– Ты говоришь циничные, страшные вещи, – жестко ответил он. – Им грош цена. Самое страшное – глядеть в спину уходящей любви и чувствовать, что плачет душа. Надежда горестно обронила: – Это хорошо, что мы объяснились. – Все эти годы я хотел только одного, сказать, глядя тебе в лицо: ты сломала мне жизнь, Надя. И это непоправимо. Услышав эти слова, Надежда закрыла лицо руками, вскочила на ноги и бросилась к выходу. Кирилл даже не шелохнулся, только проводил ее мрачным взглядом. Ульяна сбежала по ступеням с крыльца, села в машину и тут же заговорила: – Надежда все подтвердила. – Что именно? – не скрывая досады, спросил Богданов. – В то утро по дороге в бассейн Милану перехватил Флеер. – Что значит «перехватил»? – Встретил их и сообщил, что Милану вызвал Тягачев. Но мы-то знаем, что это неправда. Тягачев – всего лишь предлог, на самом деле Флеер потащил Милану в коттедж. – Значит, они любовники, – подвел итог следователь. – Чувствую, что к этому подтянется много интересного. – У меня появилась версия. А что, если Гурова узнала об их связи? – предположила Ульяна. – В случае разоблачения и Флеер, и Милана могли потерять многое. Может, и все. – Шантаж? Вполне допускаю, – согласился Богданов, однако Ульяна тут же заметила: – Версия шантажа – только предположение. Мне трудно представить, что Милана и тем более Флеер могли пойти на убийство Гуровой. – Не мне вам рассказывать, что убить может каждый. Но когда дело касается знакомых и близких, в это трудно поверить. – И знаете, что я подумала? А ведь Гурова тем вечером могла поскандалить с Флеером. Если Александр Иванович был у Кружилихи, Вадим вполне мог явиться в их номер… – Или Гурова сама его позвала, – дополнил Богданов. – Например, для того, чтобы предъявить какие-то требования. – Ума не приложу, чего она могла добиваться… – проговорила Ульяна. – Завтра же допрошу Флеера. – Вам нечего ему предъявить, кроме того, что он спит с любовницей шефа. – Думаю, что это расположит его к откровенности, – скривился Богданов. – Сами сказали, что, если Тягачев об этом узнает, и он, и Милана многое потеряют. – Для этого надо знать Тягачева, – подтвердила Ульяна. – А я его знаю. – Ну да… – начав говорить, Богданов замолчал, глядя перед собой. – А что, если вам, Ульяна Сергеевна, самой переговорить с Миланой? – И что это даст? Если предположить, что Елену Петровну убила Милана, она вряд ли признается в приватном разговоре. – Сделаем так: просто прощупайте ее. – Богданов заговорил доверительным тоном: – Поймите, нам, так же как и Флееру, ей нечего предъявить. А на догадках и предположениях далеко не уедешь. – Ну хорошо, – согласилась Ульяна. – Я с ней поговорю. Хотя, если честно, не знаю о чем. – А вы лукаво не мудрствуйте. Начните с ее отношений с Гуровой. Они ведь ссорились? Вот и обсудите причины. От этого оттолкнетесь, а дальше пойдет как по маслу. – Договорились. – Она взялась за ручку дверцы, но следователь ее задержал: – У меня к вам одна просьба. – Слушаю. – Вы, как акционер, сможете обеспечить доступ к документации «Технопласта»? Точнее, мне нужно порыться в бухгалтерских отчетах за девяносто седьмой год. Если Гуртового хоронили за счет предприятия, в финансовых документах должны остаться следы. Так мы хотя бы узнаем, кто из сотрудников непосредственно занимался погребением. – Официально никак? – Сами знаете – бумажная волокита. Задумавшись ненадолго, Ульяна взялась за телефон. – Кому звоните? – деловито осведомился следователь. – Тягачеву. – Она услышала в трубке голос и заговорила: – Денис Андреевич, нужна ваша помощь. – Ну, говори. – Распорядитесь, чтобы меня или Богданова пустили в бухгалтерию. Нам надо кое-что поискать. – Что именно? Расследуется убийство, при чем здесь бухгалтерия? – Встретимся – объясню. Будете завтра на ужине в пансионате? Тягачев недовольно крякнул и заговорил строже обычного: – Вот когда объяснишь, тогда и поговорим! Услышав его ответ, Ульяна ждала отбоя, но не дождалась. Тягачев по своему обыкновению, забыл отключиться и уже разговаривал по работе с кем-то другим. Подождав еще около минуты, она поняла, что получила отказ, и продолжения разговора не будет. – Ну? – осведомился Богданов. Прежде чем ответить, Ульяна дала отбой. – Тягачев отказал. Но я попробую что-нибудь предпринять. – В крайнем случае пошлем официальный запрос, – без особого энтузиазма сказал Богданов. На этой безрадостной ноте они расстались, и Ульяна отправилась ужинать. Однако Надежду она не нашла ни в зале, ни на террасе. Время ужина близилось к концу, и ей пришлось есть одной. Вернувшись в номер, Ульяна торкнулась в дверь Надежды, но та оказалась запертой. – Надя, ты здесь? Замок щелкнул, из-за двери донеслось: – Входи! Увидев заплаканное лицо подруги, Ульяна замерла на пороге: – Что случилось? – Все, Уля, все… – Надежда содрогнулась всем телом и мелко затряслась от рыданий. – Кирилл не просто меня не любит, он меня ненавидит. – Не городи ерунды! – прикрикнула на нее Ульяна и тут же бросилась обнимать. – Я разрушена, – прошептала Надежда. – Я уничтожена и не знаю, как дальше жить. Ульяна потащила Надежду к зеркалу и заставила ее взглянуть на свое отражение. – Посмотри на себя! Ты – молодая, красивая, успешная женщина. И, вот что я тебе посоветую: держи удар и живи дальше. Глава 13 Обстоятельства изменились Вечер был долгим. Подруги рассматривали ситуацию со всех сторон, отыскивая хорошие и плохие стороны. Хорошая сторона была только одна – стало ясно, что Кирилл разлюбил Надежду. Плохих сторон оказалось намного больше. Не обошлось и без слез, плакали обе, да так, что непосвященному было бы не понять, кто из двух женщин «брошенка», а кто ей сочувствует. Заснули только под утро, когда соловьи под окнами остервенело горланили, выдавая свои любовные трели. И, конечно же, и та, и другая проспали. Надежда – онлайн-урок с учеником, Ульяна – встречу с Миланой. Хотя она собиралась нагрянуть к ней с утра пораньше, чтобы «птичка» не упорхнула, в десять часов Ульяна еще спала.