Ульяна опустила глаза: – Почему же ты не возразил Тягачеву и Гурову, когда они повесили на меня эту работу? – Я не предполагал, что она отнимет у тебя столько сил. Ну да ладно. – Мы с Дюковым договорились, что дежурными вопросами занимается он, – сказала Ульяна. – К нему претензий нет, работает с полной самоотдачей. – Зачем ты меня искал? – На завтра назначены похороны Елены Петровны. Хоронить будут на Старокущинском кладбище. Прощание состоится в пансионате. – Почему не сказал мне раньше? – Ты была занята, и мы… Ульяна с грохотом отодвинулась от стола вместе со стулом: – Пансионату не нужен начальник службы безопасности, если такие важные вопросы проходят мимо меня. Дюков толковый парень, справится без меня. – Уля, не дури! – Кирилл схватил ее за руку. – Сейчас как никогда необходим твой опыт. Мы не имеем права выпускать из-под контроля расследование убийства. – Взглянув на Богданова, он обронил: – Простите. Тот пробурчал: – Без претензий. Взглянув на часы, Кирилл поднялся из-за стола и по-свойски чмокнул сестру в макушку: – Все. Пока. Мне надо идти. Да, и чуть не забыл! Прошу, посмотри отснятый материал у киношников. Вопрос чисто формальный, но его нельзя оставлять без контроля. Одновременно с тем, как ушел Кирилл, официант подал ужин. Он извинился за задержку, сославшись на то, что в связи с завтрашними поминками на кухне полный аврал. С террасы доносился галдеж киношников, которые продолжали съемки. Ульяна и Богданов ели в полном молчании. Первым заговорил следователь: – Как думаете, а при чем здесь фартук Тыртычной? Ульяна повела головой: – Не знаю. – Вот что думаю. – По обыкновению он сделал большую паузу. – В пансионате есть кто-то, кто тычет нас носом и не позволяет о ней забыть. – Мысль интересная, но до нее нужно дорасти, – не без иронии проговорила Ульяна. – Насмешничаете? – Богданов отодвинул тарелку. – Ну-ну, посмотрим, что запоете, когда этот кто-то проявится. – Уверены, что это случится? – Без вариантов! Дождавшись окончания ужина, Богданов напомнил: – Нам необходимо допросить Тягачева сегодня. Прошу позвонить ему и назначить встречу. Ульяна взялась за телефон, отыскала номер и нажала на кнопку вызова. Тягачев ответил после шестого гудка, что могло означать лишь одно – он чем-то занят. – Але… – Денис Андреевич, это Ульяна. – Чего тебе? – Его голос прозвучал жестко, даже обиженно. Внушение по поводу Дюковой имело свои последствия. – Где вы сейчас? – осведомилась она. – В своих апартаментах в пансионате! И я очень занят! – Придется отвлечься. – Ну, ты нахалка! – С вами хочет побеседовать следователь. – Что за повод? – Он сам вам расскажет. – Пошли его в задницу! Я готовлюсь к речи на завтрашней панихиде. Ульяна стрельнула глазами в следователя, но передать слова Тягачева не решилась и сделала очередную попытку: – Денис Андреевич, вопрос очень важный. – Да я смотрю, что ты совсем заигралась! – пророкотал Тягачев. – Не заставляй меня жалеть, что я попросил тебя заняться этим вопросом. Я велел тебе потушить пожар, а ты его раздуваешь! Все! Отбой! Однако через несколько секунд Ульяна поняла, что отбой не состоялся и Тягачев забыл отключиться. По характерному стуку было ясно, что он отшвырнул телефон. Голос Тягачева прозвучал глуше обычного: – Повтори, что ты сказал… – Не надо мне угрожать! – ответил ему Флеер. Ульяна мгновенно сориентировалась, включила громкую связь и положила трубку на стол. Богданов проследил за ней взглядом. Услышав голос Флеера, выхватил из кармана свой мобильник, включил диктофон и положил его рядом с телефоном Ульяны. Наступила минутная пауза, после которой снова раздался голос Тягачева: – Вот, значит, до чего ты докатился, Вадим. Вижу, добра не помнишь. А что, если я сам расскажу Ульяне и Кириллу, какую роль ты лично сыграл в устранении их отца? Ульяна ощутила, как горячая волна прошлась по всему телу. Пальцы на руках задеревенели, а лицо сковал ледяной холод. Она рванулась вперед, чтобы взять телефон, но Богданов перехватил ее руку и прошелестел одними губами: – Спокойно… Слушаем… – Только посмейте, – злобно сказал Флеер. – Вы сами мне приказали. – Что? Когда? А ну-ка, напомни?! – издевательски осведомился Тягачев. – Вы сами приказали отвезти Железняка в приемное отделение, но при этом не торопиться. Вы знали, что живым его не довезти и надо вызывать кардиологическую реанимацию! Богданов поднялся на ноги, подошел к Ульяне и крепко прижал к себе. Сцепив руки в замок, она смотрела перед собой неподвижным взглядом. – Что ж ты не вызвал? – спросил Тягачев. – Это вы убили его! Вы! – Дурачок… Неужто не понимаешь, что все равно окажешься крайним? – Смотрите, как бы вам не оказаться крайним! – Та-а-ак… – спокойно протянул Денис Андреевич. – А ну, выкладывай. Что за камушек ты прячешь за пазухой? – Я видел, как вы тащили Гурову в гримваген! – выкрикнул Флеер. – Вот оно что-о-о… – пропел Тягачев, и чем острее делался разговор, тем мягче он говорил. – Ах ты ж, гаденыш… – Не смейте так меня называть! – Вот что я тебе скажу, жидовский сученыш… Из этой истории нам не выбраться порознь. Или выбираться вместе, или – в тюрьму. – На мне ничего нет, – чуть успокоившись, буркнул Флеер. – А вот вы увязли по полной. – Говорю, мы с тобой одной веревкой повязаны. Советую держать язык за зубами.