— Но вчера вы ответили, что понятия не имели, где находитесь. — Разумеется, я предполагала, что Трент привез меня к себе домой. И мне было известно, где он жил, поскольку я изучила его досье, когда заинтересовалась этим человеком в рамках расследования. — Раньше вы бывали в том доме? Вот оно. У Фельцера появилась новая информация. Во время вчерашнего допроса ее не было. — Нет, я никогда не была внутри этого дома, — сказала Бэллард. Видимо, дело в том патруле, что в пятницу вечером оказался на Райтвуд-драйв. — А как насчет участка возле дома? Вы когда-нибудь там бывали? — спросил Фельцер. — Да, на участке я была, — незамедлительно ответила Бэллард. Таусон едва заметно подался вперед. Отныне он, что называется, «шел по приборам». За завтраком Бэллард не рассказала ему, что осматривала дом Трента, ибо не подозревала, что эта информация всплывет в ОВР. Теперь ей придется отвечать на вопросы без подготовки. — По какой причине, детектив Бэллард? — спросил Фельцер. — В пятницу, убедившись, что Трент находится на своем рабочем месте — то есть в автосалоне, — я отправилась к его дому, чтобы осмотреться, — сказала Бэллард. — Потерпевшая сказала, что ее отвезли в «Дом вверх дном». Я решила проверить, подходит ли дом Трента под такое описание. — Детектив, это вы позвонили диспетчеру и оставили ложное сообщение, что на Райтвуд-драйв орудует вор? Это было сделано, чтобы вы получили возможность, говоря вашими словами, «осмотреться»? Бэллард не успела ничего сказать. Таусон, положив ладонь ей на руку, произнес: — Она не будет отвечать. Вы расследуете применение силы, и мы не собираемся обсуждать темы, выходящие за рамки следствия. Ваш вопрос не имеет никакого отношения к делу. — Нет, имеет, — возразил Фельцер. — Мне известно, что в пятницу вечером детектив Бэллард побывала на террасе у той самой комнаты, где ее — предположительно — удерживали силой. Той самой комнаты, где она убила Томаса Трента. В своих показаниях она заявила, что не знала, где находится, и не могла сбежать. Это противоречит данным, которыми я располагаю. — Быть возле комнаты — совсем не то же, что быть внутри нее, — сказал Таусон. — На мисс Бэллард напали. Ее накачали наркотиком и, возможно, изнасиловали. Все это не могло не повлиять на ее восприятие происходящего. — Шторы были задернуты, — добавила Бэллард. — Я не знала, что нахожусь в той комнате, которую видела с террасы. Таусон пренебрежительно махнул рукой. — Этот номер не пройдет, лейтенант, — сказал он. — Вы понапрасну тратите наше время. Очевидно, вынашиваете некий тайный план. Выдумываете причины, чтобы выстроить дело, которое приведет к увольнению детектива Бэллард со службы. Она не сбежала. Она осталась и рискнула собственной жизнью, чтобы спасти другого человека. Вы что, действительно хотите обернуть эти факты ей во вред? Почему? — Нет у меня никаких тайных планов, — произнес Фельцер. — И я решительно осуждаю ваше замечание в адрес следствия. Это совершенно неприемлемо. — Хотите поговорить о том, что неприемлемо? — спросил Таусон. — Вот что неприемлемо. — Открыв портфель, он достал сложенную вдвое передовицу утреннего номера «Таймс» и бросил ее на стол. В нижнем углу страницы была статья Джерри Кастора о смерти Томаса Трента. — Я не имею никакого отношения к тому, что пишут в газетах, — заявил Фельцер. — Не я решаю, насколько полной или неполной будет та или иная статья. — Чушь собачья! — бросила Бэллард. — В статье указаны подробности, выходящие далеко за рамки официального пресс-релиза, выпущенного полицейским департаментом, — произнес Таусон. — Кроме того, на некоторых подробностях сделан особый акцент, а другие полностью опущены — так, чтобы выставить мисс Бэллард в неблагоприятном свете. Это заказная статья, написанная, чтобы ударить по ее доброму имени. — Мы разберемся, откуда у «Таймс» такая информация, — буркнул Фельцер. — Не сказал бы, что ваши слова нас обнадеживают, — заметил Таусон. — Ведь эти подробности, скорее всего, утекли в газету через следователя. — Предупреждаю, сэр, — возмутился Фельцер, — я готов многое от вас стерпеть, но не позволю марать мою репутацию. Я действую по правилам. Лицо его покраснело от гнева. Свою роль он исполнял весьма правдоподобно — и тем самым играл на руку Бэллард и Таусону. — Судя по вашей реакции, вы согласны, что разглашение подробностей, выходящих за рамки согласованного пресс-релиза, является нарушением прав детектива Бэллард на неприкосновенность частной жизни. То есть нарушением закона и правил департамента полиции, — разъяснил Таусон. — Я уже сказал, что с утечкой мы разберемся, — повторил Фельцер. — А почему? — спросил Таусон. — Это нарушение закона или же просто нечестная игра? — Да, это нарушение закона, — ответил Фельцер. — И мы будем его расследовать. Таусон указал на компьютерный монитор на столе. — Что ж, лейтенант, мы хотели бы помочь следствию, — произнес он. — Есть у меня одна любопытная ссылочка. — О чем вы говорите? — спросил Фельцер. — Что за ссылочка? — Ссылочка, ведущая на один любопытный сайтик. Сегодня днем мы проведем пресс-конференцию для местных СМИ и командного состава полиции Лос-Анджелеса, где огласим адрес этого сайта, — сказал Таусон. — А именно: «Джерри энд Джо точка ком». Откройте, взгляните. Монитор стоял на боковой столешнице, чтобы не создавать визуальной преграды между следователем и человеком, сидящим напротив. Повернувшись, Фельцер включил экран. Открыл браузер и начал вводить адрес сайта. — Джерри. Первая буква «Д», — подсказала Бэллард. — Как в имени «Джерри Кастор». На мгновение пальцы Фельцера зависли над клавиатурой. — Не волнуйтесь, лейтенант, — успокоил его Таусон. — Это всего лишь веб-сайт. Фельцер закончил набирать адрес. На экране появился сайт-одностраничник с закольцованной девятисекундной видеозаписью: вид сверху на вчерашнюю встречу Фельцера и Джерри Кастора в магазине «Ласт букстор». Таусон предложил сделать сайт этим утром. Купил домен, настроил хостинг, и все это — не отрываясь от завтрака. Фельцер потрясенно смотрел на экран. В кабинете воцарилось молчание. Просмотрев видео три раза подряд, он выключил монитор. Лейтенант сидел вполоборота, и лицо его было видно лишь частично. Но, судя по наклону головы, он понимал, во что вляпался. Через несколько секунд Фельцер, похоже, осознал, что видеозапись с меткой времени говорит сама за себя и обороняться бессмысленно. На видео был запечатлен хищник, рыщущий в джунглях политических интриг. Наконец Фельцер повернулся к Бэллард и Таусону — медленно, словно затравленный дикий зверь. На лице его читалось деланое смирение, за которым притаилась паника. — Итак, чего вы хотите? — спросил он. Бэллард ликовала. Их с Таусоном план сработал безупречно. — Мы хотим, чтобы попытка уволить детектива Бэллард из департамента была пресечена на корню, — ответил Таусон. Помедлив, Фельцер едва заметно кивнул. — Далее, мы хотим, чтобы в «Таймс» появилась новая статья. К шести вечера она должна быть на сайте газеты, а завтра — в утреннем номере, — продолжил Таусон. — Мы хотим, чтобы ваш друг Джерри Кастор узнал и другие подробности дела, выставляющие детектива Бэллард в положительном свете, как она того и заслуживает. В статье должны быть фразы «проявила героизм», «действовала в рамках правил» и «полностью оправдана». — Поймите, у меня нет возможности надиктовать текст статьи, — возразил Фельцер. — А вы попробуйте, лейтенант, — сказал Таусон. — Поверьте, ваш друг Кастор тоже захочет все исправить. Если это видео попадет в СМИ, он будет выглядеть весьма неприглядно — как шулер, играющий на руку высшим чинам департамента. Коим он, собственно говоря, и является. Не думаю, что редколлегия в здании через дорогу закроет на это глаза. — Ладно, хорошо, — согласился Фельцер. — Это все? — Размечтались, — сказала Бэллард. — Мне нужен доступ к дому Трента и всем уликам, что в нем нашли. Хочу довести следствие до конца. Выяснить, не проделывал ли Трент то же самое с другими жертвами. — Договорились, — кивнул Фельцер. — И еще одно, — продолжила Бэллард. — После вас я записана на встречу в отделе поведенческого анализа. Мне нужно, чтобы меня как можно быстрее допустили к работе. — Вы же не думаете, что я позвоню психологу и… — Вообще-то, именно так мы и думаем, — перебил его Таусон. — Вы позвоните в отдел поведенческого анализа и скажете, что шеф вас поторапливает. Что Бэллард должна как можно скорее вернуться в строй, ибо начальнику полиции угодно, чтобы улицы нашего города находились под защитой таких героев, как она. — Ладно-ладно, — торопливо проговорил Фельцер. — Я все сделаю. Но вы должны отключить этот сайт. Вдруг на него кто-то наткнется. — Отключим, когда вы выполните все наши условия, — произнес Таусон. — И не раньше. — Он взглянул на Бэллард. — Ну как, ничего не забыли? — Вроде ничего, — ответила она. — Тогда пойдемте отсюда, — скомандовал Таусон. В его тоне отчетливо слышалось омерзение. Поднявшись на ноги, он опустил взгляд на Фельцера. Лейтенант был бледен. Казалось, у него перед глазами только что пронеслась вся его жизнь. Или, по крайней мере, карьера. — В прошлой жизни я работал в окружной прокуратуре, — сказал Таусон. — В ОВБСС. Там у меня остались друзья, а их хлебом не корми, дай разорвать в клочья кого-нибудь вроде вас. Гордеца, которому власть в голову ударила. Не заставляйте меня им звонить. Фельцер ничего не сказал, только кивнул. Пропустив Бэллард вперед, Таусон вышел из кабинета и хлопнул дверью. 32 В скверике перед зданием ПА Бэллард поблагодарила Таусона за спасение ее карьеры. Таусон же заявил, что Бэллард сделала все сама. — Вчерашняя слежка за репортером… Гениальная мысль, — отметил он. — Лучше не придумаешь. А главное, Фельцер теперь у вас в кармане. Это видео — ваша страховка от чего угодно. Обернувшись, Бэллард взглянула на ПА. В стеклянном фасаде отражалась ратуша Лос-Анджелеса. — Мой напарник с «ночного сеанса» говорит, что ПА означает «политическая ахинея», — произнесла она. — Иногда мне кажется, что он прав. Например, сегодня.