– А я никогда его не слушала. – усмехнулась женщина. – И в тот день, когда он погиб, тоже не послушала. – Он сказал, что ты не виновата в этом. – Но разве эти слова могут отменить годы, проведенные с чувством вины? Мы для себя самые строгие судьи, девочка. Совершив что-то непоправимое, каждую ночь ты понимаешь, что стоило просто чего-то не сделать и судьба сложилась бы иначе. Понимаешь? Просто чего-то не сделать. Остаться на месте. Иногда бездействие может спасти. Они шли вперед, молчали, каждая думала о своем. Что сказали предки Рагнгерд пока не озвучила, но выглядела так, словно несла на плечах огромный груз. Ощущая терпкий запах волка и вонь гниющей плоти, Мира едва сдерживала рвотные позывы. Сосредоточиться на мыслях не получалось – казалось, словно с прошлой ночи прошли месяцы. Сознание не могло упорядочить все, что удалось увидеть и узнать, а путешествие сквозь реку вообще не поддавалось объяснениям. Когда ты не готов к чему-то, то пытаешься защититься, делая вид, будто это происходит не с тобой, откладывая понимание «на потом», на то время, когда сможешь поверить в то, что пришлось пережить, и не сойти с ума. Волки почуяли мать еще до того, как Вдовий Холм показался на горизонте – три больших зверя выскочили из леса и бросились к женщинам, бредущим через белоснежную равнину. Отстранившись от спутницы, Альфа громко свистнула и, улыбаясь, раскрыла объятия для сына, который едва не сбил ее с ног. Он прыгал вокруг, вилял хвостом, словно обычный пес, ластился к ее рукам и лизал их. – Все, все, я дома. – ласково сказала женщина, прижимаясь к лохматой шее волка. – Бранн, помоги чужачке. Забираясь на спину Бранна, Мира пыталась быть максимально аккуратной – волк всячески показывал, что ему не по душе необходимость везти на себе человека. Зверь, везущий на себе Рагнгерд, бежал первым, а остальные – за ним, прямо друг за другом. Они стремительно мчались сквозь лес, воодушевленные возвращением Альфы, поэтому к убежищу удалось добраться быстро. Как только мать слезла с его спины, Лель обратился в человека и крепко обнял ее. Вся стая вышла из пещеры, чтобы приветствовать вернувшуюся Альфу, а позади всех стоял Лоти, заросший, лохматый, сильно похудевший. Увидев его, Мира едва сдержалась, чтобы не заплакать от нахлынувшего чувства вины. – Принесла воды? Не дождавшись ответа, Ульфа сгребла Миру в охапку и, сжимая так, что затрещали кости, подняла над землей. Волчица выглядела куда лучше Лоти, все такой же сильной и пышущей здоровьем. – Я знала, что ты вернешься. – прошептала она прямо в ухо расплывшейся в благодарной улыбке Мире. – Она не просто вернулась, она спасла меня. От чуткого уха Альфы не ускользнули слова дочери. Все люди, вся стая Седых Спин обернулась к ним. Под их взглядами Мира почувствовала себя совсем крошечной, незначительной, захотелось спрятаться за широкой спиной молодой волчицы. – Ваша мать едва не осталась в Лесу Мертвецов. – звучно продолжила Альфа. – Но эта девочка нашла мой дух и привела к выходу. – Дух? Она тоже ходила за завесу? – уточнил Бранн, недоверчиво разглядывая Миру. – Не знаю, какие силы привели ее туда, но… – Черная. Меня привела Черная. – повторила Мира. – Черную видят только ведуньи! – не унимался брат Ульфы. – Не может такого быть. – Тогда как я оказалась в лесу? – Откуда мне знать, какую магию использует твой народ! – Никакую. Мы не используем магию, так, как вы. – вдруг осмелев сказала Мира., делая шаг вперед. – Вы все должны знать, что Сторона Заката использует вашу силу как топливо, вырывая ее из ваших тел! В повисшей тишине было слышно лишь тяжелое дыхание собравшихся магов, они пытались осмыслить то, что услышали, но не могли даже представить такого зверства. – Что она говорит? – Лель обращался к матери. – Правду. – ответила Рагнгерд. – Предки сказали мне, что грядут страшные времена. Воды Черной потекут вспять, открыв завесу, сквозь которую в мир живых вернутся мертвые. – Но этого не может быть! – Так не бывает! – Но… –…невозможно! Стая пришла в движение, волки и люди переглядывались, шумели, задавали вопросы, на которые ответов не было ни у Альфы, ни у Миры. Общее беспокойство передалось и Ульфе, она словно безмолвно спрашивала, правда ли все то, что она услышала. Но Мира не могла ответить, ведь предки говорили только с Рагнгерд. – Платить за зверства, что происходят на Стороне Заката будем мы все! – громко выкрикнула волчица. – Не будет больше Вечных Снегов, не будет Черной, что защищает наш народ, останется только зло, отравляющее нашу землю и наши души! А ты, – обратилась Альфа к Мире, – должна явиться к Мать-Дереву, чтобы узнать, кто ты такая. Когда переполох улегся, все разошлись, обсуждая услышанное, Мира села на камень и, протянув руки к огню, прикрыла глаза. Слишком много всего происходит, слишком, иногда ей кажется, что она едва ли сможет остаться в своем уме. – Сколько мен… – Тринадцать дней. Вздрогнув, Мира открыла глаза и увидела Лоти, стоявшего рядом и мрачно смотрящего в костер. Выглядел он так, будто вот-вот упадет от усталости. Вспомнив, как горела его плоть под ладонями, Мира поморщилась и стыдливо опустила глаза. Она понимала, что все это было иллюзией, неправдой, но слова лже-Лоти засели глубоко в голове. – Меня вывела сестра Ларты. – сказала она, не поднимая глаз. – Она знала что-то про Орту, но не смогла сказать. – Скудные сведения. – холодно констатировал южанин. – Нужно спросить о ней у Ларты. Может, станет понятно, о чем дух пытался рассказать. Орту так… – Нет. – Я зря пошла к реке одна, но иначе Рагнгерд бы не вернулась. Разочарование Лоти можно было ощутить кожей, поэтому Мира попыталась оправдаться, но что-то внутри не давало ей раскаяться в своем поступке искренне. Она была уверена, впервые в жизни, что поступила правильно, пусть и импульсивно. Ей следовало оказаться в тот момент у воды, ей было необходимо попасть в Лес Мертвецов, даже если это заставило Лоти волноваться настолько, что он почти превратился в живой труп. С какой-то злой иронией Мира отметила про себя, что южанин относится к своей работе очень, очень серьезно. – Мы долго тебя искали. Я и Ульфа. Знаешь, – задумчиво сказал Лоти, переводя взгляд на нее, – я будто пережил твою смерть. Глядя на удаляющуюся спину зверомага, Мира почувствовала острую нехватку воздуха из-за слов, что так и не сказала ему. Сперва она хотела обвинить его в том, что он переживал о ее пропаже только из-за того, что на ней метка, но теперь, глядя на его опущенные плечи и голову, она поняла, что за эти дни он успел похоронить ее и все еще оплакивал. А ее возвращение стало настоящим шоком, будто она восстала из мертвых, поэтому он выглядел таким растерянным и испуганным. – Постоянно винит себя во всем. – вздохнув, Ульфа села на землю. – Думала, придется откусить ему язык – любой разговор превращался в «я виноват». – В чем он себя винит? – она все еще смотрела на темный вход в пещеру, где скрылся Лоти. – Что привел тебя сюда. Говорит, что мог найти кого-то другого в вашем городе. Мы правда решили, что… – волчица кинула в костер ветку, – что тебя Черная забрала. Нашли ведро, а на нем – какие-то пятна. Я сразу поняла, что не обошлось без духа Реки. Но мы все равно искали. Этот сумасшедший три дня не спал, я притащила его в убежище в зубах, как щенка, когда он упал с дерева в снег и не поднялся. Тяжелый зверь, но пришлось нести. – недовольно, но с явным уважением в голосе пробормотала Ульфа. – Ради меня бросил одаль и Ларту? – Какое там! – фыркнула девушка. – Каждый день мотался туда, когда понял, что не найдет тебя. Не помню, чтобы видела, как он ест. Давно не случалось мне наблюдать такое горе. Пытаясь сосредоточиться на мысли, что так было нужно, Мира не могла заглушить в себе растущую боль за Лоти, который обрек себя на эти мучения только потому, что случайно выбрал ее в Столице. Все сложилось бы иначе, найди он кого-то другого, более сильного, решительного, согласного молча следовать к цели, игнорируя все. Если бы они просто ушли из одаля, оставив Ларту и Холгера одних с их горем… Нет, все было бы так же, это ведь Лоти – он никогда не простит себя за равнодушие. Улыбнувшись собственным мыслям, Мира незаметно смахнула подступившие слезы и обратилась к Ульфе: – Как думаешь, еще есть шанс найти Орту? – Не знаю, маленькая луна. – честно призналась девушка. – Много дней прошло, очень много. Если она в лесу, то чем питалась? Как готовила дичь? Мы не нашли ни следа. Боюсь, что надежды с каждым днем все меньше становится. – Нужно вернуться в одаль и узнать, что нашли люди. – Спроси у своего друга, он ведь каждый день туда ходит. – увидев, как Мира поменялась в лице, Ульфа покачала головой: – Неправильно избегать его. – Он сам избегает меня. – А тебе приходилось хоронить друзей? Не слишком мы близки, чтобы я могла поддержать его, так что это – твоя ноша. Кажется, что дружба дается нам просто так, но, признавая кого-то близким, мы должны быть готовы делить с ним все пополам. Иди, давай, нечего жалеть себя. Войдя в пещеру, Мира увидела Лоти, сидящего к ней спиной. Он будто уменьшился в размерах за эти дни, похудел, стал почти прозрачным. Сердце забилось сильнее, не то от страха, не то от стыда перед ним. – Прости меня. – сев рядом, она попыталась заглянуть в лицо друга, но тот отвернулся. – Скажи что-нибудь, хотя бы злое, пожалуйста, Лоти. – Я нашел тебя и, как только расслабился, снова потерял. Засыпал я спокойно, а проснулся от того, что Ульфа трясет меня. Так страшно, как в первые три дня, мне никогда не было, даже когда отец вышвырнул меня на улицу в детстве. Даже тогда я знал, куда идти. А когда ты пропала, я стоял на берегу и понятия не имел, что мне делать. – Почему ты решил, что я умерла? – тихо спросила Мира, чтобы не побеспокоить спящих волков. – Когда в одале не нашел тебя утром, чувствовал что-то, не знаю. Знал, что жива. – пожал плечами Лоти. – А в этот раз ты словно исчезла. Даже Ульфа сказала, что твой след найти не может, он обрывался выше по течению. – Мне очень… – Да не нужно извиняться. – по привычке запустив пальцы в отросшие волосы, Лоти смотрел в костер. – Мне теперь вообще не отходить от тебя? Диалог получился холодным, словно два человека встретились после долгих лет разлуки, но все еще помнили о старых обидах. В глубине души Мира понимала, почему Лоти так себя ведет – он потерял близких для него людей, которых он называл «сестрами», остался в компании едва знакомого человека, который то и дело пытается его сжечь. Знал ли он, на что идет, когда захотел служить Королеве? – Как дела у Ларты? – осмелилась спросить Мира, когда Лоти посмотрел на нее. – Они удивительные люди, до сих пор не отчаялись, не прекратили поиски. Но остальные их дети уже смирились с потерей и уговаривают родителей оставить все, как есть. – Ничего не нашли? – Совершенно. Будто и Орту тоже увела Черная. – Лоти, там, в Лесу Мертвецов, я встретила сестру Ларты, Сарру. Хочу спросить о ней в одале. – Мертвую? – в глазах юноши промелькнул страх и интерес. – Настоящего духа? – Почему тебя это так удивляет? Ты ведь веришь в Черную, сам превращаешься в животное, а…