В напряженной тишине руку Миры нашел Лоти. Вздрогнув от неожиданности, она повернулась к другу и едва не взвыла от жалости – на лице юноши не было живого места. Кажется, он сцепился с кем-то и ему серьезно досталось, но, раз он здесь, значит победа на его стороне. Утерев кровь, капающую из носа, южанин невесело улыбнулся и чуть сильнее сжал ее пальцы. – Ты настолько тупая, Ларта, что до сих пор ничего не знаешь? – нарушила тишину Халла, усмехаясь. – Черная не отомстила за мою семью, значит, я сделаю это сама. – Да о чем ты говоришь?! – терпение Ларты, кажется, было на пределе. – О моей сестре, Ларта! О сестре, которую заживо закопала Сарра и ее муж! Кажется, Мира даже вскрикнула от осознания того, что происходит. Она повернулась к Лоти и хотела объяснить ему все, но слова застряли в горле. Вот о чем Сарра хотела предупредить всех! Халла хотела мести за то, что случилось много лет назад. – Это ложь! Как ты смеешь так очернять мою семью?! – Тебе было лет пятнадцать, конечно, ты верила своей непогрешимой Сарре. А ты, Горд, так и будешь молча стоять?! – Моя сестра убила себя, не смей упоминать ее доброе имя! – Убила, потому что не могла больше выносить тяжести своей вины, Ларта. К говорившему мужчине обернулись все присутствующие. Низко опустив голову, он сделал шаг вперед и продолжил: – Мы были на охоте и повздорили. Сарра не сдержалась и ударила Марну. – Продолжай, Горд, что же ты замолчал?! – видя замешательство на лице Ларты, Халла торжествовала. – Продолжай! Расскажи, что вы пытались заставить ваших собак разорвать ее, чтобы свалить все на диких зверей! – Мы просто испугались! – выкрикнул мужчина. – Никто из нас не хотел, чтобы все так закончилось! – И Черная ничего не сделала! – закричала Халла. – Вы так и остались ее любимой семьей, отмеченной водой, никто из вас не погиб, не утонул, не было мести за Марну! Она должна была стать хозяйкой одаля, она, а не я, а из-за вас… – ее голос сорвался, а слова заглушили сдавленные рыдания. – Время пришло. В следующее мгновение в руке женщины блеснуло изогнутое лезвие, похожее на серп, и крик Орты заглушил все остальные звуки – не было больше ни звуков реки, ни шепота людей, ни рычания волков, ни стонов раненых, один лишь крик, наполненный болью. С противным всплеском из рассеченного живота кровь хлынула в темную воду. Выхватив из-за пояса небольшой топорик, Ларта метнула его в Халлу, но слишком поздно. С громким всплеском тело женщины упало в воду и пропало из виду. Увидев смерть своей матери и сестры, люди кинулись на чужаков, наполненные яростью и скорбью, игнорируя свои раны и то, что семья Ларты превосходила их количеством. В начавшейся суматохе Мира кинулась к берегу, к телу Орты. Девушка захлебывалась кровью, но еще дышала, ее тело билось в судорогах. – Тише, тише, я сейчас… – шептала Мира, пытаясь зажать рану, но не могла нащупать ее краев – серп рассек плоть до самых внутренностей. – Мы так долго тебя искали, пожалуйста, Орта… Взгляд голубых глаз застыл, хриплое дыхание затихло, кровь перестала литься изо рта. В руках Миры осталась лишь оболочка, которую покинуло что-то важное, что-то, без чего любое живое существо – это только плоть, способная передвигаться. Подняв глаза, она увидела Черную, стоявшую рядом. Опустившись на колени, женщина заплакала, ее тонкие пальцы скользили по лицу Орты, гладили холодную кожу, а слезы лились водопадом, оплакивая убитого ребенка. Когда глаза Реки остановились на лице Миры, она уже знала, что будет дальше. Нет смысла противиться, успокаивающие касания духа передавали видения, где были люди, убивающие друг друга, приносящие жертвы, которые не были нужны, которые беспокоили защитницу севера. В мыслях Черной царило смятение – она видела, как охраняемый ею народ сходит с ума, как реки крови пропитывают ее берега. Зло пришло не со Стороны Заката, оно было здесь всегда, и теперь нашло выход. Хранительница ничего не могла сделать, ее видели лишь ведуньи и шаманы, но толковали свои видения в корне неверно. Холодное дыхание Черной нашло дрожащие губы Миры, ее легкие словно наполнились водой, на мгновение показалось, что она умирает, но после первого вдоха страх исчез, исчезло все, кроме страшных видений, которые бесконечным потоком являлись ей. Смерть Марны она тоже увидела – Сарра долго избивала ее, а когда та потеряла сознание, решила, что девушка умерла. Подозвав охотничьих собак, они с мужем попытались заставить их растерзать тело, но псы только искусали ее. Тогда пара закопала Марну в лесу, засыпав холмик какой-то травой, чтобы отбить ее запах. Но она очнулась, погребенная заживо, и умерла, задыхаясь от комьев земли, что забили ее нос и рот. Если присутствие Короля ощущалось как невыносимый жар и гнев, то Черная дарила ледяной покой и умиротворение. Она уютно свернулась где-то в области сердца, заполнив все существо Миры собой, своей скорбью и траурным воем. Поднявшись на ноги, она некоторое время смотрела на сражающихся людей, на тела, что бесформенной массой лежали в снегу, а затем сделала шаг к ним, игнорируя крик Лоти, все это время наблюдавшего за ней. – Черная! – закричала старуха с белесыми глазами, прижимая к груди деревянного идола. – Клянусь, я вижу ее! Подойдя к женщине, Мира положила руку ей на грудь и, замерев, наблюдала, как ведунья захлебывается, как из ее рта толчками вырывается темная вода, как жизнь покидает тело. Когда старуха упала к ее ногам, она почувствовала множество взглядов, прикованных к ней. Обернувшись, она увидела замерших людей, в глазах которых читался только суеверный ужас. Король назвал ее проводником и был прав – Мира чувствовала, как сквозь нее течет сила Черной Реки. Энергия входила сквозь ступни и поднималась выше, к сердцу, наполняя ее, но не задерживаясь – она не скапливалась внутри, а проходила сквозь, распространяя упругие волны силы, оглушающие, приводящие людей в замешательство. За ее спиной поднималась вода – река вышла из берегов и быстро затапливала одаль, покрывая землю и мертвые тела. Живые падали замертво, как только бурный поток настигал их. В шуме криков и молитв, Мира медленно подошла к Ларте, застывшей между безжизненных тел. – Я не боюсь смерти. – прорычала женщина, глядя прямо в затянутые пеленой глаза. – Только не думала, что умру от твоей руки, чужачка. Привстав на носочки, чтобы дотянуться до воительницы, Мира обхватила ее лицо ладонями и, ощущая искреннюю любовь к этой сильной женщине, прижалась губами к ее губам. Ощутив соленый привкус крови и слез, Мира прикрыла глаза, пропуская сквозь себя мощь Черной Реки, освобождая ее материнскую скорбь по детям, которые поддались влиянию неведомого зла и теперь должны очиститься, чтобы не множить его. Захлебываясь, Ларта упала на колени, схватилась за горло и, прохрипев что-то, повалилась на землю, в воду, что затопила почти весь двор. Власть Черной начала отступать, сознание Миры возвращалось. На ногах осталось всего несколько человек, в том числе Холгер, Лоти и волки, принявшие человеческий облик, и упавшие на колени перед мощью Реки. Увидев, что пелена спала с глаз Миры, Ульфа кинулась к ней, подхватила под руки обессиленное тело и прошептала: – Все хорошо, маленькая луна, все будет хорошо. В одале Ларты нашли еще несколько погибших – Брату, которая умерла прямо в своем доме перед камином, сына Горда и Сарры, и его маленькую дочь. Черная забрала всех, кто был близок тем, кто нарушил ее законы. Сам хутор оказался затоплен почти на половину, сараи и сенники погрузились под воду. Утонули собаки, запертые в вольерах. – От судьбы не убежать. – тихо сказал Холгер тем, кто остался жив. – Черная наказала нас за то, что мы делали, всех, не только наш хутор. Если мы не начнем жить по-другому, Река придет за нами. Обернувшись к чужакам, мужчина долго разглядывал их, будто решал, что делать дальше. Никто не говорил ни слова, все ждали решения нового хозяина одаля. – Спасибо, Седые Спины, за помощь. – наконец, сказал он. – И вам, чужаки, тоже спасибо. Если вы хотите знать, что я чувствую к вам, то можете быть спокойны – ничего. Ни любви, ни ненависти нет во мне. Помогали вы, чем могли, а то, что случилось… – Холгер выразительно посмотрел на Миру. – Нет в этом твоей вины. Мы заслужили все это. Только, – слезы показались в глазах северянина, – Орту жалко. Он заплакал, прижав руки к лицу. Его плечи дрожали, мужчина даже не пытался скрыть боль, что накопилась в нем – он выл, рыдал в голос, хрипло, как раненый зверь. Братья Ульфы издали скорбный вой, запрокинув морды к лунам, безразлично смотрящих на человеческое горе. – Друга моего зовут Дарог. – вытирая слезы сказал Холгер. – Дня два пути на Восток, и вы найдете рыбацкую деревушку, спросите там, скажите, что от меня. Он доставит вас на Сторону Восхода по большой воде. Можете переночевать здесь, но утром, прошу вас, уходите. – Пойдем, южанин. – скомандовала Ульфа, направляясь к домику, куда их поселили. – Следует вас отмыть и заняться твоим лицом. К дому пришлось идти по затопленному участку и Мира, пришедшая в себя от холода, увидела Черную, что стояла неподалеку. Женщина ступала по глади воды ведя следом за собой людей с застывшими в предсмертной муке лицами. Были среди них и Ларта, и Халла, а увидев в марше мертвецов Акселя, Мира едва смогла сдержать слезы. На другом берегу стояла Урд – красивая юная девушка, принимающая в свои объятия погибших женщин. Она целовала их, дарила забвение, и, подняв светящиеся в темноте глаза, Урд посмотрела прямо на нее, но не было в этом взгляде ни обиды, ни ненависти. – Давай, маленькая луна, пойдем. Чего ты застыла? – Ульфа настойчиво подтолкнула подругу к лестнице, ведущей в дом. – Кого-то увидела? Глава 7. К Большой Воде. Утро началось рано, едва занялся рассвет. Жители одаля не поднимали лиц, не разговаривали между собой, делали привычные дела молча, не пытаясь скрыть скорбь. Вереницу чужаков, идущих к воротам, провожали лишь взглядами. Из дверей хозяйского дома показался Холгер, виски которого за одну ночь покрылись сединой. Выйдя из одаля следом за гостями, мужчина остановился, вздохнул и сказал: – Думал, прощаться будем по-другому. Хорошей дороги, дети. Ульфа, – обратился он к хмурой волчице, – спасибо, что пришла на помощь моей семье. – И приду снова, если понадобится. – заверила его девушка. – Ты только позови. – Да хранит вас Черная Река, вас всех. Когда створки закрылись, Мира испытала смесь облегчения и вины. Поспать ночью так и не удалось – кошмары ни на секунду не отступали. То и дело казалось, что в дом войдет Черная, чтобы забрать с собой и их. А перед самым рассветом привиделось, будто их нашли люди Совета. Зато Лоти, кажется, наконец-то выспался, выглядел бодрее, чем в последние дни, а Лель исцелил его раны, да так хорошо, что осталась лишь пара едва заметных шрамов на переносице и щеке. – Вперед, чужаки, к завтрашнему утру мы можем добраться, если выступить прямо сейчас. – Бранн обратился и подставил спину, но Лоти замешкался. – Я ведь и сам могу. – напомнил он, за что получил увесистый хлопок по спине от Ульфы. – Ай. – Тебе никогда не нагнать волка из Седых Спин, южанин. – ухмыльнулась девушка, поддразнивая товарища. – Полезай на спину, не тяни время. Волки бежали очень долго, много часов, пока не выбились из сил. Тогда группа остановилась отдохнуть и перекусить. Одна из дочерей покойной Ларты собрала для гостей нехитрую еду и несколько маленьких палаток на случай, если они задержатся в лесу. Оставляя одежду северян, Мира даже почувствовала тоску и нежелание покидать это место. После Стороны Заката все здесь казалось невероятным, странным и волнующим, она так много узнала, что до сих пор не могла упорядочить информацию в голове. Но куртки оказались удобнее плащей, а свитер теплее грубой рубахи, поэтому тоска по северным нарядам быстро прошла. Видеть Лоти в черной форме шпионов Юга тоже оказалось непривычно – он будто стал выше, изящнее, в его образ вернулись звериные повадки и грация. Он тоже чувствовал себя увереннее в привычной одежде. – Здесь кто-то есть. – прорычала Ульфа, отрываясь от еды. Зверомаги насторожились, Бранн и Лель обратились, а Лоти закрыл Миру собой. Все замерли, прислушиваясь, но до уха простого человека не доносилось ничего, кроме воя ветра. К ногам Ульфы опустилась крупная черная птица. Наклонив голову, она созерцала незнакомку блестящим глазом, а Мира пыталась понять, где же видела таких птиц. – Покажись. – рявкнула волчица, отгоняя птицу носком сапога. Точно! Нирия, напарница Лоти, превращалась в такую же птицу, вспомнила Мира, восхищенно глядя на то, как из плоти ворона появляется невысокая худая девушка в черном комбинезоне. На ее плечах лежал странный плащ из крупных черных перьев, которые, возможно, она собрала с настоящих птиц. Взъерошив короткие, едва доходившие до ушей, черные волосы, девчонка ухмыльнулась. – Ну, привет, брат. – Корви. – Мира не видела лица Лоти, но слышала, как он улыбается. – Откуда ты здесь?! Они крепко обнялись, макушка Корви едва доставала другу до подбородка, от удовольствия и радости девчонка даже зажмурилась. Отцепившись от счастливого Лоти, шпионка обратилась к остальным: – Лучше поторопиться, если хотите успеть к утру, хватит рассиживаться. – И как долго ты следовала за нами? – серьезно спросила Ульфа, громко втягивая холодный воздух. – Достаточно долго, волчица. – Но мы не чувствовали тебя. – Это моя работа – делать так, чтобы меня не нашли. Кажется, северянка отнеслась к новой знакомой с подозрением и неприязнью. Скомандовав братьям собираться, Ульфа подошла к Мире и, не сводя глаз с щебечущей о чем-то девушки, прошептала: – И как это понимать? – Я не знаю, кто она. – пожала плечами Мира, отметив, что впервые за много дней Лоти искренне и широко улыбается.