– Вы убили Гурову? – неожиданно спросил Богданов. – Идите к черту! Зачем бы мне понадобилось убивать старую кошелку?! На почве страсти?! – А кто вас знает. – Елена была язвой, могла задеть или унизить любого. – Тягачев перевел взгляд на Ульяну. – Скажи ему! Та нехотя подтвердила: – У нее был сложный характер. – Вот и представьте: слово за слово, обида за обидой, оскорбление за оскорблением, и пошло… – Что? – поинтересовался Богданов. – Что пошло? – Я влепил ей пощечину. Она меня поцарапала. – Но вы не назвали причину, – сказала Ульяна. – О чем вы говорили? Что обсуждали? – Причина – ее вздорный характер. – Тогда поговорим о том, что произошло между вами в гримвагене, – распорядился Богданов. – Мы поговорили, и я ушел. – Но, судя по тому, что сказал Флеер… – Что еще рассказал этот мерзавец? – вскинулся Тягачев. – Он сказал, что вы затащили Гурову в гримваген. Ни больше ни меньше, – сказал Богданов, выделив интонацией слово «затащили». – Чтобы тащил, такого не припомню. Я предложил, она согласилась. – С таким же успехом вы могли поговорить и в ваших апартаментах или в лесу, а также на реке или в ее номере. Почему именно гримваген? Все говорит о том, что вам позарез нужно было объясниться. – Чушь! – воскликнул Тягачев. – Какую чушь вы несете! – Теперь прокомментируйте, где вы были, когда в гримваген заглянула администратор группы? – Кто? – Девушка, которая попросила Елену Петровну освободить кресло гримера. Тягачев углубился в воспоминания, обескураженно выгнув кончики губ, потом покачал головой. – Во время нашего разговора никто в фургончик не заходил. – Не врите. – Ну хорошо. Я спрятался за стойку с одеждой. – Откуда там взялся фартук, который вы отобрали у гражданки Кузуб? – У кого? – удивился Тягачев, потом, вспомнив, сказал: – Все время забываю ее фамилию. Следователь повторил свой вопрос: – Как фартук оказался в гримвагене? – Возможно, я хотел его выбросить, но забыл и оставил там. – Почему этот фартук вызвал у вас такой всплеск эмоций? И прежде, чем вы ответите, предупреждаю: Милана все рассказала. – Эта потаскуха на редкость глупа. Представьте себе такую сцену: вы отдыхаете, а перед вами скачет голая идиотка в дурацком фартуке. – Мне бы понравилось. – Богданов многозначительно ухмыльнулся. – А мне – нет! – отрезал Тягачев и вдруг схватился за сердце. – Воды… Ульяна пошла на кухню и вскоре вернулась со стаканом воды, но не подала его Тягачеву, а поставила на стол. Тот, не отнимая одной руки от груди, долго пил, и было ясно, что он тянет время для того, чтобы точнее определиться. – Вам лучше? Можете говорить? – поинтересовался Богданов. – С трудом, – выдохнул Тягачев. – Неужели не понятно? Я не убивал Елену Петровну. Когда я уходил, она пудрила нос у зеркала. – Зачем? – Плакала, нос покраснел. – Тягачев с усилием потер грудь и поморщился. – Ну а теперь хватит. Дальнейшие расспросы только в присутствии адвоката. – Из «Фейгин и сыновья», – зло улыбнулся Богданов. – Это же контора вашей жены? Неужели она помогла вам состряпать фальшивку? – О чем это вы? – Тягачев с обескураженным видом откинулся на спинку софы. – О фальшивых документах на развод Гуровых. – Богданов блефовал, в расчете на неожиданность, но Тягачев не поддался. – Вы в своем уме! Марго до такого никогда не опустится. Да и мне это незачем. Прощаясь, Богданов предупредил: – В ближайшее время пансионат не покидать. Отъедете хоть на метр – арестую. Переборов себя, Тягачев нехотя сказал: – Хорошо. Но только с одним условием. – Не в вашем положении ставить условия, – предупредила Ульяна. – Тогда пусть это будет просьба, – на удивление легко согласился Тягачев. – Завтра на похороны Гуровой приедет моя жена… – И что? – Не говорите ей пока ничего. Она ни при чем. Покинув апартаменты Тягачева, Ульяна ринулась к выходу и выбежала, буквально вырвалась в темень улицы. Ее душили не слезы, а собственное бессилие и невозможность вернуть то время, когда она еще могла бы помочь отцу. Богданов догнал Ульяну на улице и, приблизившись, посоветовал: – Давай-ка приводи себя в порядок. У нас еще много дел. Она тихо всхлипнула и покосилась на следователя: – С каких это пор мы на «ты»? – Да я и сам не заметил. – Он улыбнулся. – Зови меня по имени – Игорь. – Я не могу забыть слова Флеера про папу, – скривившись от плача, Ульяна уткнулась в его плечо. – Они убили его! Слышишь, Игорь? Убили. И я не смогу их наказать. Богданов обнял ее одной рукой, другой вытер слезы. – Мы это так не оставим. Обещаю. Просто сейчас не время. Сейчас нам надо довести до конца то, что начали. Понимаешь? Не переставая плакать, она молча кивнула, подняла лицо и посмотрела ему в глаза. На мгновенье Богданов замер, а потом поцеловал ее в губы. Глава 22 Занятное местечко Елену Петровну Гурову похоронили на Старокущинском кладбище рядом с ее родителями и бабушкой. В чем-то процедура похорон могла показаться поспешной, как будто присутствующие и главным образом организаторы спешили поскорее с этим закончить.