– Вы девушку совсем не видели? – Мельком только. Серафима достала из сумки сотовый и стала лихорадочно тыкать пальцами в клавиатуру. – Вот. Смотрите. Эта девушка? Она показала ему фото Веры Борцовой. Мужчина всмотрелся. – Кажется, она. Да. Точно она… – Так это дочка бывшего мэра, Виктора Борцова. Вера. Как вы ее не узнали? – Да… это… – Мужчина почесал в затылке. – Ушел как бы от мира. Не интересуюсь им совсем. Жена у меня померла. Сын за границей. Венгр я. Телик не смотрю. Тырнета нет… Кто там, что… ничего не знаю. Ясно… Боже мой! Боже! Она сидела, уткнув лицо в ладони. Как было сказать этому Стефану – Серафима вспомнила, как его назвала Вероника, когда они плавали, а он удил на противоположном берегу. – Вас зовут Стефаном? – Да. Как ему объяснить, что это не было любовной игрой. Он убивал Веру… Если бы Стефан это понял, то предотвратил бы убийство. – Отрешение от мира имеет свои неприятные стороны. – Какие же? – Ну, например, то, что вы видели, было убийством, а не любовными играми, как вы подумали. Если бы вы узнали дочь мэра, то приняли бы какие-то меры. И убийства бы не было. А так… Серафима поднялась с земли. Отряхнула песок, прилипший к брюкам. Убрала книгу в сумку и взяла в руки банку с Наполеоном. – До свидания! – бросила она. Стефан стоял перед ней. Бледный-пребледный. – Это… правда? – выдавил он. – То, что вы сказали? Правда? – К сожалению, да… Она позвонила Аристарху Петровичу и рассказала ему то, что узнала. Сфотографировала портрет поэта на обложке и перекинула его Лабезникову. Она увеличила кадр. Его лицо показалось смутно знакомым. Приказывая себе не паниковать, она листала фотоальбомы в сотовом. И наконец нашла то, что искала. Почти на всех фото Лина стоит рядом с этим типом и улыбается. Только волосы у этого поэта стали короче. И цвет волос изменился. Из блондина он стал шатеном. Руки у Серафимы тряслись, когда она набирала номер Лины. Только бы взяла трубку, молила Серафима, только бы взяла. – Алло! – Голос сестры был недовольным. – Лина, ты где? В Карелии? – Нет. Мы еще не уехали. – Как зовут твоего молодого человека? Он поэт? – Да. Поэт. А что? – Лина, если он будет звонить или придет домой, не открывай ему, слышишь? Он убийца… – Сима! Он в моей квартире. На кухне. Ты что, сошла с ума? – Лина! – заорала Серафима. – Беги на улицу… Было слышно, как Лина, прикрыв трубку рукой, кому-то объясняет: – Представляешь, моя сестра считает тебя убийцей… Не правда ли, чушь какая… Затем последовал крик Лины, звук удара, связь оборвалась… Серафима, рыдая, набрала Гуджарапа и объяснила, в чем дело. – Понял, выезжаю. – Ты поторопись. Я тебя умоляю… Через несколько минут, которые показались ей вечностью, раздался звонок. Незнакомый номер. Она с опаской поднесла трубку к уху. – Алло! – Это я, Лина. Мой мобильный, похоже, сломался. Я звоню с номера соседки. Эту скотину я оглоушила, когда он напал на меня. Я применила прием джиу-джитсу. Помнишь, я занималась подростком в спортивной секции? Ты меня туда отвела и сказала, чтобы я ничего не боялась. Так вот представь себе, пригодилось. Серафима плакала, слушая Лину. – Ты плачешь, а зря… – К тебе сейчас один человек из полиции подъедет. Гуджарап Леонард Петрович. Я продиктовала ему твой адрес. Он заберет этого типа. Ты ему все расскажешь. Потом позвони мне. Поняла? – Кажется, ты пришла в себя и начинаешь мной командовать… Через полчаса позвонил Гуджарап. – У тебя реально крутая сестра. Я к тебе сегодня приеду. Ты слышишь меня? – Слышу. – Тогда жди… Леонард приехал с букетом роз. – Это совершенно лишнее, – пробормотала Серафима, утыкаясь лицом в цветы. От них шел изумительный запах. – Ужин есть? Я что-то проголодался. – Я не успела ничего приготовить. Только что приехала. – Не вопрос. Тогда закажем. Сделав заказ, Гуджарап повернулся к ней. – Ну! Рассказывай. И все по порядку. Когда она закончила, он сказал: – Ребята обещали завтра рукопись скинуть… Тогда все и расшифруем. Посмотрим. Я останусь у тебя, – заявил он безапелляционным тоном. Серафима отвернулась в сторону и улыбнулась. Ночью она проснулась от того, что мужская рука сжала ее плечо. Было немного больно, но она не хотела будить Леонарда. Но он, все еще не просыпаясь, повернулся на бок и крепко стиснул ее в объятиях, словно боясь, что она убежит от него. На окне стояла банка с красной рыбкой. Свет от фонаря падал на правый бок банки, и рыбка отливала тусклым золотом. Серафима уткнулась в мужское плечо и подумала, что счастье бывает таким ослепительным, что кажется почти невероятным. Глава восемнадцатая. Первые объяснения