Пацаненок яростно замотал головой. «Если ты, конечно, Семен и действительно живешь в пятом доме Второго переулка Блюхера», — подумал Вадим. — В школу ходишь? — строго спросил он. — Хожу, — ответил отрок, обретший надежду на спасение. — Как же не ходить, мужик, в шестой класс пойду, только извини, сейчас каникулы. — Тетке помогаешь? — Вадим насилу сдерживал хохот. — Да, помогаю. — Еще будешь воровать? — Ни за что. За кого ты меня принимаешь? Зуб даю, мужик. — Ладно, сирота симферопольская, вали отсюда. Но если еще раз попадешься!.. Он сделал знак, подчиненные расступились. Пацан быстрее ветра промчался к порогу, вылетел в проем, обнаружил, что никто его не преследует, помешкал. Лохматая физиономия высунулась из-за косяка. — Слушай, мужик. — Пацан поколебался, стрельнул глазами, еще раз убедился в том, что никто не собирается гнаться за ним. — Это самое… а ты как меня вычислил-то? Я вроде не шумел, нормально влез, вскрыл машинку. Меня, блин, никто еще за этим не ловил. — Брысь, шмакодявка! — гаркнул Вадим, и отрока словно ветром сдуло. Хлопнула дверь, было слышно, как он несется по крыльцу, вдоль дома, потом стукнула калитка. Подчиненные с любопытством воззрились на командира. — Что? — начал раздражаться Вадим. — У меня говорящий попугай на плече? Это я все затеял? Разойдись! Представление окончено, можно спать. Капралов, закрыть машину и поставить на охрану! Расслабился, бдительность потерял? Я помогу тебе ее вернуть! Надеюсь, документы на машину ты не оставляешь в бардачке? А то смешно было бы, ей-богу. Малолетний шкет украл документы, а потом потребовал за них выкуп у бравого спецназа! Репнин вскочил в семь утра, когда все еще спали, глянул в окно — слава богу, машина на месте! Заставил же, сопляк, понервничать. Он сунулся в телефон — звонков не было, но кончалась зарядка. Вадим, чертыхаясь, размотал шнур, включил устройство в розетку, и телефон сразу начал трезвонить и подпрыгивать. — Семен звонит, — простонал, еще не проснувшись, Амбарцумян. — Хочет сказать все, что думает о тебе, командир. Звонил не Семен. На связи был взволнованный майор Жданович. — Доброе утро, Вадим! Проснулся уже? — Голос офицера военной разведки звучал так, словно он и не ложился. — Есть новости? — Вадим вскочил и тряхнул головой, прогоняя остатки сна. Интуиция редко подводила его. — Так точно, есть. Обнаружена еще одна персона, идеально подходящая на роль резидента агентурной сети. Мы искали майора, а это оказался подполковник. Ему пятьдесят пять лет, хотя выглядит на сорок с хвостиком. Этот тип возникал в поле зрения чекистов вчера утром, но рассмотрение его кандидатуры отложили. Ты догадываешься, по какой причине. Дубарь Петр Алексеевич, до выхода на пенсию в двенадцатом году занимал должность в береговой охране Украины. Командовал звеном малых пограничных катеров проекта «Калкан». Увлекался дайвингом, отличный пловец. Нареканий и взысканий нет. Ушел на пенсию до Майдана, отдав службе все положенные двадцать пять лет. Был майором, потом получил очередное звание подполковника и в этот же день отправился на пенсию. Теперь понимаешь, отчего возникла путаница? Формально подполковник, но для окружающих он остался майором. Когда стали выяснять его подноготную, обнаружились несколько интересных моментов. До четырнадцатого года у Петра Алексеевича была семья. Жена, сын восемнадцати лет, активный член молодежной организации «Родная Украина», которая в Крыму большой популярностью не пользовалась. Структура экстремистская, в апреле четырнадцатого года ее распустили. Отец поддерживал устремления сына, возможно, сам их и культивировал. Вся родня у него на Западной Украине. Когда в феврале четырнадцатого началась заваруха и в Крыму тоже забурлил народ, Дубарь активно выступал за Украину. Даже подрался с кем-то из соседей. И вдруг все изменилось — притих, стал всей душой за Россию, даже повесил триколор на своих воротах. В это же время жена с сыном уехали к родственникам на Волынь. Вроде разругались, решили расстаться. — Может, в это самое время его и завербовала украинская разведка? — предположил Вадим. — Готов поручиться, что так оно и было, — поддержал его Жданович. — С тех пор это идеальный член общества. Никаких крамольных разговоров, всей душой за сохранение Крыма в составе Российской Федерации. Заблуждался, мол, что поделать, готов признать свои ошибки. Живет один, с соседями приветлив. Иногда подрабатывает инструктором в местном яхт-клубе, возит туристов на моторных посудинах по скалам и гротам, проводит экскурсии, занимается с туристами дайвингом. Иногда берется ремонтировать плавучую технику. Принимает заказы от организаций, частных лиц. Проводит занятия с детьми в бассейне. В общем, не бирюк, ведет активную жизнь. Любит женщин, предпочитает короткие романы без обязательств. Натура такая, не пропускает ни одну юбку. У него спортивная фигура. Бабы липнут, особенно одинокие туристки. Несмотря на нагрузку, имеет прорву свободного времени, сам решает, работать ему сейчас или нет. — Где проживает этот потенциальный шпион? — осведомился Вадим. — Извини, майор, увлекся, — спохватился Жданович. — Гражданин Дубарь проживает в Анкермане. Это недалеко от того места, где ты находишься, пятнадцать минут езды от Алушты. Небольшой, но шумный городок. Там пристань, постоянно снуют большие и малые теплоходы, масса ресторанов, развлекательных заведений, гостиниц, неплохая набережная, где постоянно проходят какие-то представления. Работают турфирмы. Это именно то, что нужно нашим диверсантам, чуешь, майор? Город протянулся тремя улицами вдоль моря — Приморская, Качаловская и Стахановцев. Хотя Дубарь проживает не в самом Анкермане, а в поселке Чебатырь, примыкающем к нему с востока. Улица Радужная, десять. Берег моря, участки выходят прямо к воде. Дубарь вполне здоров, ездит на машине. У него серебристый «ВАЗ-2123» десятилетней давности. — Прекрасно, Юрий Иванович. Но это просто человек, подходящий по каким-то параметрам. Понимаю, что не до жиру, но имеются хоть какие-то реальные основания считать его агентом? За ним следят? — Местные товарищи еще вчера взяли его на карандаш, поскольку других кандидатур в Анкермане не нашлось. Потом позвонили из управления, мол, оставьте в покое Дубаря, это не наша тема. Но один из тамошних товарищей, молодой лейтенант ФСБ по фамилии Цвигун, продолжал за ним присматривать. Парень как в воду глядел. Деликатно все разнюхал, навел справки. Уже три дня Дубарь не выходит на работу. Его право, но все равно любопытно. Позавчера выбирался на пляж, зашел в кафе, где имел короткую беседу с неким неопознанным типом. Подробности неизвестны, внешность типа тоже — в такие дебри Цвигун не пролез. Потом Дубарь отогнал машину в ремонт знакомому механику и в тот же день забрал. Мелкие неполадки. Съездил на базар в Анкерман, закупил продукты. Вчера долго шарахался по пристани, стоял у расписания экскурсионных теплоходов. Вечером — Цвигун это видел собственными глазами — возился у дома, чинил дыру в заборе. Проехала патрульная машина, остановилась, сержант что-то спросил. Дубарь ответил. Менты уехали. У Дубаря была такая физиономия, словно его от смерти счастливый случай уберег. Предчувствую критику с твоей стороны, майор, но как должен вести себя агент, который уверен, что не находится под наблюдением, но на всякий случай осторожничает? Он не профессионал, какой бы лояльностью к нашим врагам ни отличался. Сейчас утро, но Дубарь уже на ногах. Куда-то съездил на своей тачке, через полчаса вернулся. Забор у него высокий, наблюдателю плохо видно. — Что насчет гостей? — Их как будто нет. Но они и не обязаны быть. Может, придут, а то и нет. Это опытные диверсанты. Возможно, ребята не верят до конца Дубарю или боятся, что его пасут чисто в плане общей проверки. Правильно делают. — Но все равно нет уверенности в том, что это наш фигурант? — Стопроцентной нет. — Мы едем в Чебатырь. — Хорошо. Вышли адрес своей электронной почты, я скину подробную карту Анкермана и окрестностей. Цвигун пасет Дубаря, находится в доме тринадцать по улице Радужной. Единственное место, откуда хоть что-то видно. Его предупредят о вашем появлении. Вы же не полезете нахрапом, майор? — Нет. Мы будем образцами примерного поведения. Как попасть в этот дом, не вызывая подозрения? — Изучишь карту. Проникнуть можно с огорода, от улицы Рассветной. Задняя калитка, слева от нее дыра, заделанная жестяным листом. Убедитесь, что никто не любуется вами. Дальше по обстановке. Цвигун будет ждать. Собаки там вроде нет. Глава 9 — Стас, — назвался гладко выбритый молодой человек с уставшими глазами и протянул руку. Он был одет в мешковатые бриджи и футболку, не отличающие его от рядового обитателя курортного городка. — Проходите, располагайтесь, будьте как дома. — Парень подавил зевоту и виновато улыбнулся, глядя, как спецназовцы расползаются по мансарде. Жилин и Балабанюк остались внизу, Капралов — в машине. Бродить гуськом по территории, облюбованной диверсантами, было, мягко говоря, неумно. — Вадим, — представился майор. — Давно не спали, Стас? — Угу, — буркнул молодой сотрудник ФСБ. — Сутки почти. «Но побриться время нашлось, — отметил Вадим. — Ох уж эта интеллигенция». — Чья хата? — Мужика одного, — уклончиво отозвался чекист. — Не болтун. Корки увидел, мне даже объяснять ничего не пришлось, собрал вещички и свалил к родне в Белогорск. Дубарь видел, как он уезжал, считает, что дом пустой. Поэтому старайтесь не показывать, что здесь кто-то есть. Наблюдательный пост располагался у окна, вытянутого по горизонтали и покрытого поляризационной пленкой. Модное поветрие — все хотят видеть, что происходит снаружи, но никто не хочет, чтобы разглядывали его. Вадим в такие стекла не очень верил. При большом желании тебя можно засечь и за ними. Сидели на стульях в полутора метрах от окна. Похоже, Цвигун был сибаритом — от работы не бегал, но обустраивал ее со всеми удобствами. — Присаживайтесь, Вадим. — Он подтащил еще один стул. — Можете курить, вот пепельница. Поселок Чебатырь был застроен добротными домами, не имеющими архитектурных излишеств, но вместительными. Хозяева ставили их хаотично, кто во что горазд. Участки окружали высокие заборы. Сливы, персики, грецкие орехи создавали дополнительные помехи любопытным. Улицу Радужную устилал приличный асфальт. Дом напротив недавно был облицован сайдингом, забор подкрашен. С высоты мансарды открывалась часть двора, мягко говоря, весьма незначительная, фрагмент навеса с капотом серебристой «Шевроле Нивы», половина крыльца. На заднем плане сараи, дерево с мощными ветвями и пышной листвой. Перед ним участок обрывался. Там громоздились камни, тянулась решетчатая ограда выше человеческого роста. В поле зрения Вадима нарисовался мужчина. Он спустился с крыльца, держа какой-то чемоданчик. Рослый, спортивно сложенный, с офицерской выправкой. У него было вытянутое скуластое лицо. Хозяин дома на ходу говорил по телефону, зашел за капот машины и пропал из вида. «А вдруг это не он? — терзала майора предательская мысль. — Нормальный мужик, что в нем необычного? У каждого человека свои странности и секреты. Для этого незачем быть иностранным агентом». — Это и есть господин Дубарь, — на всякий случай пояснил Цвигун. — Пока он дома, но пойди пойми, чем занимается. С этой точки мало видно, но других нет. От моря не подобраться, сразу засечет. Собаку видите во дворе? Там показался рослый дог, палевый, страшноватый, со свисающим языком. Он бесцельно слонялся по двору, выжидающе поглядывал на хозяина. — С огорода зайти рискованно, согласен, — пробормотал Вадим. — Видите дерево вдали, за оградой. С него, полагаю, открывается неплохой вид. — Нема дурных, — заявил Амбарцумян. — Разве что сорокой обернуться. — Стас, ступайте домой и ложитесь спать, — сказал чекисту Вадим. — Не могу смотреть, как вы мучаетесь. Вы сделали свое дело лучше всех, начальство вас отметит обязательно. А забудет, напомним. Мы полностью в курсе, закончим без вас. Понадобитесь — свяжемся. — Правда? — обрадовался Цвигун. — Хорошо. Честно говоря, я тупо падаю. Уже не соображаю, что происходит. Удачи, товарищи офицеры. Обращайтесь. Да, информация к сведению. У Дубаря есть привычка. В те дни, когда не работает, в пять вечера он ходит на пляж, который у набережной, и там купается, заплывает далеко в море. В сумерках возвращается домой или бродит по городу. Машину берет нечасто. Форму спортивную поддерживает, — проговорил смекалистый офицер и удалился. Вадим позвонил Капралову и распорядился: — Леха, сиди в машине. План окрестных улиц у тебя есть. Если фигурант куда-то намылится на колесах, поедешь за ним. Если пешком пойдет, то сами справимся. После этого он позвонил Панькову, Истомину, Ждановичу, поставил их в известность о том, где находится. Майор выразил пожелание снять наблюдение, если таковое есть, а то у семи нянек дитя, как известно, без глаза. У него возникла странная мысль. Группа третий раз меняла дислокацию, а воз и ныне там! — Вы же у нас теперь без постоянного места жительства, вот и оборудуйте по адресу базу. Хозяина все равно нет. Еще об одном ты должен знать, майор, — сказал Истомин. — Работает специальная радиотехническая группа УФСБ по Крыму. Командир — майор Сафронов Борис Сергеевич. Проникнуть в дом не можем — спугнем. В ход пущены микрофоны направленного действия. Штуки не ахти, разговоры в помещениях прослушать проблематично, но наличие посторонних они выявят. У парней «Газель» с аппаратурой, сидят в квартале от вашего джипа на улице Рассветной. Фигурант один дома. Бродит из комнаты в комнату, кашляет, что-то передвигает. — Хорошо, я понял.