— А на самом деле? — Да, — прошептала Ребекка. — Он вернулся в комнату, словно не мог сдерживать себя. Подошел ко мне и погладил шею. А через секунду сдавил еще сильнее, чем раньше. Перед глазами у меня все поплыло, и я отключилась. Она сделала несколько глубоких вдохов, как будто вернулась в прошлое и преступник душил ее. — Что было дальше? Ребекка скомкала бумажную салфетку. — Когда я очнулась, он сидел и смотрел на меня. Я жутко испугалась. Он явно наслаждался моим страхом — этого не могла скрыть даже маска. — А потом? — Он снова начал меня душить. — Сколько раз он это проделывал? — Пять, может, шесть… Я сбилась со счета. Но последний раз был хуже всего. Я словно плыла в воздухе, а мир ускользал от меня. После наезда грузовика Мэйси умирала в машине «Скорой помощи». Не было ни яркого света, ни голоса Бога, на который она шла, — только голос отца. Он приказывал ей оставаться в том аду, где она оказалась. — У меня так болела шея, что я даже сама не могла до нее дотронуться, — продолжала Ребекка. — Помню, в тот последний раз я смотрела в его глаза и понимала, что больше не вернусь. Я не хотела умирать, но уже не могла оставаться в этой комнате и выносить такие пытки. Я сдалась. Перестала бороться, перестала дышать и просто смирилась. — И?.. — Потеряла сознание. А когда очнулась, он растирал ладони, словно они устали. Наконец он встал, но не вернулся ко мне, а ушел. Остаток ночи я лежала, не шевелясь. Боялась, что он в доме и опять набросится на меня. Наконец вернулась мама и зашла ко мне. — Где она была? — У бойфренда. Сказала, чтобы я не принимала душ, и отвезла меня в больницу. — Ваша мать не видела преступника, когда вернулась? — Нет. Она никого не видела. — Голос женщины дрожал, глаза блестели. Она откинула голову назад и снова дотронулась до края высокого воротника. — Я знаю, как вам было тяжело, — сказала Беннет. — Но вы отлично справились. — Я не хочу вспоминать. Заставляю себя забыть прошлое. — Но прошлое все равно находит к нам дорогу, — заметила Мэйси. — Верно. — Ребекка вздохнула. — Я голосовала за Неваду, потому что желание, чтобы этого парня поймали, было сильнее желания забыть. — Он больше с вами не связывался? — В прошлом году был один странный звонок. — От кого? — Не знаю. Я ответила, а звонивший молчал. А потом мужской голос прошептал: «Я всегда буду тебя помнить». Потом он отключился и больше не звонил. — Думаете, это был он? — Уверена. Я рассказала шерифу Грину. Он все записал, будто это было важно, но, мне кажется, не стал ничего предпринимать. Рапорт Грина был в деле Ребекки Кеннеди. Мэйси молча смотрела, как Брук берет две салфетки из коробки на столе и протягивает пострадавшей, а та промокает уголки глаз. — Знаете, я больше не плаваю, поскольку одна лишь мысль, что нужно задерживать дыхание, приводит меня в ужас. Дурацкая мелочь, но это меня раздражает. Раньше я любила воду. Такого рода травмы не проходят бесследно. — Вы не откажетесь встретиться с художником-криминалистом? Ребекка удивленно заморгала. — Но я не видела его лицо. — Вы можете не осознавать всего, что помните. Ее зовут Зои Спенсер. Очень талантливый и опытный специалист. Дайте ей шанс помочь вам. — От этих набросков есть какая-то польза? Я видела их по телевизору, но они кажутся такими схематичными… — Они действительно помогают, и некоторые исследования показывают, что даже больше, чем сбор отпечатков пальцев. Если вы согласны, я организую встречу завтра. Агент Спенсер будет беседовать с еще одной женщиной из вашего города. — Да, конечно. Если вы считаете, что это поможет… Мэйси почувствовала скованность женщины и приписала это страху. — Вы узнаете его голос, если услышите вновь? — Не знаю. — Ребекка перевела взгляд на окно. — Он по-прежнему здесь, так? — Думаю, да. — Он снова может прийти ко мне. Я имею в виду, что он уже звонил. Зачем он это сделал? — Чтобы напугать вас и продемонстрировать, что ваша жизнь в его руках. Дело не в сексе, а в контроле и доминировании. — Тогда он добился своего. — Пора изменить ситуацию, мисс Кеннеди. — Хорошо. — Где вы теперь живете? — В городе. На третьем, последнем, этаже многоквартирного дома. В моей квартире нет окон. Глупо, да? — Вовсе нет. — Я ничего не сделала. — Ее глаза наполнились слезами, и она не пыталась их сдержать. — Вы выжили. — Мэйси подождала, пока Ребекка немного успокоится. — Вы живете одна? — Как ни странно, с матерью. Круг замкнулся. Вы можете представить, что в своем возрасте будете жить с матерью? Мэйси любила свою мать и тяжело переживала ее смерть, но жить с ней в одном доме было бы тяжело. Она всегда считала, что дело в несходстве характеров: Мэйси, ни секунды не сидевшая на одном месте, и мама, которая была любительницей телевизионных викторин. Компьютеры против журналов. Жажда приключений против страха перед неизвестным. Теперь Мэйси понимала, что дело было не в темпераменте, а в тайне, окружавшей ее биологическую мать. — Нет. — Краткость ответа она постаралась смягчить улыбкой. — И последний вопрос, мисс Кеннеди: вы знали Синди Шоу? Ребекка моргнула. Дважды. — Да, знала. Тогда все всех знали. Это был маленький город, не то что теперь. — У вас есть предположения, что могло случиться с Синди? — Той осенью я была в расстроенных чувствах и не думала о ней. Почему она вас интересует? Мэйси сама задавала себе этот вопрос. — Потому что никто не знает, что с ней произошло. Ребекка смахнула слезу. — Жизнь у Синди была далеко не сахар, и она не ладила с братом. Вероятно, ей все это надоело. — Она с кем-то связывалась после отъезда? — Я больше никогда не слышала ее имя. Мэйси в очередной раз записала в блокнот инициалы «СШ» и несколько раз обвела кружком. — Вы тогда с кем-нибудь встречались? — За несколько недель до нападения я несколько раз встречалась с Полом Декером, но потом перестала отвечать на его звонки. — Вы с ним расстались? — Да. Думаю, да.