Не сказав больше ни слова, мужчина побежал прочь. Лоти быстро одевался, а Мира ждала его на пороге, нетерпеливо постукивая пальцами по косяку двери. Надо же, куда она могла деться? Вчерашняя история, произошедшая с Лоти, наверняка задела ее самолюбие. Что сказала Орта, уходя? Что-то о том, что у нее тоже будут шрамы. Подходя к главному дому, Мира увидела большое количество людей, собравшихся вокруг Ларты. Женщина что-то говорила, размахивая руками, у ворот стояли три собачьи упряжки с большими санями и одна – с повозкой, та самая, на которой их сюда привезли. Увидев чужеземцев, Ларта жестом подозвала их к себе. – Стюр сказал, что вы видели Орту. Когда? – Ночью, все уже спали. – уверенно ответил Лоти. – Где она была? – В нашем доме. – уверенности в голосе южанина поубавилось, когда бровь хозяйки поползла вверх. – Клянусь, я… – Продолжай. – приказала Ларта, делая шаг к юноше. – Она пришла ко мне. Но я выставил ее! Толпа пришла в движение, люди начали переговариваться, пихать друг друга локтями. Холгер покачал головой и перевел взгляд на жену, которая задумчиво рассматривала южанина. Наконец, кивнув собственным мыслям, женщина сказала: – Глупая девчонка, все время делает первое, что приходит в голову. Я верю тебе, мальчишка. Что она сказала, когда уходила? – Что тоже заработает шрамы, когда ты разрешишь ей выходить на охоту. – ответила Мира. Выругавшись, Ларта крикнула: – Выезжаем! Она наверняка где-то в лесу! А вы, – обратилась она к гостям, – останетесь или поедете с нами? – Поедем. – уверенно ответил Лоти. – В ее пропаже есть и наша вина. – Никакой вашей вины нет. – пробурчал Холгер, запрыгивая на облучок. – Девчонка растет оторви да выбрось, никого не слушает, всегда себе на уме. Думали, по стопам прабабки пойдет, да куда там! Вылитая мать. – Холгер! – рыкнула Ларта, прищурившись. – А что, я не прав? Ты такая же была, сколько тебя помню. А как ты в дом моих родителей вломилась?! – Ты был достойным мужем, Холгер, я тебя выбрала. – А она тоже выбрала и к чему это привело? Продолжая переругиваться, северяне выехали за ворота одаля и дали отмашку оставшимся во дворе людям – в уменьшающемся зазоре между створок ворот мелькали дети, машущие уезжавшим родителям. – Снег шел, следов никаких не осталось. – с досадой сказала Ларта. – Так или иначе, но мы найдем ее. Держитесь. Собаки потащили сани вперед, остальные члены семьи разъехались в разные стороны, чтобы обыскать как можно большую территорию леса. Понимая, что никакой помощи оказать в поисках девочки она не может, Мира молча сидела в санях, вглядываясь в мелькающие силуэты деревьев. Через некоторое время Лоти не выдержал бездействия и, склонившись к Холгеру, крикнул: – Я поищу ее в глубине леса! – Ты же заблудишься, малыш, сиди здесь! Криво усмехнувшись, Лоти обратился в кота, хищно зашипел и, потянувшись, спрыгнул с саней прямо на ходу. Через мгновение он исчез между деревьями. – Так он зверомаг! – Холгер даже хлопнул себя по ногам от удивления. – Надо же! Сани долго мчались вперед, рассекая снежную гладь. Никаких следов они не нашли – метель скрыла все, даже если Орта шла здесь, то найти ее стало почти невозможно. С каждым километром Ларта становилась все мрачнее. Холгер тоже молчал, уставившись в чащу, надеясь увидеть хоть что-то, что расскажет им о дочери, но лес молчал. – Дальше одаль Эйнар. – сани замедлили ход. – Мы можем спросить у нее, не видел ли кто Орту. – Негоже так, без предупреждения. – пробормотал Холгер. – У нас дочь пропала, а ты трясешься о правилах приличия! – рявкнула Ларта, направляя собак чуть в сторону. – Не могла же она так далеко уйти. – Я не знаю. И ты тоже не можешь знать. В молчании Ларта спрыгнула с саней, когда впереди показались высокие ворота, почти такие же, как на ее собственно хуторе. Не подходя слишком близко, женщина громко крикнула: – Это Ларта из первого одаля! И мой муж, Холгер Медвежий Сын! – Что вам нужно? – раздался ответный крик откуда-то сверху. – У нас пропала дочь! Вы не видели ее? В тишине было слышно, как кто-то спрыгнул на землю и начал отпирать ворота. Перед незваными гостями оказался высокий парень, совсем юный, но уже лишившийся глаза. Убедившись, что перед ним действительно Ларта, он кивнул и открыл ворота шире. За его спиной стояла женщина, не уступающая ростом жене Холгера, только глаза ее были темными, как и волосы. – Не ждала вас. – хрипло произнесла Эйнар, обнимая Ларту. – Что случилось? – Орта пропала. Ушла ночью, взяла с собой только собаку да лук. – Ночью была метель. Боюсь, что могло произойти что-то плохое. – Ведающая говорит, что чувствует ее. – Брата? Что же, она и впрямь редко ошибается. Мы поможем тебе, Ларта. Я отправлю с тобой моих сыновей и дочь. Дождавшись, пока из ворот одаля покажутся сани детей Эйнар, Ларта снова заняла свое место на облучке, сжав в руках поводья. Солнце неумолимо двигалось по небу, грозясь вот-вот склониться к закату. Продолжать поиски ночью почти самоубийство – на охоту выйдут хищники, да и света от факелов недостаточно, чтобы оставаться в санях, придется спешиться и, утопая в снегу, углубиться в лес. Лоти вернулся через много часов, измотанный, мокрый, шерсть скаталась, на нее налип замерзший снег. Кот запрыгнул в сани и, накрыв своим большим телом колени Миры, призывно завалился на бок, прося оторвать от него сосульки. – Не нашел значит. – обреченно сказал Холгер, глядя на свалившееся от усталости животное. – Раз наши собаки найти не могут, куда уж коту, ты извини. Видимо, на обратное превращение Лоти потратил последние силы, потому что, как только гибкое тело животного обратилось в тяжелую плоть человека, он протяжно застонал и даже не смог открыть глаза. Его голова покоилась на коленях подруги, а ноги наполовину свесились из саней, но он не мог сесть удобнее. – Дай ему. – мужчина протянул Мире фляжку. – Мы пьем это, чтобы не замерзнуть на охоте. Давай, давай, это не отрава, я же говорил. Придерживая голову юноши, Мира приложила флягу к его пересохшим губам. Резкий запах настойки привел Лоти в себя. Приоткрыв глаза, он попытался сам взять бутыль, но Мира отрицательно покачала головой. – Там ничего нет. – пробормотал южанин, выпив почти всю жидкость. – Ни запаха, ни следов. Ее здесь не было. – Уверен? – Да. Если она и ушла из дома, то не в эту сторону. Я обыскал все, я залезал на деревья, я… – он закашлялся. – Все, хватит, помолчи. Поворачивай к дому, Ларта. – Но мы… – К дому! – рявкнул Холгер. От неожиданности Ларта едва не выронила поводья, но спорить с посеревшим от горя мужем не стала. Собаки резво повезли сани в сторону одаля, по пути воительница дала отмашку детям соседки, давая понять, что на сегодня поиски закончены. На материнском лице отражалась глубокая скорбь. Ужин в хозяйском доме прошел тихо, без песен, без разговоров. Вымотанные люди угрюмо жевали, кто-то и вовсе к еде не притронулся. Рядом с Лартой сидела Брата, то и дело обводившая невидящими глазами собравшихся. Каждый раз, когда ее взгляд замирал на ней, Мира вздрагивала как от удара. – Завтра мы продолжим поиски. – объявил Холгер, вставая. – А сегодня все должны отдохнуть. Выдвигаемся с первыми лучами солнца! Никто не сдвинулся с места – глаза семьи Медвежьего Сына были обращены на ведунью. Старуха, хмыкнув, подняла голову и произнесла: – Я еще чувствую ее. Не может того быть, чтобы Орта покинула этот мир. Только после этого заявления мужчины и женщины стали расходиться. Поддерживая все еще шатающегося Лоти, Мира повела его к дому. Они шли по вычищенной от снега дорожке, глядя, как, понурив головы, братья и сестры пропавшей девушки идут спать. – Она могла заблудиться, верно? – тихо спросила Мира. – Могла. Но я не чувствую ее запаха. Здесь, внутри стен, он есть. А там, за воротами, – нет. Так не бывает. Каждый человек пахнет по-особенному, я это слышу. Но ее нет за воротами. Будто она вышла за них и тут же испарилась, будто ее утащили птицы. Но я бы ощутил запах птиц! Они вошли в дом, Лоти прилег на шкуры, даже не сняв сапоги. Подкинув в огонь дров, Мира осталась сидеть у камина. – Не вини себя. – тихо сказал он, приподнимаясь на локтях. – Ты тоже себя винишь. – Кто мог знать, что она такое сотворит? Уйти ночью из дома, в лес… Мы не могли предвидеть этого. – Если бы мы хотя бы на секунду задумались о ней, то не отпустили бы никуда. Отвели прямо к матери, передали из рук в руки. – Что ты хочешь сказать? – Если бы тебя отвергли, чтобы ты сделал? Не сейчас, а несколько лет назад.