Возможно, она проспала бы и дольше, если бы в дверь не постучали. Ее пробуждение напоминало быструю пантомиму: резко села в постели, взглянула на часы, ужаснулась и побежала к двери. На пороге стояли двое: Степан Дюков и айтишник Артем Косолапов. Последний был все в тех же рваных джинсах и затертой футболке. В сравнении с Дюковым, застегнутым на все три пуговицы черного пиджака, он выглядел босяком. – Простите, что разбудили… – было видно, что Дюков не ожидал увидеть ее в пижаме. Да и сама Ульяна такого не планировала. Поддавшись минутному импульсу, открыла дверь в чем была. – Входите! – вернувшись в комнату, она накинула на себя халат и обернулась в ожидании плохих новостей: – Ну? – Мы не смогли дозвониться и вот пришли доложить, – начал Степан Дюков. Артем Косолапов добавил: – Все камеры главного корпуса подключены к мониторам дежурного центра. На дверь серверной установили кодовый замок. – Охранники на местах, – отрапортовавл Дюков. – Какие распоряжения на сегодня? Ульяне пришла счастливая мысль, и она спросила: – Есть у вас какой-нибудь человек в бухгалтерии «Технопласта»? – Есть, – уверенно прогудел Дюков. – Жена работает заместителем главного бухгалтера. – Мне надо поискать кое-какие документы. Может поспособствовать? Не побоится? – А чего ей бояться? Вы – акционер предприятия, у вас с Кириллом Сергеевичем контрольный пакет. Имеете право. – Значит, договорились? – Вот ее телефон… – Дюков оторвал кусок сигаретной пачки и записал номер, снизу пометив: «Вера». – После обеда звоните. Я предупрежу. Ульяна сунула номерок в карман. Выходя из номера, Степан Дюков остановился: – Горничная, та, которую вы искали, сегодня заступила на смену. Ее фамилия Соловьева. Когда за ними захлопнулась дверь, из комнаты показалась Надежда: – Кто это был? Взглянув на нее, Ульяна расхохоталась: – На завтрак не ходи. Лицо у тебя, как взбитая пуховая подушка. Опять ревела? – Да нет, только вчера, вместе с тобой. – Вот и хорошо. – Ульяна обняла подругу. – На этом закончим. И знаешь что? – Она заглянула Надежде в глаза. – Если хочешь уехать, езжай. – А ты? – Что я? – бодрясь, Ульяна затянула поясок. – Я на работе. Даже если захочу, не смогу. – Я знаю, как тебе плохо, – прошептала Надежда, и на ее глаза вновь навернулись слезы. – Тебе, может, хуже, чем мне. – Ну-ну! Кончай разводить сырость. – Я остаюсь с тобой. – Надежда решительно вскинула голову. – Сейчас мы нужны друг другу. Ну а что касается Кирилла, его я буду избегать. – Вот и молодец! – Скинув халат, Ульяна отправилась в ванную. – А мне пора наверстывать упущенное время. Работа сама не сделается! – Разрешите? – Богданов заглянул в директорский кабинет. Поднявшись с кресла, Кирилл направился к нему и, встретившись, крепко пожал руку. – Вас не предупредили? – Руднева сказала, что мне предоставили другое помещение, – ответил следователь. – В зале для заседаний вам будет комфортнее. И мне, знаете ли, надо работать – открытие на носу. – С вашего разрешения, заберу кое-какие документы. – Богданов прошел к столу и, увидев бронзовую птичку, перевел взгляд на стеллаж: – Знатная у вас коллекция. Кирилл любезно пригласил его к стеллажу: – Если хотите, расскажу историю собрания этих птиц. Возможно, вы не поверите, но я коллекционирую их с трехлетнего возраста. – Он протянул руку и снял с полки фарфоровую птичку-свистульку с длинным хвостом. Свистнув в нее, продолжил: – Все началось с этой фигурки. Не помню, как она появилась у нас в квартире, но, помнится, я сразу ее припрятал. С тех пор ни одной пернатой не пропускаю. Выслушав Кирилла в большей степени из вежливости, Богданов забрал документы и, попрощавшись, вышел. Было одиннадцать, когда Ульяна покинула номер и направилась к кабинету брата. Однако, войдя без стука, обнаружила там Кирилла. Он оторвался от документов и поднял голову. – Что? – Где Богданов? – Ему дали другую комнату. Он в малом зале для заседаний. Знаешь где? – Найду… – Ульяна прошла к столу и села напротив брата: – Поговорим? Кирилл догадался, о чем пойдет речь, вернувшись к документам, он бегло проговорил: – Мне теперь некогда. Сама знаешь, открытие на носу. – Поговорим. – С нажимом повторила Ульяна. Она была его старшей сестрой и имела право настаивать. Кирилл подчинился: – О чем? – О Надежде. – Кажется, я тебе уже говорил: наши отношения касаются только нас двоих. – Произнося эти слова, Кирилл все больше мрачнел и в конце концов сделался агрессивным: – Что за манера лезть человеку в душу! – Давай-ка потише! – обломила его Ульяна. – Никто в душу к тебе не лез. А вот ты прошелся по Надеждиной душе в кованых сапожищах. – Всего лишь сказал правду. – Мог бы помягче. – А она со мной как? – Кирилл вскочил с кресла, сунул руки в карманы и заходил по комнате. – Она со мной как обошлась? Мягонько?! – Значит, поквитался? – Ульяна опустила глаза и встала. – Что с тобой сделалось? Я не узнаю своего брата. – Уходи! Мне надо работать! Она подошла к двери и оттуда, вспомнив, сказала: – После обеда мне будет нужна машина. – Бери мою, – не глядя на нее, разрешил Кирилл. Богданова Ульяна отыскала там, куда ее проводила Руднева – в малом зале для заседаний. Он сидел в конце длинного стола и распечатывал на принтере документы. – Горничная вышла на смену! – с порога сообщила Ульяна. – Долго спите, уважаемая! – ответил ей следователь. – Соловьеву я уже допросил. – И что? Куда она дела фартук? – Ни за что не догадаетесь… – было видно, что Богданов держит интригу. – Не мучайте! Говорите! – Быстрым шагом Ульяна прошла вдоль стола и, приблизившись, остановилась. Выдержав паузу, он наконец сказал: