– А то что?! – с вызовом выкрикнул Флеер. – Хана тебе, дорогой. Из трубки послышался звук шагов и хлопнула дверь. Богданов схватил телефон Ульяны и нажал отбой. – Надеюсь, он не заметил. Ульяна разрыдалась. Богданов заставил ее подняться со стула и снова обнял. – Надо успокоиться, Уля. Только так мы сможем докопаться до истины. Глава 21 Личные отношения К апартаментам Тягачева они пришли через полчаса, после того как убедились, что Флеер ушел. Остановившись у двери, Богданов прошептал Ульяне: – Дай мне слово, что ты его не пристрелишь, а будешь тихо присутствовать на допросе. – У меня с собой нет оружия, – мрачно ответила она. Следователь стукнул в дверь костяшками пальцев, и спустя мгновение она распахнулась. Появившийся на пороге Тягачев хмуро оглядел визитеров. – Кажется, я предельно ясно высказался… Богданов втолкнул его внутрь. – Пройдемте. – Да как ты смеешь, капитан? Погонов хочешь лишиться? – взревел Тягачев. – Садитесь! – Богданов обернулся к Ульяне. – Замкни входную дверь. Тягачев застыл посреди гостиной. – В чем дело?! Объясните?! – Садитесь! – повторил Богданов, но только теперь еще жестче. – Ну хорошо… – голос Тягачева был не то злорадным, не то угрожающим. Он сел на софу и с преувеличенным вниманием приготовился слушать. Ульяна, как только вошла, осталась стоять в дверях гостиной. Богданов сел в кресло, выложил на стол телефон и включил диктофон. В комнате прозвучали те же голоса, которые звучали здесь тридцать минут назад. «– Вот, значит, до чего ты докатился, Вадим. Вижу, добра не помнишь. А что, если я сам расскажу Ульяне и Кириллу, какую роль ты лично сыграл в устранении их отца?» Услышав первые фразы, Тягачев переменился в лице и устремился вперед. Но Богданов оказался проворнее, взял телефон и, увеличив громкость, сказал: – Придется вам дослушать до конца. Тягачев замедленно вернулся на свое место, прикрыл глаза и больше не двигался. «– Только посмейте, – прозвучал голос Флеера. – Вы сами мне приказали. – Что? Когда? А ну-ка, напомни?! – Вы сами приказали увезти Железняка в приемное отделение, но при этом не торопиться. Вы знали, что живым его не довезти и надо вызывать кардиологическую реанимацию! – Что ж ты не вызвал? – Это вы убили его! Вы! – Дурачок… Неужто не понимаешь, что все равно окажешься крайним? – Смотрите, как бы вам не оказаться крайним! – Та-а-ак… А ну-ка, выкладывай. Что за камушек ты прячешь за пазухой? – Я видел, как вы тащили Гурову в гримваген!..» После этих слов Тягачев задергался, словно в конвульсиях, с размаху грохнул кулаком по столу и посмотрел на Ульяну: – Это неправда! – Голос свой не узнали? – справился следователь и переключил диктофон на запись. – Это была подстава! Вы не знаете Флеера! Он страшный человек! – Не страшнее вас, – твердо проронила Ульяна и направилась к Тягачеву. Он вдруг съежился и на глазах превратился в испуганного, оглушенного человека. Ульяна взяла его за руку и приказала: – Закатайте рукава! Он огрызнулся: – Не смей мне приказывать… – Нам не составит труда получить разрешение на забор вашего биоматериала, – вмешался Богданов. – И если он совпадет с частицами кожи, которые обнаружили под ногтями Гуровой, вам – конец. Не лучше ли смягчить свою участь и начать сотрудничать со следствием? Тягачев молча расстегнул манжеты, закатал оба рукава и продемонстрировал предплечья. – Как и когда эти царапины появились на ваших руках? – спросил Богданов. – Меня поцарапала Лена… – Громче! – Меня поцарапала Елена Петровна Гурова в ходе ссоры, которая состоялась вечером в ее номере за день до ее смерти. – Вы подтверждаете, что ссорились с Гуровой? – Подтверждаю. – Что явилось причиной ссоры? – спросил следователь. Лицо Тягачева приняло сосредоточенное выражение. Теперь он выглядел предельно собранным и, казалось, искал оптимальную возможность выскользнуть из пиковой ситуации. – Личные отношения. – Хотите сказать, что у вас с Еленой Петровной были личные отношения? – с недоверием повторила Ульяна. – Вы были любовниками? – В последнее время – нет. Но некоторое время назад мы встречались. – Врете! Вы нагло врете! – Ульяна потеряла контроль над собой и по-звериному оскалилась в лицо Тягачеву. – Подлый вы человек! Убийца! Богданов обнял ее за плечи и отвел в сторонку. – Охолонись, Уля. Еще не время расстреливать все патроны. – Закончив с ней, он обернулся к Тягачеву: – Предположим, что вы повздорили с Гуровой вечером на почве личных отношений. Но зачем вы втолкнули ее утром в гримваген? – Была причина. – Тягачев говорил спокойно, полностью контролируя себя. – Хотелось договорить.