать девушку, которой приглянулся экзотический гость? Южане, наверняка, здесь бывают не часто. Мира замерла, вытянувшись, словно струна, – на другом берегу реки, едва различимая среди стволов деревьев, стояла женщина. Высокая, худая, расправив плечи она, кажется, смотрела прямо на них. Мира сделала несколько шагов к воде, оставив болтающих спутников позади. Теперь она видела, что на плечи женщины наброшена меховая накидка, черно-серая, лохматая, словно зверь, с которого была снята шкура, обладал шерстью, свисающей до самой земли. Фигура не шевелилась, просто стояла, будто была там всегда, будто… – Мира! Оглядевшись, она взвизгнула и попятилась – вода дошла почти до пояса. Заглядевшись на незнакомку, она вошла в воду, сама не заметив этого. Лоти тянул за куртку, призывая вернуться на берег, его штаны промокли, как и вся одежда на ней. – Ты видел ее? – восторг и страх смешались в голосе. – Там, на берегу?! – Кого, Мира? Там никого нет. Зачем ты полезла в воду? – Но… – Мира обернулась, ища глазами женщину на берегу. Как и сказал Лоти, там никого больше не было. – Я принесу вам одежду. – пробормотала Орта, пятясь. – Скоро вернусь. Устало потерев глаза, Лоти обреченно уставился на подругу. В его карих глазах было и понимание, и бесконечная тоска, и что-то еще, едва заметное, из-за чего он казался совсем юным и грустным. – Что с тобой делать? – тихо спросил он. – Я не понимаю, что с тобой происходит. – Я тоже. Они молча поднялись в дом, как и сказала Орта, он оказался совершенно пустым, только большой камин, в котором можно готовить еду, да дрова, сложенные аккуратной стопкой. Быт северян казался Мире нереальным, потому что все здесь было из дерева – стены, дома, они разводят настоящий огонь, все, что недоступно на западе, здесь доступно с избытком. – Снимай куртку. – скомандовал Лоти. – Ты заледенела. Дрожащими руками Мира попыталась стащить с себя прилипшую к телу одежду, но ткань не поддавалась, поэтому Лоти начал ей помогать, буквально выдирая ее из холодного плена. – Прости, от меня одни п-проблемы. – от холода зуб на зуб не попадал. – Согласен, надо было бросить тебя в лесу. Впервые на лице Лоти появилась широкая улыбка, а в глазах озорные искры. Мира улыбнулась в ответ. Когда Орта вошла в дом, она увидела, как Лоти обнимает свою спутницу, растирая ладонями ее спину. Девушка хмыкнула, задрала нос и, приосанившись, сказала: – Вот одежда. Я подожду на улице, мама пригласила вас к ужину. Приняв из рук юной северянки тяжелый сверток, Лоти едва сдержал смех, глядя в раздосадованное личико. – Ты разбил ей с-сердце. – все еще заикаясь от холода пробормотала Мира, расстегивая комбинезон, доставшийся ей от южанок. – Сколько ей, по-твоему, лет? – П-пятнадцать? – Не больше тринадцати, я уверен. – Не может б-быть! Точно говорю, ей больше тринадцати. Когда Лоти отвернулся и стащил с себя рубашку, ей следовало отвернуться, но она как завороженная смотрела на исполосованную шрамами спину, на то, как под темной кожей перекатываются мышцы, пока он разбирается с устройством северного наряда. – Отвернись или я тоже повернусь. – спокойно сказал Лоти. – Откуда эти шрамы? – она скинула с себя свитер и начала рыться в куче чистой одежды. – Я про твои не спрашивал, имей совесть. Большим удивлением для Миры стало то, что она не нашла ни платьев, ни юбок – Орта принесла для нее кожаные брюки, грубую рубаху с длинными рукавами, закрывающую бедра, пару мягких ботинок, завязывающихся на голени ремнями, и плащ, тяжелый, отороченный мехом, с глубоким капюшоном. – Я уже люблю это место. – пробормотала Мира. – Смотри, мне даже платье не дали. Обернувшись, Мира встретилась взглядом с Лоти, который тоже переоделся и выглядел, честно сказать, немного странно: его загорелая кожа и раскосые глаза, как и светлые волосы, контрастировали с невзрачной одеждой северян, особенно с темным мехом на плаще. – Ой. – только и сказала Мира. – Зато тепло. Они рассмеялись. Напряжение последних дней немного спало, Лоти снова стал таким, каким она увидела его впервые. Или почти таким. Отсмеявшись, он хмыкнул, подошел к Мире, неловко обнял ее и сказал: – Не пытайся больше утопиться, сестренка. Войдя под крышу огромного хозяйского дома, Мира даже приоткрыла рот от удивления – внутри суетилось множество людей разных возрастов, гул их голосов сливался в одну нестройную симфонию из криков и смеха. Кто-то уже сидел на скамье возле длинного стола, кто-то подавал еду, Ларта стояла у большого камина, разглядывая происходящее с гордой улыбкой на устах. Увидев гостей, женщина призывно махнула рукой, приглашая их подойти. – Ну, вам стало теплее? Ваша одежда не подходит для севера. – Спасибо, Ларта. За все. – Лоти почтительно склонил голову. – Прекрати, южанин, у нас в беде не бросают. Я уже сказала: мой дом – ваш дом. Такова воля Реки. – Она так близко к вашему дому. Вас не топит в полноводье? – задумчиво спросил он. Воительница хитро прищурилась, а затем рассмеялась. – Какой хитрый мальчишка! Мог и прямо спросить все, о чем не ведаешь. Я ничего не скрываю. – Прости. Признаю свое поражение. – Черная не трогает нас, пока мы живем в мире. – посерьезнев, ответила Ларта. – Только мою семью она подпустила так близко и отметила. – Отметила? – Наши глаза, южанин. – женщина выразительно приподняла черную бровь. – Много ты видел черноволосых да голубоглазых? Это знак Реки. – Не все рады тому, что именно наш одаль стоит на самой кромке воды. К разговору присоединился Холгер, встав возле жены он с любовью взглянул на нее и улыбнулся. – Соседи? – понимающе кивнул Лоти. – Да, другие общины. Все хотят быть ближе к Черной, но она сама выбирает, кого подпустить. Пока моя семья ни разу ее не прогневала – наш двор никогда не был затоплен ее водами. – За что вы получили такое расположение духа? – Черная – это не просто «дух». – фыркнула Ларта. – Она наша Мать. – У нас есть легенда, – почесывая бороду, задумчиво заговорил Холгер, – что наши предки вышли из ее Черной Воды. До того, как был снег, до того, как был лес, была только Черная Река. А во что верят на Стороне Заката? От неожиданного вопроса Мира растерялась. Она смотрела на обращенные к ней три пары глаз и не могла найти слов, чтобы объяснить происходящее на ее родине. – Там не верят ни во что. – тихо ответила Мира. – Только в прогресс. – Прогресс? Это ваши ужасные автомашины?