То есть Неттлз заявил, что не является наркоманом, и отказался от размещения в обитой войлоком камере для задержанных с абстинентным синдромом. Это странно. Обычно за кражей со взломом стоит потребность в деньгах для покупки наркотиков. Выходит, у Неттлза была иная мотивация. За то недолгое время, когда Бэллард производила арест, она не заметила у Неттлза признаков наркотической зависимости. — Он на что-то копил, — сказала она. — В кармане у него было две шестьсот наличными. Еще тысячу я нашла в пикапе, рядом с пачкой квитанций из ломбардов. Он воровал пластик и заказывал в сети всякие вещи, пока карточки не блокировали. А потом сдавал свои покупки в ломбард за наличность. — В какой именно? — В несколько. Чтобы не привлекать лишнего внимания. Но вот в чем загадка: ни в машине, ни в комнате не было ноутбука. — Должно быть, он ходил по офисным центрам. Арендовал машинное время на компьютерах с общим доступом. — Может, и так. Или у него был подельник. После выходных в отделе краж разберутся. Манро кивнул. Повисла неловкая пауза. Бэллард видела: лейтенант хочет сказать что-то еще. И прекрасно понимала, о чем пойдет речь. — Итак, — начала она, — Смитти на меня пожаловался? — Да, сказал что-то насчет тактики, — ответил Манро. — Но меня это не колышет. В мою смену, если даешь результат, тебе не о чем волноваться. — Спасибо, лейтенант. — Ты, главное, не подумай, что мне наплевать на твою жизнь. — Слушайте, лейтенант, это был самый верный способ его арестовать. Если пришлось бы повторить, я поступила бы точно так же: выманила бы его из комнаты. Только надела бы куртку и бронежилет, чтобы этот чертов Смитти не докапывался. — Не кипятись, Бэллард. Иной раз ты как долбаная кошка дикая. Ни до кого Смитти не докапывался. С ним салага. Смитти лишь хотел, чтобы тот знал, как положено производить арест. — Да пофиг! Вы сказали, что не будете составлять на меня бумагу. — Не буду. Я обещал Смитти, что поговорю с тобой. Вот и поговорил. Добавить нечего. Мотай на ус, Бэллард. Прежде чем ответить, Бэллард помолчала. Ясно, что Манро хочет услышать от нее какое-нибудь подтверждение. Но соглашаться не хотелось: Бэллард была уверена в собственной правоте. — Отлично, договорились, — наконец ответила она. — Вот и славно, — произнес Манро и ушел к себе в кабинет. А Бэллард вернулась в детективный отдел. Ее смена закончилась. Жаль, что сегодня не получилось как следует заняться делом Рамоны Рамон. Чувствуя, как тело тяжелеет от усталости, Бэллард поняла: сперва нужно выспаться, а потом уже обдумать, как быть с Томасом Трентом. В отделе ее дожидался Комптон. — Поехали, — сказала Бэллард. — Куда? — спросил он. — К тебе. 16 Бэллард снился грустный сон: отцовское лицо, а вокруг колышутся длинные волосы и неухоженная борода. Глаза отца были открыты. Вода казалась теплой. Возле отцовского рта появился пузырек воздуха — и взмыл к тусклому свету над головой. Она открыла глаза. Комптон осторожно тряс ее за плечо, сидя на краешке кровати. Он был полностью одет, а волосы его были мокрыми после утреннего душа. — Рене, мне пора. — Что? — спросила она, пытаясь вырваться из объятий сна. — Который час? — Без двадцати одиннадцать, — ответил Комптон. — Если хочешь поспать еще, не вопрос. Решил сказать, что я ухожу. Поеду за пацанами. — Хорошо, — произнесла Бэллард. Перевернулась на спину и уставилась в потолок, стараясь прийти в себя. Потерла глаза ладонями. Вспомнила, что они приехали сюда в машине Комптона. Ее фургон остался возле участка. — Что тебе снилось? — поинтересовался Комптон. — Я говорила во сне? — спросила она. — Нет, просто… у тебя было такое напряженное лицо… — По-моему, мне снился отец. — Где он? — Умер. Утонул. — Ох… Прости. — Это было давно. Больше двадцати лет назад. Перед глазами мелькнул отголосок сна: пузырек воздуха, летящий к поверхности воды, словно крик о помощи. — Не хочешь с нами на рыбалку? — спросил Комптон. — Хм… Нет. Сперва поплаваю, потом нужно поработать, — ответила Бэллард. — Но спасибо. Надо как-нибудь познакомиться с твоими сыновьями. Комптон, встав с кровати, подошел к комоду. В один карман синих джинсов он сунул бумажник, в другой — деньги. Бэллард смотрела на его широкую мускулистую спину, на язычки пламени над воротом футболки: на спине у Комптона было вытатуировано солнце. — Так куда вы собрались? — спросила она. — На скалы, рядом с пристанью для яхт. — А что, там можно рыбачить? Комптон показал ей свой жетон, а потом прицепил его на ремень. Намек ясен. Если спасатель или еще кто скажет, что в устье Марина-дель-Рей запрещено удить рыбу, Комптон ответит: да, запрещено, но только не блюстителям закона. — Может, сегодня сплаваю в ту сторону, — сказала Бэллард. — Поищу вас. — Да, подплывай, — произнес Комптон. — Постараемся не поймать тебя на крючок. Уже собравшись уходить, он с улыбкой повернулся к кровати: — В холодильнике есть апельсиновый сок. Извини, кофе не держу. — Ничего страшного, — сказала Бэллард. — Загляну в «Старбакс». Комптон снова присел рядом с ней: — Выходит, когда умер отец, ты была еще ребенком? — Мне было четырнадцать. — Как это случилось? — Он катался на доске. Ушел под воду и не выплыл. Вот и все. — Ты была там? — Да, но не могла ничего поделать. Просто металась по пляжу и кричала как сумасшедшая. — Жестко. А что мать? — Ее там не было. Честно говоря, мы с ней почти не общались. И сейчас не общаемся. — И что ты делала, когда он умер? — Ну… жила. Как и раньше. На пляже. Когда холодало, у друзей. Потом — где-то через год — меня разыскала бабушка. Когда мне стукнуло шестнадцать, привезла меня сюда. В Вентуру. Отец был родом из Вентуры. Комптон кивнул. Физически они были близки, ближе не бывает, но раньше не делились друг с другом сокровенными подробностями своих судеб. Бэллард ни разу не видела его сыновей и даже не знала, как их зовут. Никогда не спрашивала его о разводе. Она понимала, что сейчас они или сблизятся, или, наоборот, отдалятся друг от друга. Бэллард села на кровати. Обняв ее, Комптон сказал: — Значит, увидимся. Позвони, хорошо? И необязательно по поводу работы. — Хорошо, — произнесла она. — Кстати, спасибо за вчерашнюю ночь.