– Согласен. Будем грести шире, но это займет много времени, а у нас его нет. – Когда придет заключение судмедэксперта? – Сегодня после обеда. – Богданов посмотрел на часы: – Сейчас уезжаю. Мне к двенадцати в управление. – Вы в Зареченск? – Я же сказал, в управление. – Меня с собой прихватите? – Едемте, но только по-быстрому. Буду ждать вас в машине. – Через пять минут буду внизу! Богданов направился к выходу. Ульяна заскочила в свой номер за сумочкой. Надежда сидела на диване и со скучающим видом листала журнал. – Ты куда? – поинтересовалась она. – В Зареченск. К ужину вернусь. Дождись меня и не вздумай удрать! Через минуту Ульяна сбежала с крыльца и села в машину к Богданову. – Едем? Он запустил двигатель, обогнул фонтан и направил автомобиль к воротам. Выехав с лесной дороги на трассу, спросил: – Зачем вам в Зареченск? – Есть одно дело… Ощутив в ее голосе едва уловимое замешательство, Богданов усмехнулся: – Конфиденциальное? – Я бы сказала, личное. – Ну-ну, не настаиваю. Дальше до самого города они ехали молча. Ульяна назвала адрес, там он ее и высадил. Прощаясь, осведомился: – Как собираетесь добираться обратно? До пансионата не близко. – Есть варианты? – Приходите в следственное управление. После обеда освобожусь и увезу вас в пансионат. – Это удобно? – Да будет вам. – Богданов захлопнул дверцу и тронул машину с места. В глубине квартала Ульяна отыскала двухэтажное здание с вывеской медицинского учреждения, вошла внутрь и сообщила дежурной в регистратуре: – Моя фамилия Железняк. Я на прием к Сорокину. Та заглянула в компьютер. – Ульяна Сергеевна? – Да. Направлена из московской клиники в связи с временной сменой места жительства. – Егор Ильич скоро освободится, пройдите к пятому кабинету. – Спасибо. Шагая по коридору, Ульяна хотела лишь одного: чтобы до самого визита к врачу, а также после него ей никого не встретить. Однако за поворотом коридора она увидела очередь из пациентов не самого благополучного вида. Табличка на ближайшей двери гласила, что в кабинете принимает нарколог. – Боже, боже… У пятой двери с надписью «Психотерапевт» не было никого. Как только Ульяна притронулась к ручке, дверь распахнулась, и на пороге появился весьма пожилой мужчина профессорской внешности. – Ко мне? – Если вы Сорокин, то к вам. – Проходите. – Он отступил. – Ваша фамилия? – Железняк. – Ульяна приблизилась к столу и села в кресло. Сорокин сел на свое место и достал формуляр. – Мне прислали ваши документы, и, должен заметить, я впечатлен. – Он поднял глаза и посмотрел на нее поверх очков. – Вы бескомпромиссная женщина. – Вы врач, и ваше дело лечить. – Этого я не отрицаю. – Сорокин встал, сделал несколько шагов и опустился в громоздкое кресло. – Попрошу прилечь на кушетку. Порядок вы знаете. Напомните, пожалуйста: сколько сеансов прошло в Москве? – Шесть. – Значит, у нас впереди четыре. – Он дождался, пока Ульяна расположится на кушетке. – Удобно? – Вполне. – Тогда начнем. Давайте вспомним о вашем детстве. Ульяна быстро отреагировала. – Мне незачем вспоминать, я помню все. – Расслабьтесь, – по-отечески посоветовал врач. Он был невозмутим, но в его бесцветных глазах, за стеклами очков, мелькал насмешливый огонек. – Здесь не стреляют на скорость и поражение. Нечего торопиться. Вы родились в полной семье? – Мать умерла, когда мне было семь лет. – Тяжело перенесли ее смерть? – Тогда я еще не понимала, что это навсегда и безвозвратно. Чувство потери пришло позднее, когда чуть-чуть повзрослела. – Когда, не припомните? – Где-то через год, может быть, через два. – Кто занимался вашим воспитанием? – Номинально – отец. – Что значит «номинально»? – спросил Сорокин. – Был слишком занят. – Работой? – Он был директором завода «Технопласт». – Ах вот как! – Сорокин несколько оживился. – Я хорошо помню эту историю. – А я не помню совсем, – жестко обрубила Ульяна. – Не будем ее касаться. – Доктор миролюбиво улыбнулся. – Вы единственный ребенок в семье? – У меня есть младший брат. Сорокин беспокойно заерзал в кресле, как будто ему что-то мешало, и спустя мгновение заметил: – У меня такое впечатление, что вы экономите на словах или куда-то спешите. В нашем распоряжении целый час, и мы обязаны употребить его в дело. – Прошу учесть, что я здесь не по своей воле, – проговорила Ульяна. – Задавайте свои вопросы.